Битва за Ориент - Олег Попенков

Но случались и курьёзы. Так, 7 апреля западная авиация, перепутав своих с чужими, нанесла удар по танковому скоплению мятежных сил западнее Адждабии. «Дружеским» огнём было уничтожено несколько танков и погибло 12 боевиков.

В Сирте на всю катушку трудился развёрнутый военный госпиталь, где делали хирургические операции, не успевшие покинуть Сирт украинские врачи и медсёстры.

К концу месяца атаки ослабли и прекратились вовсе. Ответные попытки продвинуться на восток и отбить Брегу также не увенчались успехом. Стороны остановились, закрепившись на своих рубежах, негласно признав обоюдную неспособность изменить ситуацию в свою пользу.

Наступило относительное затишье. В один из таких дней вернувшийся из штаба бригады Борислав сообщил Дорошину:

– Павел, можешь собираться, завтра бригада уходит в Триполи. Так приказал Хамис. Кстати, он возвращается к командованию частью.

– Почему мы уходим отсюда?

– Оборонять позиции – дело сухопутных войск. Мы же – бригада спецназначения. К тому же нас вскоре перебросят в Мисурату, где сложилась непростая ситуация. За два месяца боёв город находился под постоянным артиллерийским обстрелом наших войск, потери с обеих сторон значительны. Но взять его так и не удалось! Впрочем, как ты сам понимаешь: одной артиллерией города не берутся.

– В чём же причина? Недооценили противника?

– Видишь ли, Мисурата находится в непосредственной близости от столицы. Её ещё называют «западными воротами» Триполи. Так вот, судя по всему, альянс решил удержать город любой ценой. Как только туда входили наши силы, начинались варварские бомбардировки, в которых гибли сотни мирных жителей. Впрочем, как ты прекрасно понимаешь, на это никто внимания не обращает. Главное – сохранить за собой город.

– То есть Мисурату пытаются использовать в качестве плацдарма для наступления на столицу?

– Ну да, – просто согласился с догадкой Дорошина Борислав.

* * *

Триполи жил мирной жизнью: в обычном режиме работали магазины, кафе и даже автомобильные заправки. Только бензин несколько подорожал. Впрочем, в этом не было ничего необычного для страны, оказавшейся в экономической и военно-политической блокаде.

Дорошин и Борислав шли по улице Первого сентября. Вокруг них толпились прохожие, торопясь по своим делам и не обращая на двух военных с оружием никакого внимания.

Павел полной грудью вдыхал наполненный восточными ароматами воздух и, узнавая всё вокруг, никак не мог отделаться от нахлынувших воспоминаний.

Несколькими минутами раньше проходя краем Зелёной площади, Дорошин невольно обернулся на каменную фигуру римского императора, стоявшую у самой стены древнего сука.

«На месте, – удовлетворённо констатировал Дорошин, узнавая в следующий момент магазин, где они когда-то с женой Светланой выбирали золотые цепочки в подарок своим мамам. – А вот здесь, в этом кафе, мы с ребятами пили ледяную колу, возвращаясь после волейбола на посольской вилле, а вот тут…»

Перейдя небольшой переулок, мужчины вышли прямо к стеклянным витринам полукруглого фирменного магазина «Самсонет», и Павел с удовлетворением увидел расставленные рядами чемоданы, портфели и дорожные сумки этой известнейшей фирмы.

«Надо же! Всё так же, как в молодости, – приятно удивился Дорошин, – всё на месте! Даже те же, что прежде, бордовые маркизы над большими „французскими окнами“!»

Он вспомнил, как покупал здесь более четверти века назад свой любимый «кейс», с которым не расставался потом долгие годы в Союзе. Молодой человек всё никак не мог тогда, от изобилия этих самых кейсов, разнящихся как по форме, так и по цвету, определиться, остановившись на каком-то конкретно. Нравились многие. Павел то разглядывал внутренности очередного портфеля, то щёлкал замками, то интересовался прочностью, размышляя о выборе.

Наконец ливиец, истолковавший по-своему нерешительность русского хабира, бросил на кафельный пол первый попавшийся портфель и довольно грубо взгромоздился на него всей тяжестью, демонстрируя несомненное качество продукции.

И кейс выдержал экзекуцию, не деформировался и не сломался!

Павел был положен на лопатки. Он немедленно купил такой же точно кейс, но другой, всё же опасаясь за судьбу первого, с которым так варварски поступил его хозяин.

Опьянённому воздухом мира и давними воспоминаниями подполковнику вдруг показалось, что события, произошедшие с ним за последнее время – лишь дурной сон и всё пройдет, рассеется будто дым, нужно только предпринять усилие, чтобы проснуться.

Однако военная форма, в которую он был одет, упрямо возвращала к суровой действительности.

– Давай зайдём сюда на минуту, – обратился к молчаливому Бориславу Дорошин, увидев в витрине очередного магазинчика мобильные телефоны и разнообразные причиндалы к ним.

Во время отступления от Бреги Павел где-то впопыхах выронил зарядное устройство, и сейчас вопрос стоял о приобретении нового зарядника либо новой трубки взамен умершей более месяца назад старой, болтавшейся без дела во внутреннем кармане куртки.

– Давай, – покорно согласился серб, который вышел в город лишь за компанию со своим приятелем и равнодушно скользил глазами по не интересующим его магазинным витринам.

Павел был очень благодарен новому другу за то, что он не был словоохотлив, не задавал ненужных вопросов и не мешал ему предаваться воспоминаниям.

– Ас-салам алейкум, я ахи, – поздоровался со скучавшим за прилавком торговцем Дорошин, переступая через каменный порог торгового заведения.

– Ва алейкум салам! – заинтересованно отозвался ливиец, вставая со стула и энергично нажимая на последнее слово, пытаясь взбодриться. До прихода посетителей он сладко дремал, разнежившись под солнышком.

«Малёха посопел, приятель», – мысленно оценил состояние хозяина магазина Дорошин.

– Позволь поглядеть на телефоны, – обратился к нему Павел по-арабски.

– Да, пожалуйста, только связи нет, – скорбно сообщил продавец.

– Почему?

– Американцы постоянно «глушат» связь, да покарает их Аллах!

– Дай мне вон тот, – указал на понравившийся телефон Дорошин. Во время беседы он окончательно решил заменить старую «трубу» на новый «Самсунг».

«Удивительно всё-таки, откуда все поголовно, включая простого торговца, знают, что американская авиация глушит ливийские станции связи?» – поразился про себя Дорошин.

Покинув магазинчик, друзья направились в сторону моря. Возвращаться этим путём предложил Дорошин, сославшись на то, что в жару будет приятнее идти рядом с водой, вдыхая ионизированный морской воздух, чем через пыльные городские улицы. Впрочем, побережье в черте города было порядком загажено не очень-то аккуратными в бытовом отношении аборигенами, и у моря хватало других запахов. Но это была, что называется, другая история.