Есть время жить - Игорь Негатин

— Часть оставим себе, а большую часть можно продать ментам. И вообще с ними переговорить было бы неплохо. — Айвар, довольный результатами рыбалки, прямо светился; рыбы они привезли более чем достаточно. Уж не знаю, где они там сети ставили, думаю, пару проток перегородили, браконьеры чертовы.

— Зомби на той стороне много? — спросил я.

— Видели несколько морфов, но они умные, блин, прячутся сразу. Этого еще нам не хватало — думающих мертвяков. Причем быстрые, заразы, под выстрел не идут!

— Сейчас перекусим и по-быстрому закоптим рыбки! — Альгис хлопнул себя по животу. — Дело нехитрое. Железный ящик, опилки, тридцать минут — и готово.

— Ментам, если к ним поедете, захватите пару копченых «хвостов». — Николай с удовольствием рассматривал добычу. — Для установления контакта, так сказать.

— Тогда надо не тянуть, а прямо сейчас этим и заняться. Нечего по темноте в город соваться. — Я посмотрел на часы. — Нет у нас сейчас времени на непредвиденные ночевки в городе.

Роберт

6 апреля, пять часов вечера

К территории отдельного Егерского батальона, где во времена СССР располагался 108-й полк ВДВ, подъезжали с опаской. Кто знает, какие нынче правила у этих ментов; по-глупому погибнуть — дело нехитрое. Может, они сначала стреляют, а потом имя спрашивают?

— Эй, хватит дрыхнуть на посту, давайте открывайте, черти зеленые![31]

— Ща кто-то пулю поймает и заткнется, раз и навсегда! — Из сторожевой вышки, построенной у ворот, выглянул здоровый парень в бронежилете и с G-36 наперевес. — Проваливайте!

— Слышь, pareigūnas[32], не борзей, не на дороге с волшебной палочкой. Консервы, поди, надоели? Есть рыба и дело к комиссару.

— Какой тебе комиссар, на хрен, их у нас тут, как собак нерезанных! Ехал бы ты, пока цел!

— Зови комиссара Александра из учебки. Скажи, что Роберт и Айвар приехали, по делу. Давай, не томи, сам не можешь позвать — так зови начкара, у нас тоже время не халявное, с тобой здесь легкие студить. Рыба может испортиться!

— Ща, прямо так он и прибежал, с тобой разговоры разговаривать…

Мы с Айваром достали копченого подлещика и разложились закусить прямо на капоте машины. Все-таки реклама — великая вещь! А ты смотри, глотай слюни. Голову даю на отсечение — сидишь на каше, консервах и сухом пайке. Дежурный посмотрел на нас, потом что-то забубнил в рацию. Еще через пятнадцать минут приоткрылись ворота и к нам вышел Саша, комиссар полиции, которого мы хорошо знали еще до эпидемии.

— Какие люди, боже мой! — Он развел руками. — Живые, при колесах, и еще жрут разные деликатесы рядом с голодным караульным, навлекая на себя справедливое возмездие. Наглые вы, мужики! А если бы шмальнули в вас?

— Ну и шмальнули бы, и что? Имели бы пару рыбьих хвостов и двух зомбей. А мы по делу, причем выгодному.

— Узнаю наглых рекламистов, даже на том свете будете торговаться, чтобы выбить местечко повыше, арфу погромче и облако помягче. — Сашка посмотрел на подлещика и нагло оторвал ему хвост.

— До того света еще дожить надо. А что до наглости — так жизнь такая. Дело к тебе есть.

— Говори про дело… Вкусно. Сами коптили?

— Сами. Рыбу в машине видишь? Можем раз в неделю привозить. Конечно, всю вашу ораву не накормим, но у вас, думаю, равноправия нет, так что хоть начальство полакомится. Ну и детишкам, может, достанется, им на пайках и консервах тоже не сахар.

— Есть у нас тот, кто рыбу привозит, — обсасывая хвост, заявил Сашка. — Каунасское море рядом. А что взамен хотите?

— Судя по тому, как ты за подлещика уцепился, не очень-то и привозят! — Айвар усмехнулся. — Сейчас нужны патроны, а потом бензин и так, по мелочи.

— Патроны какие?

— Разные, например 7,62x39 и люгеровская девятка, желательно экспансивка.

— Семерки нет. Точнее, есть, но мало. А люгеровских… Можем подбросить. Сколько хочешь патронов за весь товар? Рыба-то хоть свежая?

— Смотри сам, час назад еще плавала. Здесь пятьдесят килограммов рыбы. По старым ценам это где-то на шестьсот — семьсот литов. Но если патроны можно достать, то рыба — вещь такая, ее ловить надо, а вам, думаю, некогда. Если и привозят, то не очень часто. Так что, сильно не наглея, тысяча люгеровских патронов.

— Ну вы борзые! — Сашка заглянул в открытый багажник машины, где в полиэтиленовых мешках трепыхалась рыба.

— Мы всегда такими и были, только маскировались под скромных.

— Столько не дам, и не мечтайте. Делите на два, тогда, может, подумаю.

— Фиг, лучше мы воякам эту рыбу предложим, будет проще.

— К воякам соваться не советую, они вообще стали отмороженные, хуже бандитов.

— Кстати, про бандитов. — Я взял его под локоть. — Ты знаешь, что в Рамучяй целая банда окопалась?

— Знаю. — Сашка пожал плечами. — Эдгар энд компани. Приезжал тут на днях, с начальством что-то обсудить.

— Эдгар приезжал? — Мы вытаращились на него.

— А чему вы удивляетесь, парни? Наш начальник еще молодым опером был, когда Эдик первый раз на нары загремел, по-моему, наш шеф его и арестовывал. Так что у них было о чем поговорить. Знаешь, как бывает — «бойцы вспоминают минувшие дни»… Эта эпидемия многое с ног на голову поставила, так что нет уже ни бандитов, ни ментов. Можно заново летоисчисление начинать.

— Ну, раз так, то восемьсот патронов.

— Пять сотен, и ни патроном больше. Еще копченая рыба есть?

— Есть еще четыре подлещика и несколько угрей. Семьсот — и забирай.

— Шестьсот, оглоеды! Внутрь не приглашаю — запрещено.

— Семьсот. И даже на чаек не просимся.

— Ладно, сейчас принесу, ждите.

— Отгородились от народа, защитники народные. Подождем, куда мы денемся.

Роберт

7 апреля, утро

— Добрый день, Роберт. Отец просил передать, что то, о чем вы у него просили, сделано и план сработал. Завтра ждем в девять, как и договаривались, на блокпосту. Поедем двумя машинами?

— Думаю, да. В нашей трое; я подсяду к вам, чтобы связь держать между машинами.

— Что-нибудь еще надо?

— Да, передайте отцу, что наша договоренность останется в силе, если ваши отморозки не будут беспредельничать в поселке. Грабить вы, конечно, будете, куда денетесь, но без убийств, насилия и захвата пленных. Если такое случится, не обессудьте, завалим по беспределу сразу.

Смотри ты, а Линас вылитый папашка — вон как глазки блеснули!