Невеста на уикенд - Алекс Коваль

– Ну, может, мы… – прикусываю губу, так как никогда еще в жизни я так откровенно не намекала мужчине на секс. Мужчине, который к тому же мой босс. И который даже и не мой мужчина.

– Что мы… Настя? – хриплым голосом, разгоняя толпы мурашек, спрашивает Илья.

– Мы могли бы… остаться сегодня… там, – продираю сквозь резко пересохшее горло и вижу, как тяжело сглатывает Сокольский. Как дернулся кадык, и как сжались его ладони на моей попе. Как в унисон с моим сходит с ума его сердце и ускоряется пульс.

Поднимаю взгляд с его губ, глаза в глаза. Они – черные. Как сама бездна и беззвездная ночь. Заглядывающие в самое нутро. Волнующие.

И в этот момент я совершенно четко осознаю: мне плевать, что будет потом. После этого отпуска. Дальше. Там, в реальной жизни. Секс на пару ночей для него? Ну и пусть. Я окажусь очередной простой девочкой в списке его “завоеваний”? Плевать. Потому что меня переполняют чувства. К нему. И я эгоистично хочу насладиться эмоциями, ощущениями, его вниманием и прикосновениями. И если даже нам не сулит: жили они долго и счастливо и умерли в один день – я хочу насладиться Ильей Сокольским хотя бы здесь и… сейчас.

Мы заходим в несомненно дорогие апартаменты. Да впрочем, других здесь и не бывает. И я, как зачарованная, прохожу к огромным панорамным окнам, за которыми открывается потрясающий вид на лазурный берег. Та самая гавань, на которой буквально час назад мы пили вино.

Вокруг интимный полумрак, а весь свет исходит от последних предзакатных лучей солнца, которые вот-вот “утонут” в синеве ночного моря.

У меня перехватывает дыхание, когда Илья закрывает дверь. Этот щелчок замка, обычно такой тихий, сегодня словно раскат грома. Пугающий и волнующий одновременно. Он отрезает нас от всего внешнего мира, оставляя наедине.

Нервы натягиваются, как струны, когда я слышу его шаги. Шаги ко мне. Шаги, которые я способна уже узнать из тысячи. И они все ближе и ближе. И сердце разрывает грудную клетку, когда я ощущаю  Его за моей спиной. Слишком близко. Провокационно и волнительно. Мой босс. Человек, которого я люто ненавидела все эти два года, а на самом деле – желала. Каждой частичкой, каждым потаенным уголком души.

По телу пробегает мелкая дрожь, когда мужчина присаживается у меня в ногах, и его грубые ладони опускаются на мои голые ноги. После опрометчивого и глупого купания в море Илья заставил меня снять мокрые джинсы с футболкой и надеть платье. Словно… специально. Словно желал еще раз увидеть его на мне.

 Я зарываюсь ладошкой в его черных, как смоль, спутанных от ветра волосах, а он снимает мои босоножки, медленно расстегивая ремешок за ремешком, стягивает с моих ступней, поднимая взгляд на меня снизу вверх. Глаза в глаза. Смотря покорно, окутывая обещаниями самых сладких мук. Словно говоря: а помнишь, Настя, я уже стоял перед тобой на коленях однажды. И я помню. И от этого дрожь по телу еще сильнее.

– Ты вся дрожишь… – шепчет мужчина, замечая.

– Знаю… – не могу найтись с ответом, когда Илья прикасается, поглаживая осторожно, как будто боится, что я рассыплюсь, как песочный замок. Исчезну.

Проводит ладонями вверх, поднимаясь. Щекоча невесомым прикосновением пальцев к моей разгоряченной коже, он подбирается к бедрам и задирает подол легкого платья, оказавшись снова у меня за спиной. Целует, прокладывая дорожку от ключицы до ушка, и… я замираю. Не дышу, сжимая ладошки и собирая всю свою выдержку в кулак. Уже готова пропасть в этом обжигающем омуте страсти, когда его пальцы пробираются под резинку кружевных трусиков и касаются меня там. 

– Илья… – выходит стон, и ноги подкашиваются. Я не падаю только благодаря Сокольскому, который второй рукой подхватывает меня за талию и прижимает к своему телу, словно высеченному из камня.

Его тяжелое дыхание теряется у меня в волосах. Оно такое же рваное, как и мое. И это пытка. Адская пытка. 

Его пальцы между моих ног творят абсолютно невероятные вещи. Доводя до исступления. Гладят, сжимают возбужденную горошину, заставляя извиваться в его руках. Желать большего. Я завожу руки за спину и, вцепившись пальчиками в его волосы, тяну на себя, требуя поцелуй, но словно специально в этот момент палец проникает в меня, моя спина выгибается, и с громким криком я упираюсь в его возбужденное достоинство.

– Илья… пожалуйста, – прошу, сама не знаю, что, но к одному пальцу добавляется второй и входит глубже, прижимая меня к себе еще сильнее.

– Настя… – шепчет мужчина не своим голосом в мои волосы, – открой глаза, –требует. Не просит. И я покорно повинуюсь, утыкаясь взглядом в поразительный закат.

Это пошло. Ужасно грязно, но я впервые в жизни кончу от движения чьих-то рук у окна с видом на море.

Щеки опаляет румянец, и я хватаюсь за его ладонь, хочу остановить, но этот человек не знает, что такое смущение. Зато он знает, как сделать женщине приятно на грани грубости.

Его движения внутри становятся быстрее, уверенней, а я плавлюсь, как кубик льда на солнце. Теряюсь в пространстве от острых ощущений, от его дыхания на моей шее и от смелых прикосновений. Все тело сковывают тиски, а желание, которое так долго искало выхода, сосредоточилось в одной болезненно-ноющей точке в низу живота. Его пальцы входят и выходят, гладят, ласкают, а его вторая ладонь хватает меня за шею. Губы шепчут на ушко абсолютные глупости, а я совершенно точно схожу с ума, и начинаю двигать попой, обтираясь об молнию его брюк. Чувствуя всю мощь и силу его желания, заводя нас обоих еще больше. Внутри пожар. Не кровь, а лава течет по моим венам. Я не могу думать, я не могу дышать, и я не могу стоять. В голове шум, а перед глазами темные пятна. И все мышцы буквально натягиваются до боли, готовые вот-вот разорваться, когда с очередным движением его руки, с ловким толчком пальцев, я достигаю долгожданного пика. Кричу, выгибаясь в сладком спазме, и цепляюсь за его руки, как тонущий за спасательный круг. Я тону. В ощущениях. В крышесносном оргазме, что микроинфарктами прокатывается по всему телу, что превратилось в пушинку. В нирване, что накрывает.

– Моя Настя… – шепчет Илья мне на ушко хриплым, низкими голосом. А рокочущие нотки наотмашь бьют мои нервы, отдываясь легкой вибрацией в груди.

Илья в одно мгновение дергает молнией и стягивает с меня это надоевшее платье. Разворачивает к себе, захватывая в свои стальные объятья, и впивается в губы требовательным поцелуем. Захватывает в свою безоговорочную власть мой язык, касается неба, прикусывает губу. Целует страстно, настойчиво, напирая и вкладывая в свои движения все нетерпение, весь пожар, что полыхает в его груди. Там, где выскакивает сердце.

Я нащупываю пряжку на его ремне,  мгновение, и она со звоном падает вместе с брюками нам под ноги. Трясущимися руками торопливо расстегиваю пуговицы на его рубашке, безбожно промахиваясь. Пальцы словно онемели, а вмести с ними и все остальные части тела. Воздуха не хватает, легкие горят адским пламенем. Но и сил остановиться и оторваться друг от друга хоть на доли секунды  нет. Два сумасшедших. Безумцы. Словно сорвавшиеся с цепи.