История сексуальных запретов и предписаний - Олег Ивик

Надо отметить, что запрет на смешанные браки был провозглашен Моисеем с единственной целью: предотвратить возрождение язычества среди евреев и оградить молодой народ от поклонения кумирам, каковое неизбежно возникло бы (и возникало) в смешанных семьях. К национализму как таковому, равно как и к ущемлению прав инородцев, это не имело отношения. Тот же Моисей заповедал: «Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его: пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской». Запрет на смешанные браки никогда не был особо строгим — в том смысле, что за него не призывали карать слишком жестоко (в отличие, например, от инцеста или скотоложства). Тем не менее по букве религиозного закона связь с иноверцем не может расцениваться в иудаизме как брак и встречает осуждение со стороны верующих. В государстве Израиль два свидетеля должны подтвердить в местном религиозном совете, что и жених и невеста — евреи. Только после этого выдается разрешение на брачную церемонию.

Дополнительные ограничения существуют для мужчин — потомков Аарона, коэнов: «Они не должны брать за себя блудницу и опороченную, не должны брать и жену, отверженную мужем своим, ибо они святы Богу своему». При этом для коэна особо напоминается: «девицу из народа своего должен он брать в жену». Впрочем, жениться на вдове коэну тоже не возбраняется.

Разведенной женщине можно вступать в новый брак (если только жених не коэн), но нужно выждать девять месяцев, чтобы точно знать, не беременна ли она. Если беременна, то запрет продлевается на два года — срок, достаточный, чтобы выкормить младенца. Даже если жених молодой матери не возражает, он не может жениться на ней во время ее беременности и кормления — ведь права прежнего мужа на ребенка тоже надо учитывать. Весь период кормления женщина не должна вступать в связь с другим мужчиной, кроме отца ребенка, — считается, что его семя (через молоко) повлияет наличность младенца, который станет в каком-то смысле сыном двух отцов.

Интересно, что, несмотря на такую заботу о правах бывшего мужа, иудаизм ограничивает его права на повторный брак с собственной женой. Если разведенные супруги вовремя одумались, они могут воссоединиться. Но если бывшая жена уже успела побывать замужем, она становится категорически запретной для предыдущих мужей. Во Второзаконии говорится:

«Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдет, и выйдет за другого мужа, но и сей последний муж возненавидит ее и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, или умрет сей последний муж ее, взявший ее себе в жену, — то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену, после того, как она осквернена, ибо сие есть мерзость пред Господом…»

Еще одно ограничение, касающееся разведенных женщин, гласит, что изменившая мужу жена не имеет права выйти замуж за своего соблазнителя. Таковую жену ее муж должен отвергнуть (это не только его право, но и обязанность, даже если он готов все простить), но для вступления в новый брак прелюбодейке придется искать себе кого-нибудь другого — браке «соучастником» категорически запрещен. Детей, рожденных от этой связи, объявляют «мамзерами» — неполноправными иудеями, которым разрешены браки либо с такими же мамзерами, как они, либо с прозелитами.

Правда, измену еврейской жены доказать достаточно трудно. Во времена Первого Храма этот вопрос решался проще — тогда муж приводил подозреваемую в Храм, с нее срывали головной убор и при стечении народа давали выпить «горькую воду, наводящую проклятие» — святую воду, в которую была добавлена земля из святилища и пепел сожженного свитка с заклинаниями. Священник при этом возглашал:

«Если никто не переспал с тобою, и ты не осквернилась и не изменила мужу своему, то невредима будешь от сей горькой воды, наводящей проклятие; но если ты изменила мужу твоему и осквернилась, и если кто переспал с тобою кроме мужа твоего… да предаст тебя Господь проклятию и клятве в народе твоем, и да соделает Господь лоно твое опавшим и живот твой опухшим».

После этого правда должна была выйти наружу: «…если она нечиста и сделала преступление против мужа своего, горькая вода, наводящая проклятие, войдет в нее, ко вреду ее, и опухнет чрево ее и опадет лоно ее, и будет эта жена проклятою в народе своем; если же жена не осквернилась и была чиста, то останется невредимою и будет оплодотворяема семенем».

Если самочувствие и внешность женщины во время испытания не менялись, то подозрения с нее снимались. Ее голову вновь покрывали платком. Ревнивый муж во искупление своей подозрительности должен был купить ей дорогой подарок, кроме того, он навсегда лишался права на развод. Но иногда случалось, что лицо испытуемой покрывалось трупными пятнами, а живот на глазах разбухал, — тогда ее вина считалась доказанной. Однажды преступная жена послала на испытание вместо себя свою сестру-двойняшку. Та была верной женой, и «горькая вода» ей не повредила. Однако когда сестры встретились и поцеловались, на теле неверной жены проявились искомые признаки, как если бы воду выпила она сама.

Процедура эта была достаточно проста, надежна и необременительна, но уже в эпоху Второго Храма люди заметили, что она перестала действовать, — во всяком случае, разоблачения неверных жен прекратились. Это, конечно, могло означать, что все жены отныне были верными, но такое решение вопроса не пришло в голову священнослужителям, которые хорошо знати свою паству. И они объявили, что дело не в безгрешности жен, а в греховности их мужей — на жену мужа-прелюбодея испытание не действует.

С тех пор для того, чтобы доказать супружескую измену, стати требоваться показания двух непосредственных свидетелей грехопадения. Причем косвенные улики во внимание не принимались. Известно, что однажды, уже в наши дни, раввинатский суд отказал в иске мужу, который предъявил видеозапись, на которой его жена лежала в постели с посторонним мужчиной, одетая в нижнее белье. Ведь возлежание еще не есть измена как таковая, а платье можно снять из-за жары…

Впрочем, это не означает, что религиозные нормы дозволяют еврейкам ложиться в постель с посторонними мужчинами. Наоборот, Галаха — свод законов и правил, управляющий повседневной жизнью евреев, — категорически запрещает женщине даже просто оставаться наедине с посторонним мужчиной в закрытой комнате. И для того, чтобы получить право на развод, мужчине не обязательно доказывать измену жены, достаточно уличить ее в том, что она не следит за своей репутацией. Если свидетели подтвердят, что женщина своим поведением подает повод для сплетен, муж имеет право на развод, даже если жена и не изменяла ему в прямом смысле этого слова. Еврейская жена — как жена Гая Юлия Цезаря — должна быть вне подозрений.

К проституции евреи всегда относились негативно, но без фанатизма. С одной стороны, Моисей заповедал: «Не должно быть блудницы из дочерей Израилевых, и не должно быть блудника из сынов Израилевых». Но уже в следующих строках пророк признал, что блудницы и блудники среди дочерей и сынов Израилевых таки есть, причем бороться с ними судебно-административными методами Моисей не призывает, он лишь запрещает принимать от них пожертвования на религиозные нужды. Позднее, начиная с эпохи Второго Храма, то ли еврейские мудрецы стали терпимее относиться к проституции, то ли денег на содержание Храма перестало хватать, но среди законоучителей послышались голоса о том, что запрет на пожертвования относится только к женщинам, которые изменяют мужу или вступают в преступные связи с родственниками. Если же незамужняя проститутка зарабатывает деньги, обслуживая посторонних ей мужчин, то эти деньги в Храм таки можно пожертвовать. А если продажная женщина бросит свое ремесло, то ей и женой коэна стать не возбраняется. Но это все были вопросы дискуссионные.