Связанная с драконом. Принц в изгнании - Полина Нема

— Но...

— Хватит, — Вэйланд поднимается со мной. — Лучше переключите ее режим на касание.

Прижимает меня. Наваждение и жажда чужой энергии спадает на нет.

— Я бы ее, — вновь гневится Тобиас. — Я бы…

И тут Вэйланд поворачивается к нему со своим коронным холодным взглядом. Тобиас нервно сглатывает. Пот проступает на его лице. Глаза прячет: не может так долго смотреть на Вэйланда.

— Я все сказал. Ни ей, ни другим куклам не будет причинен вред.

— Даже если они причиняют вред драконам?

— Значит, будем искать способ, — настаивает Вэйланд.

— Ладно, ваше решение, — хмыкает Тобиас. — Но теперь и вы кукольный.

— Знаю, — говорит Вэйланд.

Он подхватывает меня на руки и несет в дом.  Тобиас следует за нами по пятам.

— Мы попробуем вернуть все в предыдущую норму, — говорит Вэйланд.

— А я?

— Ну, стой рядом с комнатой. На всякий случай.

Я нервно дергаюсь в руках Вэйланда.

— Вы уверены? У меня же сил стало больше, — говорю я.

— Да плевать. Не хочу вас потерять. Вдруг вы еще на драконов будете кидаться? — хмурится Вэйланд.

— Раньше не кидалась.

— Только на меня, — отвечает он.

И взгляд такой мягкий, добрый.

Мы врываемся в комнату. Целуемся, не в силах разомкнуть объятья.

— Подожди, — я тяжело дышу, глядя Вэйланду в глаза.

Он касается моей щеки, ведет шершавой ладонью.

— Боитесь? — спрашивает он.

— Нет. Я просто хочу посмотреть.

— Вы красивы, — говорит он.

— Все равно, — опускаю его руки почти без сопротивления.

Сама же лечу в ванну.

Бледное лицо. Лихорадочный румянец на щеках, под глазами мешки.  Под кожей видна каждая венка. Даже родинки вернулись. Я человек. Улыбка расплывается на губах. Морщинки тут же появляются в уголках глаз, но я им так рада. Это же я. Настоящая! На свои года. Да плевать, что губы бледные или мешки под глазами, но я – это я. Живая, настоящая.

Дверь открывается. Внутрь входит Вэйланд.

Я поворачиваюсь к нему.

— Вы красивая, — говорит он опять. — Мне нравится. Женщину красит ее естественная красота.

— Не надо смотреть. Вы меня видели в красивой оболочке, — отворачиваюсь я.

— Я вас видел в вашем настоящем облике пять минут назад, когда поймал, — Вэйланд подходит еще ближе.

Сердце екает в груди. Меня берут за руку.

— Такая хрупкая и нежная, — говорит он, ведя по коже. — Вены видно. А это от чего шрам?

— Поцарапалась, когда с дерева слезала в детстве, — усмехаюсь я.

Он ведет пальцем выше.

— А это? — касается еще одного шрама на плече.

— Прививка, — усмехаюсь я.

— Что это?

— А это для укрепления организма от всяких инфекций.

— Вам шрамы ставят от болезней? — удивляется он.

— Уколы. Туда запускается болезнь, а потом организм начинает с ней бороться. В общем, долго и трудно объяснять.

— Вот как, — хмурится он, а затем касается губами моего плеча. — Я не замечал их раньше. Посмотрите на меня.

— А может, на “ты” все-таки? — уточняю я.

Мурашки уже давно бегут по телу от каждого его касания. Внизу живота тяжелеет. Я вспоминаю, что он мне сказал, когда оттащил от Тобиаса. Любит. Он меня любит.

— Нет. Я не хотел вам “тыкать”, — говорит он. — Это просто вырвалось, когда я испугался за вас и за друга.

— Вырвалось? — я резко оборачиваюсь к нему.

— Мое непотребное “ты” вырвалось, — поясняет Вэйланд. — В других словах я не сомневался. И могу повторить. Я люблю вас.

Заключает в объятья и вновь целует в губы. По щекам текут слезы. Настоящие, соленые. Они смешиваются с нашим поцелуем.

— Вы не ответили на мое предложение, — говорю я, когда Вэйланд слегка отстраняется.

Но это только для того, чтоб наклониться и поднять мою юбку.

— В редких случаях, — угрюмо говорит он.

— Что вы делаете? — спрашиваю я.

Его рука  скользит по моей ноге. И бабочки в животе вновь появляются.

— Надо, чтоб мы вернулись  в обычное состояние.

— Ну, вы теперь выглядите моложе, — отшучиваюсь.

Все же мне еще страшно, что сейчас еще и его дракона вызову. Но у нас есть Тобиас… Под дверью. М-да.

— Вам не нравилось, как я до этого выглядел? — Вэйланд смотрит мне в глаза.

— Я тебя люблю любым, — говорю ему и прежде, чем успеет возразить про “тыканье”, целую его.

Вот лучше целоваться, а не спорить, как друг друга называть. Он касается нежно и мягко.

— Но если сейчас не получится? — я разрываю поцелуй.

— Надо попробовать. Вам пора уже привыкнуть, что я всегда рискую. Вы мне доверяете? — спрашивает он.

Я смотрю в его глаза. Если учитывать, что меня в некоторых обстоятельствах переклинивает, то ничего не меняется. Единственное, что сейчас может произойти — вызов его дракона.

А дальше лишь молчание, поцелуи, касания. Мы любим друг друга. И это самое главное. Выгибаюсь в его руках, утопаю в каждом движении. Да, все вернется в норму. В нашу норму. Я стану опять куклой, а он вернется в обычный вид. Пока меня не накроет. Вновь.

Вот только это происходит опять. Я вновь хочу энергию Вэйланда. Смотрю в его глаза, которые загораются пламенем. Надо ее получить. Сейчас.

— Вы двое просто сумасшедшие! — крутится рядом с нами Тобиас. — Один рискует своей жизнью!

— А я просто жить хочу, — невинно пожимаю плечами и хлопаю ресницами.

Жаль, конечно, нашу уборную. Тут потребуется ремонт, но главное, что мы возвращаемся в норму. Ну, нашу норму, где я кукла, а Вэйланд нормальный человек. Не стоит пока шокировать общественность такими изменениями.

Что же с уборной? Ну, все разбито. С потолка сыплются куски. Поэтому нам приходится оттуда экстренно сваливать. Благо, дом особо не задет.

— Я вас не понимаю, — кивает головой Тобиас. — Но единственное, что понял: ее тело старается компенсировать потерю кукольной оболочки и выполнить свою миссию — вернуться в норму при помощи драконьей энергии. Пока не снять это заклинание — она всегда будет призывать твоего дракона. Но если она призовет твоего дракона, то тот ее может убить. Тяжелая у вас ситуация. Очень тяжелая.

— Мы не жалуемся. Всего лишь ищем способ снять это, — холодно говорит Вэйланд. — Мы дойдем до конца. До моего дракона. А дальше ты его остановишь.