Империя иллюзий - Юрий Иванович

Тогда как Семен вместе с Люссией во все глаза рассматривали ночным зрением представшую перед ними картину. На трех кроватях лежали почти обнаженные мужские фигуры, разнящиеся только размерами, но чуть ли не вся их кожа была покрыта глубокими чернеющими язвами. И только легкое шевеление тел да открытые глаза позволяли догадаться, что лежащие здесь люди еще живы, что-то чувствуют и видят.

– Кто это? – вырвалось у демонессы.

– Мой муж и два моих сына. – Чиза Бонекью прошлась вдоль кроватей, нежно дотрагиваясь до плеч, рук и голов своих самых родных людей, а потом без всяких вопросов стала пересказывать цепочку событий: – Полтора года назад они втроем отправились на конную прогулку в пригород. Там ведь вполне разрешают делать что хочешь, лишь бы не нарушали запрет проникновения в подземелья. Существует и правило: если вдруг появится карательный королевский эскадрон, следует немедленно взобраться на самую высокую точку поблизости. Утверждается, что в таком случае просыпающиеся «духи земли» не дотягиваются своими лапами до живых людей. Но в тот раз случилось нечто ужасное. Наверняка какая-то ватага осквернителей могил проникла в подземелья и сработало дальнее магическое оповещение. Неизвестно почему и как, но карательный эскадрон королевских воительниц оказался настолько близко, что мой муж не успел забраться с детьми выше, их так и застала чуть ли не на месте промчавшаяся почти рядом цепь всадниц. И проснувшиеся духи прикоснулись к моим мужчинам. Вначале нам показалось, что ничего страшного не произошло. Ни они, ни их лошади не получили никакого видимого повреждения. Но через два месяца на них буквально набросилась эта страшная болезнь под названием сечевица. До сих пор врачи удивляются, как они пережили зиму, и предупреждают, что второй уже не пережить. Да они и сами уже готовы умереть, чтобы не испытывать сильнейших мучений. Врачи бессильны, никакие лекарства не помогли, а самые знаменитые Шабены сказали, что подобная напасть не излечивается. Хоть это и не заразно, но от нас сбежали почти все слуги, отвернулись друзья и большинство родственников. Средства наши растаяли, как снег под солнцем, а наш и так не блещущий особой роскошью дом превратился в жуткое, отпугивающее издалека строение. Совсем недавно я узнала, что больным сечевицей может помочь только одно: самые крупные демонические шаломакры. Денег на такую покупку мне явно не хватало, поэтому я и решила заработать не перепродаже саброли.

Загребной тем временем вместе с маркизой Фаурсе со всем доступным им тщанием и умением осматривали больных. Ночное зрение для этого очень пригодилось. Но при этом продолжали внимательно слушать рассказ. О шаломакрах оба знали прекрасно, самим не раз приходилось ими расплачиваться с обитателями демонического мира. Собиралось это ценнейшее энергетическое вещество над стационарными кухонными котлами в первом эфирном слое и напоминало постепенно растущие шарики, делящиеся по своим размерам на ценовые категории. Самые крупные, размером с хороший персик, стоили баснословные деньги и позволяли, например, демону обходиться без запасов пищи, при минимуме питья чуть ли не три месяца. Аналогичные шаломакры вылавливались и в демоническом мире, служа отличной валютой для оплаты человеческого труда. Причем иной раз употребление разного по величине шаломакра помогало излечиться от тяжелого продолжительного недуга. В данном случае графине пришлось купить три самых огромных шара в надежде, что, проглоченные внутрь, они остановят развитие болезни, а то и вообще повернут процессы гниения вспять. К сожалению, этого не произошло. Да, больным стало намного лучше, их перестали мучить страшные боли по всему телу, исчезли раздражительность и чесотка, но черные язвы и не думали уменьшаться. Болезнь просто удалось локализовать, временно заключив с ней перемирие.

Что со скорбью констатировала Чиза в конце своего рассказа:

– Трудно представить, что нас ждет к тому времени, когда шаломакры полностью рассосутся. А ведь при такой жуткой болезни они уменьшаются в два раза быстрее.

Семен все еще оставался красный от стыда за свое недавнее поведение, поэтому основные вопросы задавала Люссия:

– Графиня, вы Шабен какого уровня?

– Третьего, – грустно ответила Чиза Бонекью. То есть она только и могла, что видеть демонов, слышать их голоса, различать пол, одежду, мелкие бытовые предметы и принимать шаломакры.

– Но раз здесь замешан королевский эскадрон карателей, то наверняка у них в госпитальных архивах должно быть упоминание об этой болезни и способах ее лечения.

– Увы! Ничего нет. Не помогли ни наши щедрые подарки, ни знакомства, ни связи, ни даже личное общение с королевой. Только и удалось выяснить, что всадницы, использующие при скачке специальные древние седла, должны мчаться по пригородам с самой максимальной скоростью. Для эскадрона отбирают самых худеньких, легких и стремительных. Иначе, если задерживались, среди них тоже имелись случаи заболевания сечевицей. Никто из заболевших в прежние времена воительниц не выздоровел. Только и проявлялось вдруг в самом разгаре болезни ночное зрение. Но по уверениям врачей, оно появляется взамен умения смотреть на обычный свет.

Пока велась беседа, Загребной уже чуть ли не сидел на упорно молчащем графе и с помощью инструментов из своей переносной аптечки что-то отрезал на его теле, капал, поджигал огнем, закрашивал в пробирке и выпаривал. Наконец все настолько оказались заинтригованы его действиями, что в комнате надолго повисла тишина. И только когда исследователь пришел к какому-то заключению и смешно закивал головой, словно отвечая собственным мыслям, демонесса осторожно спросила:

– Что-то знакомое?

– Мне кажется, что да! Нечто подобное мы изучали на островах Рогатых Демонов, и если сопоставить с некоторыми наработками из… хм, моего родного королевства, то, кажется, излечение этой болезни вполне возможно.

– И?.. – Люссия даже ладошками призывно махнула, призывая продолжить.

– Что «и»? Не по мне такая шапка знаний. Тут нужен наш самый лучший специалист по сывороткам и прививочным разработкам. А в этом деле у нас только один знаток, который прекрасно во всем разбирается, – Федор.

Он печально понурил голову, а демонесса перевела взгляд на хозяйку дома. Та, кажется, уже давно не дышала от нервного напряжения, потому что ее голос еле услышали:

– Кто это? Где он?

Маркиза Фаурсе в некотором сомнении подвигала бровями и только потом поведала о самом печальном для графской семьи:

– Это – единственный врач, который мог бы попытаться спасти от сечевицы ваших близких. И он совсем недавно был в этом доме.

– Как!? Когда!?

– Федором зовут того самого раба, которого вы перепродали в демонический мир.

Как только Люссия это договорила, графиня мертвой чайкой рухнула на пол. Благо еще, что Загребному удалось придержать тело магической силой в падении, а потом он успел запустить вновь остановившееся сердце несчастной женщины.

Затем пришлось усиленно успокаивать бьющуюся в истерике Чизу, которая с рыданиями клялась немедленно отдать в рабство себя, продать свой дом и все остальные земли нескольких расположенных вдали поместий, лишь бы искупить свою вину и спасти ни в чем неповинного Федора от жуткой участи бесправного раба в демоническом мире. Еле удалось у нее узнать, кто конкретно купил и где находится замок демонической княгини. Затем пообещали семейству графов обязательно вернуться в самом скором времени или прислать как минимум завтра весточку и поспешили вернуться в гостиницу «Ембадур».