Золотой ангел - Олег Мазурин

И пушки, наведенные на бандитов, дружно выстрелили картечью. Она с визгом рассыпалась на множество смертоносных частей, полетела в людей… Убийственные выстрелы дали свои страшные результаты. Разбойники повалились на землю. Кто убитый, кто раненый, кто-то кричал в предсмертной агонии, кто-то просил о помощи, кто стонал от тяжелых ранений, кто в панике бежал прочь. Шесть пушечных жерл снова изрыгнули из себя пламя. Упали еще несколько пиратов. Картечь смертельно жалила и косила пиратов. Потери у них были большие. Бандиты не ожидали от простых горожан такой военной хитрости. Еще пару залпов и ладроны дрогнули и попятились назад. Их главарь пытался остановить своих подчиненных, но безуспешно.

– Примкнуть штыки! В атаку! – крикнул Алабин и с саблей и пистолетом устремился вперед.

Толпа горожан и отряд наемников ударили с центра и с флангов. Пираты в панике побежали. Ополчение стало преследовать и добивать разбойников. Поручик успел отправить на аудиенцию с Буддой пятерых пиратов, пока его слегка не ранили. Этот штурм стоил жизни трем сотням пиратов. Столько же пиратов было ранено и захвачено в плен. Только человек сто пятьдесят бандитов сумело отчалить на джонках и спастись от народного гнева. Весь остальной пиратский флот горожане сожгли полностью. Горожане ликовали и праздновали убедительную победу над ненавистными пиратами. Потерь у них было немного, человек двадцать, а Алабин потерял троих, в том числе и опытного канонира Елисея.

…Ли Сюань собрал экстренный совет, пригласив на него офицеров и Вин Чоу.

– Хотя мы и помогли жителям города выиграть сражение у пиратов, но это ничего существенно не изменило, – начал купец.

– Вы хотите сказать, уважаемый Ли Сюань, что все наши усилия и жертвы оказались напрасными? – удивился Алабин.

– Вот именно, бессмысленны.

– Как?! Каким образом? – чуть ли не в унисон воскликнули офицеры.

Ли Сюань пояснил:

– Враг частично разбит, но он по-прежнему силен. Пираты просто так не уйдут отсюда. Они соберут в три раза больше сил и вновь нападут на город. Бандиты обязательно будут мстить горожанам. Адмиральша Шинг не прощает, если кто-то убивают ее людей. Рано утром пираты пойдут на штурм. Это их излюбленное время. В эти часы сон человека очень крепок. Они никого не оставят в живых. А нам уже не отбиться от них. Поэтому следует в полночь тайно сняться с якоря и отплыть в море. Пока не поздно.

Офицеры понурили голову: их героических усилий явно не хватило для того, чтобы спасти жителей от кабалы ладронов. А теперь придется и самим поспешно ретироваться из города.

– Что же станет с горожанами, уважаемый Ли Сюань? – спросил у купца Алабин.

– Кто не успеет убежать, будет убит пиратами. Или взят в плен. Но это только в том случае, если горожанин – женщина. Мужчин они всех вырежут.

– Это ужасно. Мне жаль их.

– Мне тоже, Дим Рим. Но мы ничего больше не сможем сделать во имя спасения жителей. Самим бы остаться живыми…

В полночь флотилия Ли Сюаня с великой предосторожностью отплыла от города. Им несказанно повезло: спустя час после их отплытия в залив вошла полуторотысячная группировка адмиральши Шинг посредством большого количества джонок, барок и лодок. Все бандиты жаждали мести.

* * *

Горожане видели десятые сны, когда одновременно с рассветом началась высадка бандитов на берег. Она прошла в полной тишине. Ведь жители города наивно думали, что пираты после такого разгрома больше не тронут их, поэтому безмятежно спали. По этой же причине горожане выставили и мало караульных постов, и всех полусонных, полубодрствующих часовых легко перекололи ножами ладроны. И как только взошло солнце, жаждущие мщения пираты с дружными криками, с пиками, саблями, ножами, с луками и ружьями в руках устремились на штурм города. Безусловно, владычица южно-китайского побережья – Шинг дала понять своим адептам, что желает этой расправы. Пусть жители других городов знают, что бывает после того, как вероломно убивают людей адмиральши и пусть ее боятся. Месть должна быть страшной и нарочито-показательной.

Неудержимым потоком бандиты хлынули в город, поджигая все на своем пути.

Люди пробудились, и началась безумная паника. Горожане (некоторые в одном исподнем или в чем мать родила) бросились в лес. Но не все успевали убежать. Озверевшие и обкурившиеся опиумом пираты догоняли людей и рубили их саблями и топорами. Им было без разницы, кого убивать: будь перед ними женщина, старик, калека или грудной ребенок. Месть пиратов была ужасна! Морские разбойники не знали пощады. Это была ужасная резня! Счет убитым шел на сотни! Мерзавцы не забывали отрезать мертвым или полуживым головы, так как адмиральша Шинг платила своим людям за каждую. Пираты привязывали мертвые головы к спине и «щеголяли» с ними, у кого их было по две, а у кого и пять и более.

Счастливчиком оказался тот из жителей города, кто сумел убежать или спрятаться в каком-нибудь потаённом месте. Остальные были убиты или взяты в плен. В неволе оказались триста десять горожан. В основном это были девушки, молодые женщины и дети. Чтобы взрослые пленные не могли совершить побег, пираты им сознательно калечили ноги. И большинство женщин с трудом передвигались.

Всех порабощенных пленных распределили между всеми кораблями. Чтобы удовлетворить свою невменяемую ярость, пираты растоптали и уничтожили все культурные посадки и, порубили апельсиновые рощи.

Вскоре город был объят гигантским пламенем.

Если бы Ли Сюань и алабинский отряд вовремя не успели уйти из города, фактически все они полегли на поле брани или были захвачены в плен. Но Христос и Будда снова благоволили им.

* * *

Было раннее утро. Туман постепенно рассеивался…

Алабин, заметив маяк на вершине высокого холма и неясные очертания какого-то города, вопросительно посмотрел на Ли Сюаня. Тот заулыбался…

– Дим Рим, перед тобой Аомынь, – сказал купец, дружески похлопав поручика по плечу.

Виват! Вот она конечная цель китайской одиссеи – Макао!!!

– Аомынь, Аомынь, – счастливо заулыбался Дмитрий и торжествующе вскинул руки вверх. – Как я ждал ваш Аомынь, глубокоуважаемый патрон! Как никогда в жизни! Благодарю тебя, Господь, за твое божественное проведение! И вас, Ли Сюань, благодарю, за мудрое руководство и помощь.

– Господа, Макао! – обрадовался Кислицин и прослезился.

– О, Boże, dziękuję za udział w moim życiu! Makau u moich stóp![29]– воскликнул Юзевский и перекрестился.

Поручик тут же бросился обниматься со своими товарищами. Среди алабинского отряда возникло заметно оживление. На лицах бывших каторжников появились счастливые улыбки. Посыпались шутки, зазвучал смех. Все радовались как дети. Неужели они дошли до этого города? Неужели закончилась их путешествие по Китаю?!