Джейн и Эмма - Джоан Айкен

— Чепуха! Ты хорошая девочка! — резко ответил полковник и пошел вслед за остальными по сходням. — Очень жаль, что я не могу сделать для тебя большего, — добавил он, уже стоя на палубе.

Вспоминая об этом прощании позднее, в пыльном холле дома, где еще совсем недавно звучали оживленные голоса, чувствуя вокруг лишь пустоту и одиночество и слыша только шум дождя за окном, Джейн совсем пала духом. Впрочем, стоит ли этому удивляться? Зная, что в дом не войдет ни одна живая душа, она села на свой сундук и в отчаянии зарыдала.

Она еще никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой.

— Мисс Фэрфакс! — воскликнул знакомый голос. — Моя дорогая мисс Фэрфакс! Боже правый! Вы не должны так расстраиваться! Одна, в пустом доме. Почему вы дрожите, словно осиновый лист? Вы замерзли! Позвольте, я наброшу вам на плечи свое пальто!

Рыдающая Джейн не сопротивлялась. Она почувствовала на своих плечах толстую теплую ткань и пару нежных успокаивающих рук Фрэнка Черчилля.

— Прижмитесь ко мне, положите мне голову на плечо. Если вам надо выплакаться, плачьте с удобствами. Позвольте предложить вам мой носовой платок — ваш, боюсь, уже совсем промок.

Джейн еще немного поплакала, но, как это часто бывает, разрешение выплакаться быстро осушило слезы. Она несколько минут сидела не шевелясь, потом решительно высморкалась и, подняв глаза, всмотрелась в заботливое лицо Фрэнка Черчилля.

— Вы, должно быть, считаете меня жалкой плаксой?

— Вовсе нет. Я думаю… Не важно, что я думаю… Почему Кэмпбеллы и Диксоны уехали и бросили вас одну?

— Они предлагали мне поехать с ними. Много раз. Но я отказалась.

— И кто бы стал вас за это винить? Я видел, в каком вы положении; я видел это лучше, чем кто-нибудь другой.

Решив проигнорировать подтекст этого заявления, Джейн спросила:

— Но что вы здесь делаете, мистер Черчилль? Я думала, вы везете свою тетушку в Харрогит?

— Я и должен был этим заниматься, но она, как это часто бывает, передумала. Вместо этого мой дядя повез ее в Бат. А я воспользовался шансом поехать обходным путем — я должен встретиться с ними там — и заехал сначала в Уэймут. И очень рад этому. Потому что теперь я могу стать вашим компаньоном в путешествии. Спутником, помощником, другом, в общем, тем, кто вам больше всего нужен, до самого вашего отъезда. Когда придет экипаж?

— Не раньше полудня.

— Тогда, — сказал он, — я предлагаю отправиться в библиотеку Харви. Взгляните, облака рассеиваются, вот-вот выглянет солнце. Я куплю вам чашку кофе, шокировав всех местных сплетниц, если таковые здесь еще остались, и чудесный роман, который развлечет вас в дороге. Помните, как мы вместе смеялись, читая «Таинственные предостережения»? Я найду вам что-нибудь такое же таинственное, обещаю!

Джейн поняла, что ничего не имеет против предложенной программы, правда, оговорила для себя возможность прежде всего умыться и причесаться.

После того как они выпили кофе и Фрэнк купил ей роман, пакет бисквитных пирожных в дорогу в магазине Риалла и красивую перламутровую раковину, «чтобы иногда, глядя на нее, вы вспоминали Уэймут и вашего друга Фрэнка», он предложил прогуляться по эспланаде. В конце декабря отдыхающие уже разъехались из Уэймута, и на эспланаде почти никого не было.

— Знаете, у меня уже давно появилась великолепная, можно сказать, блестящая идея, — сказал Фрэнк, — и я бы хотел, чтобы вы ее как следует обдумали.

Джейн, пока он оказывал ей все эти маленькие знаки внимания, почти ничего не говорила, хотя чувствовала благодарность за понимание и утешение; в горле сильно першило; вот и теперь она промолчала и лишь пассивно шла за Фрэнком. А когда они дошли до южного края набережной, остановилась рядом с ним и облокотилась о балюстраду. Море было неспокойным, увенчанные белыми шапками волны катились к берегу и с грохотом разбивались о прибрежные камни, но небо очистилось и стало светло-голубым.

— Вот, что я хотел бы вам сказать, — начал Фрэнк. — Вы вполне могли этого и не заметить, дорогая мисс Фэрфакс, но за эти месяцы, проведенные в Уэймуте, я влюбился в вас и испытываю к вам самые теплые чувства — привязанность и восхищение. Волею обстоятельств я постоянно находился на краю или даже чуть в стороне от вашей счастливой компании и потому мог наблюдать и понять, возможно, яснее, чем те, кто был ближе к вам, эмоции, а также хорошие и правильные мотивы, которые руководили вашими поступками в последнее время.

Джейн открыла рот, чтобы заговорить, но Фрэнк ее остановил:

— Мисс Фэрфакс, я не задаю никаких вопросов и не имею ни малейшего желания вмешиваться в чужие дела или показаться дерзким. Я глубоко уважаю вас. На самом деле для меня вы как ангел. Можно сказать, я вас боготворю.

Она снова попыталась заговорить, но Фрэнк перебил:

— Я знаю, что у вас нет приданого, что полковник Кэмпбелл в этом помочь вам не смог. Мне это отлично известно, так же как и то, что вы самая красивая молодая леди, которую я когда-либо видел, и достойны герцогского титула, даже без бриллиантов миссис Фицрой. Кстати, мисс Кэмпбелл получила их после свадьбы?

— Да, — засмеялась Джейн, — но коллекция оказалась более чем скромной. — В ее собеседнике так органично сочетались веселье и степенность, что Джейн не знала, насколько можно принимать его всерьез.

— Прекрасно, рад, что вы наконец засмеялись. Слишком уж большая часть этой комедии в Уэймуте разыгрывалась как высокая трагедия, а мне никогда не нравились трагедии. Я люблю танцевать (а вы великолепная партнерша, мисс Фэрфакс, танцевать с вами — наслаждение), петь, играть на фортепиано. Я обожаю приятные компании, беседы, шутки и красивые сады. Как вы считаете, мы подойдем друг другу? Молю вас, скажите «да». По правде говоря, я не переставал думать о вас после первого бала в Уэймуте, когда вы так здорово причесали мисс Кэмпбелл.

— Но, мистер Черчилль…

— Не надо! Только не надо сейчас выдвигать тьму неразумных возражений. Прошу вас, обдумайте как следует мое предложение. Насколько мне известно, после приезда в Уэймут вы получали и другие предложения, но ни одно из них не является таким приемлемым, как мое. У меня хороший характер, когда-нибудь я стану наследником неплохого состояния, и я вас преданно люблю. Что вам нужно еще?

— Я…

— Да, есть еще одно обстоятельство, — сказал он, не дожидаясь ее слов. — Вы в настоящий момент меня не любите. Этот прискорбный факт мне хорошо известен. Но, дорогая мисс Фэрфакс, я исполнен самых благих намерений. И я, со своей стороны, люблю вас преданно и искренне. Возможно, со временем ваше доброе сердце отзовется на мои чувства. И забудет о другом образе, который, возможно, живет в нем.

— Возможно. Возможно, но… суть не в этом. — Теперь Джейн говорила твердо и уверенно: — Мы оба знаем, мистер Черчилль, что ваша тетя никогда в жизни не согласится на союз между вами и таким жалким, нищим и не имеющим никаких связей созданием, как я. Вы это сами знаете. Я тоже. Как же можно об этом забывать?