Копье Судьбы - Ольга Тарасевич

– Ты настолько суеверна? Никогда бы не подумал.

– Я не суеверна. И мне лень объяснять. А еще…

Автомобиль подпрыгнул, угодив в яму, и Катя застонала.

– Забыла, совсем из головы вылетело. – Она разыскала в сумке сотовый телефон. – Вот же башка дырявая, у меня встреча должна быть сегодня в СИЗО. Если ничего не путаю, «слуга ямы» как раз вчера должен был закончить знакомиться с материалами дела.

Игорь удивленно вскинул брови.

– Да, «слуга ямы», вот так концептуально. – Катя задумчиво посмотрела на меню записной книжки. Наверное, телефон родственников бандита внесен на букву С? – Представь себе такую картину: идешь ты по улице, никого не трогаешь. И вот тебе, ни с того ни с сего, бабах – в лоб из обреза, стреляющего шариками от подшипников. Почти все жертвы умирали. А этот урод – «слуга ямы» – их даже не грабил, ленился. Решил, что он – орудие в руках божьих. И чистит жизнь от людского мусора. Двадцати лет нет скоту. Шесть трупов. Меня всю трясет, когда я его вижу. По мне, так такое отродье с головой не дружит. Но экспертиза признала его не только вменяемым, но еще и психически здоровым. Мы с коллегами жребий тянули, кому этого кадра защищать. Вечно мне не везет…

– Наверное, с немцем тебе было приятнее работать. – Игорь осторожно притормозил на светофоре. – Пока с ним не случился тот кошмар.

Помощница ответила на звонок мгновенно. Попросив ее уладить текущие вопросы, Катя отложила сотовый.

С водительского сиденья тем временем неслось:

– Меня в офисе сегодня не будет, и завтра, возможно, тоже. Пожалуйста, не записывайте пациентов ко мне на прием.

Оказывается, Игорь вздумал заняться тем же самым – отменить все встречи.

«Ну-ну, редкостная самонадеянность. – Катя вздохнула. Его ресницы – точно ее слабое место, невыносимо красивые, так бы и смотрела на них… – Он, кажется, уверен, что я приглашу его в гости. И даже завтрашние встречи отменяет. Хотя… Что еще может подумать парень, когда его затаскивают в постель минут через десять после знакомства? Но это не только шок, не только стресс. Мне вдруг показалось, что я знаю его сто лет. А Лешка, Алекс – это все репетиция была, ошибочный выбор. Странно, странно. Такое чувство, что Игорь всегда был рядом. Мне тепло, словно он любит меня».

Сладкие мысли.

Карамель, шоколад, тирамису.

Губы постоянно улыбаются.

Поцеловать бы еще раз его ресницы.

Скорее добраться до дома, стянуть больничную пижаму. И после душа – розовое легкомысленное платьице со стразами и пайетками.

Интересно, приходила ли на этой неделе домработница? Похоже, что нет: в веренице дел позвонить ей все руки не доходили. Ох, в квартире, наверное, бардак, пыль, шмотки везде валяются…

– Катя, а почему ты поехала в гостиницу к Гансу? – напряженным тоном поинтересовался Игорь. – Он тебе успел рассказать, зачем приходил к моему отцу?

Вопросы.

Нервная, болезненная складка на переносице.

И облачко его ауры – невыносимо равнодушное.

Кажется, замок на песке – не самая надежная конструкция. Но все равно хорошо, что он был. Любовь на полчаса – тоже любовь. Все проходит, и это тоже пройдет. Подумаешь, не сложилось с очередным обладателем длинных ресниц. Такие, пушистые, – знак беды?

– Игорь, я не совсем обычный человек. Иногда у меня бывают… видения. Картины, фильмы – не знаю, как их назвать.

Она запнулась. Даже ресницы Игоря выглядят так… скептически, не верят.

– Да, это очень странно звучит. Понимаю. Я стараюсь поменьше про это рассказывать. Опасаюсь, что люди решат, будто я совсем ку-ку… Все было просто. Я разговаривала с женщиной, мамой одного, в общем-то, случайно угодившего за решетку парня. Я очень люблю таких клиентов, мне нравится помогать людям, которые стоят того, чтобы им помогали. И вдруг – это как мысленное кино. Я увидела, что по гостиничному номеру словно кружится нож. И он наносит Гансу удары.

– Жутко…

– Знаешь, со мной раньше такого не было. Я руководствуюсь логикой. Ну как нож сам по себе летать может? Подумала, что в моей странной системе начались глюки. Но все-таки помчалась к Гансу.

От воспоминаний по телу побежали мурашки. И даже зубы заклацали.

Все произошло, как в том странном видении. Окровавленное лицо Ганса, его шепот – на английском.

Это дьявол, дьявол, дьявол…

От резкого удара темнеет в глазах.

– Ты что-то недоговариваешь. Если у тебя, как ты говоришь, видения, то почему ты не поняла, что убийца находится в номере? А почему ты милицию не вызвала?

Катя промолчала. В желудке плескалась тошнота, перед глазами вспыхивали и исчезали радуги.

Наверное, Игорю, к счастью, просто не доводилось видеть таких ужасных картин. В стрессовом полуобморочном состоянии ничего не соображаешь, не понимаешь. Мозг отключается, все действия – неосознанные, как на автопилоте. А милиция… Кто поверит, что с такими качественными сотовыми бывают проблемы, что они начинают показывать время в обратном порядке…

– Пробка, – Игорь провел ладонью по ежику коротко стриженных волос, – и зачем я только по этой проклятой дороге поехал. Ненавижу Алтуфьевское шоссе!

Катя откинула спинку сиденья, закрыла глаза.

– На других дорогах было бы то же самое. Если вас насилуют – расслабьтесь и…

Алтуфьевское шоссе. Метро «Владыкино». Чье-то тело на земле, быстро мелькают ноги, человека избивают, жестоко, безжалостно. У него вырывают портфель, видно, пытаются расстегнуть браслет часов.

Кто он?

Его лицо, почему-то кажется, что очень важно рассмотреть его лицо.

Господи, но почему, почему нет?…

Вереница людей, похоже, выстраивается очередь. Ага, точно, подъехал желтый микроавтобус, люди заходят в маршрутку.

Никто не помогает лежащему на земле человеку.

Портфеля рядом с мужчиной уже нет, часы по-прежнему на запястье.

Лицо. Лицо?…

– Мы уже час здесь торчим! – Игорь оторвал взгляд от дороги и посмотрел на часы. – Эй, с тобой все хорошо? Ты вся в испарине!

– Да, – не отводя глаз от серебристого браслета, сказала Катя. – Все хорошо. Испарина – ерунда…

Они были одинаковыми. Один в один. Часы на запястье избиваемого в видении человека и те, на которые только что посмотрел Игорь.

А его аура вдруг начала стремительно темнеть. Стала темно-серой. И очень быстро превратилась в черную…

– Мать, ну тебе что, делать нечего? Домой поезжай! Ты когда дочь последний раз видела? Торчишь тут у меня на работе сутками. Тоже мне надумала, к Костенко в центр ехать! – Следователь Седов вытряхнул из кормушки Амнистии остатки шелухи, потом взял банку с кормом. – Ты знаешь, какими делами ФСБ занимается? Знаешь?