Отщепенец. Книга 3 - Алексей Ермоленков

стою в разных позах и, когда сижу и при ходьбе и даже лежа. Хотя я не совсем понял для чего нужно последнее.

Одежда, эскизы которой Изольда выслала, реально выше всяких похвал. Ей удалось нащупать ту тонкую грань, когда аристократический стиль со всей его вычурностью, становится строгим и выдержанным. При этом лишь придав шарма всей коллекции. Что мужские, что женские модели были невероятно красивыми, но при этом все их объединяет общий стиль.

И мой род станет тем родом, который этот стиль будет использовать первым, а, скорее всего, и единственным. Но я уверен, что подражатели появятся, вот только до такого совершенства, до которого его довела Изольда ни у кого не получится довести. А с ней у меня договор, на то, что именно в этом стиле она шьет только по моему заказу и по заказу моих представителей. Нет, я уверен, что и у императора появится что-то подобное, но не такое же.

— Я вам обещала, что справлюсь и справилась.

— Вы не просто справились, вы превзошли все мои ожидания. Когда я могу забрать первые модели? Я вас ни в коем случае не тороплю. Времени у вас столько, сколько вам потребуется. Я лишь хочу скорректировать свои планы.

— Не могу сказать. Я сделала заказ и ожидаю, когда придут все материалы, но поверьте специально задерживать ваш заказ я не стану.

Затем она приблизилась ко мне и шепнула на ухо:

— А я могу рассчитывать еще, хотя бы на пару шкурок изумрудной шиншиллы?

Я улыбнулся и ответил ей тоже на ушко:

— Скажу по секрету, у меня в планах строительство плантации для разведения этих милых зверушек. И ты, красотка, фигурируешь в моих планах, как один из самых привилегированных покупателей на эту продукцию. Но это очень далеко идущие планы, а если в одно из следующих посещений аномалии мне снова попадутся измененные изумрудные шиншиллы, я обязательно вспомню про ваш заказ. Поэтому если нужно еще, что-то шлите мне списком на телефон, и я буду знать, на что стоит обратить мое внимание в аномалии.

Изольда кокетливо меня чмокнула в щеку, стерла губную помаду большим пальцем и ответила:

— Рада была поболтать.

— Это взаимно.

Мы с Русланом снова остались одни, но вскоре я заметил Виктора и Бориса и решил подойти к ним.

— Рад вас видеть, господа, — поприветствовал я императорских бронника и оружейника.

— Приятный сюрприз, барон. Руслан. Я думал вы снова в аномалии, — поприветствовал нас императорский бронник.

— Хотелось бы, но, к сожалению, не все наши желания сбываются вовремя.

— Это точно, — ответил Борис. Я вот уже столько времени жду измененного Богомола. У меня уже очередь образовалась невероятных размеров, а его все никто не приносит.

— К сожалению, не нашли мы богомола в этот раз. Но, как только поймаем, обязательно продадим вам с Виктором Валентиновичем часть трофеев.

— Ловлю на слове.

— А где Арон Маркович? Что-то я не вижу его.

— Его сейчас ни за что не вытащить из лаборатории. После того, как вы ему что-то отдали, он буквально поселился в ней. Интересно даже, что же его могло настолько заинтересовать?

— Если у него получиться, вы это обязательно узнаете. Более того, я просил его продать вам часть того, что он создаст. И поверьте, вам это очень понравится.

— Заинтриговали.

— Надеюсь еще и удивлю, в хорошем смысле.

Поболтав еще немного, мы с моим другом отошли в сторонку и продолжили наблюдать за теми, кто находился сейчас в тронном зале. Причем периодически я посматривал на энергии, а Руслан, по моей просьбе, практически всегда оглядывал окружающие нас энергии.

Ничего интересного не происходило. Решались деловые вопросы между аристократами, назначались встречи. Кто-то просто веселился, кто-то отбывал повинность и ему этот бал никуда не уперся.

Вскоре появились князья из тех, с чьими внуками у меня был конфликт в академии. Так же я заметил среди присутствующих и деда Ярослава, но никто из них не обращал на меня ровным счетом никакого внимания.

Заиграла мелодия вальса и ко мне подошла довольно симпатичная девушка.

— Барон, не пригласите меня на танец?

Я посмотрел на Руслана, а тот прикинулся, будто его здесь нет. Что ж, отказывать будет не просто не вежливо, я еще и унижу ту, что набралась смелости и подошла ко мне.

— Разрешите пригласить вас на танец, леди? — подал я руку.

Девушка сделала книксен и положила свою ручку на мою.

— Как вас зовут, леди? — поинтересовался я, когда мы закружились в вальсе. Антеро был Виконтом, и подобные танцы его тело помнило отлично. Аристократов с малых лет обучают танцам и этикету.

— Графиня Виолетта Смородина.

— Если не секрет, графиня, что вас сподвигло на то, чтобы подойти к заурядном титульному барону, и тем более принять от него приглашение на танец?

Девушка громко рассмеялась.

— Титульному — да, заурядному — нет. Вы барон очень известная личность. Пока вы были на войне, о вас все новостные каналы трубили, а интернет был переполнен роликами с вашим участием. Вы, барон, герой, полный кавалер императорского креста. Антимаг, убивающий архимагов на завтрак, тот, кого в буквальном смысле до смерти боятся австрийцы.

Как вас только не называли… И цербер Российской империи, и безумная смерть, и человек из хладного железа. И вы точно не заурядный человек. А когда люди узнали, что тот, кого публика на соревнованиях по боевому многоборью боготворила, за победу над Московской командой и австрийским бретёром, каждая девушка стала считать своим долгом внимательно следить за вашими успехами через интернет.

Частенько военные выкладывали ролики с вашим участием. Там, конечно, много чего было урезано, но ваши эпичные победы были видны великолепно.

— Даже так? Любопытно. Но вы не ответили на вопрос.

— А лично я поспорила с подружками. Видите, у третьей колонны стоят и завидуют? Нам стало интересно, если вы одним движением пальца убиваете магов, то, что сможете сделать с беззащитной девушкой взглядом? Но никто не решился это проверить. Тогда я поспорила с каждой из них на довольно крупную сумму, что смогу станцевать с вами. И теперь у меня будет много новых вещей и украшений.

— И, что же я сделал с вами взглядом?

— Уже почти раздели, тихо прошептала девушка.

Вот оно оказывается, как бывает. Я уже почти раздел девушку, а сам про это ни сном, ни духом.

— А