Аттила. Бич Божий - Морис Бувье-Ажан

Выход из каре осуществлялся следующим образом: тяжеловооруженные пехотинцы раздвигались, стена из щитов складывалась, как два крыла, первые, а затем вторые линии воинов выдвигались вперед, одна за одной, и тяжелая пехота, выстроившись в рад, замыкала походный порядок.

Военные историки не перестают удивляться, что в то время, как кавалерия Восточной Римской империи достигла выдающихся успехов и быстро развивалась, конница Аэция находилась в упадке.

И действительно, есть чему удивляться. В начале V века конные воины, защищенные стальными шлемами и пластинчатыми доспехами или кольчугами, были главной ударной силой при фронтальном столкновении. Кроме того, используя высокую мобильность, кавалерия должна была отойти после первой атаки и разделиться на три группы: два «крыла», бравших врага в клещи с флангов, и отряд, который осуществлял глубокий обход противника, перегруппировывался и нападал с тыла.

Это тем более удивительно, что армия Аэция состояла главным образом из галлов, которые имели репутацию лучших наездников, чем римляне.

В чем же могли заключаться причины слабости римской кавалерии? Прежде всего, в ее численном меньшинстве по сравнению с гигантской конной массой варваров, затем в недостаточной защищенности коней от стрел и дротиков и, наконец, в том, что у римлян стремена стали использоваться недавно, и у воинов не было достаточного опыта обращения с ними, а галлы вообще пренебрегали ими, к тому же качество стремян оставляло желать лучшего. Наконец, в качестве причины называют психологическое воздействие гиканья, вольтижировки, нарочитого варварского одеяния гуннов; их дикие крики и улюлюканье должны были пугать коней римлян и приводить в расстройство построение кавалерии. Впрочем, они навели бы не меньший ужас и на пехотное каре.

С другой стороны, вполне вероятно, что Аэций недооценил боеспособность варварской пехоты. Считая гуннов отличными наездниками, но никудышными пехотинцами, он полагал, что и его немногочисленная конница легко втопчет в землю пешие колонны варваров. Однако оказалось, что гепиды и остготы располагали тяжелой пехотой, которая была обучена укрываться за стеной больших щитов и стойко выдерживала натиск кавалерии, осыпая атакующих стрелами и дротиками.

Как-то раз на Мультьенском плато в районе Уазы сильный пеший отряд гепидов был атакован галло-римской конницей. Гепиды немедленно построились в каре по римскому образцу. Всадники разделились на четыре колонны и атаковали каре со всех сторон одновременно. После пяти-шести атак остатки римлян были вынуждены буквально спасаться бегством, так как большинство их лишилось в бою своих коней.

Одной из особенностей этой Галльской войны стало то, что тяжелая, закованная в броню конница вестготов была лучшей у римлян, а тяжелая пехота гепидов — лучшей у гуннов.

О составе войска Аттилы сохранилось гораздо меньше документальных свидетельств, чем об армии Аэция.

Костяк составляла кавалерия. Аммиан Марцеллин оставил ее описание, но очевидно, что оно относится к первым волнам гуннов, прорывавшихся на запад, и уже не столь точно отражает положение дел ко времени битвы за Галлию. Однако долгое время историки считали его классическим и представляли гуннов кем-то вроде диких краснокожих с примитивными топорами и луками, которые готовы были содрать скальп с первого встречного и убивали ради удовольствия убивать.

Основная тактика гуннов и большинства их союзников по-прежнему строилась на запугивании, но воин-пугало, от которого шарахались люди и кони, был хотя и основным, но уже не единственным типом.

«Дикая» конница всегда располагалась в первой линии. Она атаковала противника с фронта и с флангов и старалась, насколько это было возможно, обойти его с тыла. Когда нельзя было одновременно напасть с фронта и с тыла, отряд на рысях отходил, обтекал легион на довольно большом расстоянии с флангов и атаковал с тыла. Воины «первой линии» часто даже не имели другого оружия, кроме лука со стрелами и пращи, а иногда обходились только запасом маленьких топориков на шнурах, которые метали во врагов и калечили коней противника, если вдруг наталкивались на вражескую кавалерию.

«Вторая линия» уже имела иные, нежели действовать противнику на нервы, задачи. Ее образовывали конные лучники. Лук висел на локте правой руки, колчан с запасом стрел закидывался на спину через левое плечо. Лучник вытаскивал стрелу правой рукой, скидывал лук с локтя на ладонь и натягивал тетиву. Гунны отличались умением одинаково превосходно стрелять как вперед, так и назад через левое плечо. С лучниками смешивались конные пращники, метившие как в головы всадников и коней, так и в головы и грудь пеших воинов противника. Некоторые гунны одинаково хорошо управлялись и с луком, и с пращой и использовали в разные моменты боя то или иное оружие в зависимости от ситуации. Все всадники имели небольшой круглый щит, крепившийся на спине пониже колчана. Им пользовались редко, только при отступлении, так как при стрельбе из лука и при метании камней он мог бы только помешать.

«Третья линия» вооружалась дротиками или копьями, а иногда предусмотрительно и тем и другим. Дротики хранились в большом футляре-колчане, который подвешивался к седлу и свисал позади передней левой или, реже, передней правой ноги лошади. Всадник держал поводья левой рукой, а правой вытаскивал дротик и метал его во врага. Если всадник был еще и копейщиком, он клал копье перпендикулярно на шею коню и действовал тем же манером. У римлян всегда вызывала восхищение та ловкость, с какой гунны, проезжая через узкое место, моментально переводили копье из перпендикулярного положения в параллельное, вдоль левого или правого бока лошади.

Воины «четвертой линии», лучше других защищенные доспехами, имели дротик или копье и меч. Меч подвешивался к поясу с правой стороны. Верхом воин никогда не пользовался сразу и мечом и копьем: меч вытаскивался из ножен лишь тогда, когда не оставалось больше дротиков или копья и когда приходилось сражаться пешим. На земле воин мог драться одновременно обоими видами оружия, взяв меч в правую руку, а копье в левую.

Один из излюбленных приемов гуннов заключался в следующем: воины первой линии, вернее, те из них, кто уцелел, завершив атаку, направлялись к обозной телеге или просто к навьюченным лошадям, где брали проволочные сети, с которыми атаковали вновь, набрасывая их на вражеских пехотинцев. Пойманных в ловушку врагов убивали копьями и палицами. Воины четвертой линии также часто имели среди прочего вооружения проволочную сеть.

Превосходство гуннской конницы над римской в период этой Галльской войны сегодня уже не вызывает сомнений, хотя еще не так давно многие историки утверждали, что дисциплина и продуманная стратегия регулярной кавалерии должны были ставить ее выше неорганизованной конницы варваров-кочевников. Тактика рассыпного строя и дробления сил для охватов противника, применявшаяся гуннами, считалась неразумной, и от неминуемого поражения степняков должны были спасать только беспримерные отвага и индивидуальное воинское мастерство.

После проведенных исследований появился совершенно новый взгляд на положение вещей. Тактика гуннов имела свои преимущества, а их внешне грубое снаряжение во многом превосходило римское.