Ревенант - Павел Корнев

Мы проехали одну улицу, вывернули к мельнице с размеренно крутившимся водяным колесом и, срезав путь по глухому переулку, оставили набережную в стороне. Там-то зажатая меж пальцев янтарная бусина и потянула к заведению, на фасаде которого красовалась статуя крылатого ангела с отбитой левой рукой. Отголоски эфирного тела маэстро Салазара доносились именно оттуда.

– Приехали! – объявил я и сказал Марте: – Присмотри за лошадьми, а будут приставать…

– Иди! Разберусь, – отмахнулась девчонка.

Я спрыгнул из седла, с нескрываемым сомнением окинул взглядом худенькую и нескладную фигурку ведьмы, но взывать к ее благоразумию не стал и по чавкавшим грязью доскам направился к высокому крыльцу игорного дома. У входа скучал мордоворот с ломаным-переломаным носом, я вложил в его мясистую ладонь серебряный грош и попросил:

– Присмотри, чтобы мальца не обидели.

– У нас не шалят! – с возмущением пробасил в ответ вышибала, но от монеты отказаться и не подумал.

Я вошел в общий зал и сразу услышал ругань Микаэля. Тот сидел ко мне спиной, угрюмо глядел в карты и сыпал проклятиями, перемежая их затейливыми оборотами на родном языке. Монет перед ним на столе валялось не так уж и много, да и у остальных игроков дела шли не лучшим образом, а вот Блондин преуспевал. Перехватив мой взгляд, магистр медленно смежил веки, давая понять, что ситуация под контролем.

Встав за Микаэлем, я заглянул в его карты. На руках у того были туз пентаклей, рыцарь и десятка жезлов, семерка чаш и тройка мечей, но, несмотря на дурной расклад, маэстро Салазар уверенно повышал ставки и заставлял кидать монеты в банк остальных. Стало ясно, что на пару с Блондином они намерены обобрать простаков до нитки. Я не стал портить им игру и вышел на крыльцо. Марта подрезала ногти ножом, но при моем появлении от сего увлекательного занятия отвлеклась и кивком указала на угол соседнего дома. Я как бы невзначай оглянулся и сразу приметил невысокого усатого сеньора в широкополой шляпе и коротком плаще, из-под полы которого выглядывали ножны. Бретер увлеченно поедал насаженную на деревянную шпажку сардельку и старательно не смотрел в нашу сторону.

Даже так? Я взобрался в седло и распахнул собственный плащ, дабы иметь возможность без заминок обнажить оружие, но тут на улицу вывалился разъяренный маэстро Салазар.

– Ублюдки! – гаркнул он в дверь, прежде чем с грохотом захлопнуть ее за собой, сбежал на мостовую и решительно потопал прочь.

Марта с удивлением уставилась на меня, я лишь покачал головой и направил лошадку за помощником, при этом продолжая наблюдать за подозрительным бретером. Тот проводил взглядом разъяренного Микаэля и вновь принялся коситься в сторону игорного дома. На его крыльце как раз появился Франсуа де Риш.

– Сам ублюдок! Неудачник! – крикнул он вдогонку Салазару, нетвердой походкой спустился на мостовую и принялся возиться с завязками штанов, но мочиться на всеобщем обозрении все же не стал и скрылся в глухом проулке.

Вслед за магистром игорный дом покинул неприметный паренек с всклокоченными волосами, огляделся по сторонам и кивнул бретеру. Тот моментально выкинул недоеденную сосиску, вытер о плащ жирные пальцы и, на ходу натягивая перчатки, перебежал через дорогу, чтобы миг спустя исчезнуть с приятелем в проходе между домами.

Нагнав Микаэля, я бросил ему поводья жеребца, а сам оглянулся, ожидая развязки. Та не заставила себя ждать: едва ли минула минута, прежде чем вернувшийся на улицу Блондин двинулся прямиком к нам, безмятежно насвистывая себе под нос.

– В расчете! – протянул он руку Микаэлю.

Маэстро Салазар молча перегнулся в седле и ответил на рукопожатие.

– Туфля в крови, – предупредила Марта, заметив бурое пятно на темной коже.

Франсуа де Риш посмотрел на ноги, улыбнулся и, отсалютовав нам на прощанье, зашагал по улице.

Милый светлый человек. Закоренелый убийца.

– И что это было? – спросил я у Микаэля.

– Двое ухарей взялись резать игроков, вот местные воротилы и подрядили Блондина решить эту проблему.

– А тебе какой резон было комедию ломать? Когда успел ему задолжать?

Вместо ответа маэстро Салазар вытащил из ножен на боку новую дагу.

– Он свою с хорошей скидкой уступил, – пояснил бретер, что-то нажал, и от клинка отделились стальные боковые усы, предназначенные для захвата вражеской шпаги. – Подленькая штука. Оружейники Золотого Серпа горазды на такие хитрости.

– И насколько это… полезное приобретение? – уточнил я, не скрывая скептицизма.

– Лишним не будет, – ответил Микаэль, сложил клинок и спрятал его в ножны. – Не будет – не будет, точно говорю.

– Тебе видней, – отмахнулся я и направил лошадь к набережной.

Резиденция рода цу Лидорф располагалась в самом центре Риера неподалеку от замка маркграфа. Трехэтажное здание старой постройки с крытой черепицей крышей, многочисленными печными трубами и арочными проемами окон было облицовано понизу гранитными плитами, выше шла отделка песчаником. Привратник в строгой ливрее выслушал меня и запустил в прихожую, но этим дело и ограничилось. Спустившийся некоторое время спустя в просторное темное помещение мажордом объявил, что хозяйки нет и он не уполномочен обсуждать ее нынешнее местоположение. Настаивать и давить не имело никакого смысла, пришлось отправиться восвояси несолоно хлебавши. Впрочем, кое-какой толк от поездки все же вышел. Неразговорчивый мажордом соизволил сообщить, что супруг ее светлости убыл на службу в ратушу. Вот туда-то мы и направились.

Сигурд вон Аухмейн был третьим сыном захудалого барона и потому не унаследовал ни титула, ни состояния и преуспел исключительно благодаря упорству, живому уму и удачной женитьбе. Это все, что я знал о муже Адалинды, а встречался ним и вовсе лишь раз, да и то по не самому приятному поводу – когда пытался вызволить из городской тюрьмы маэстро Салазара. Приближенному маркграфа не было никакого резона откровенничать с незнакомым магистром Вселенской комиссии, и оставалось лишь уповать на то, что свою роль сыграет предписание о проведении служебной проверки. Все же теперь мой интерес к местонахождению маркизы цу Лидорф был отнюдь не праздным.

Полдень давно минул и близился вечер, а потому имелись все шансы не застать сеньора вон Аухмейна на службе и разминуться с ним по дороге, но в кои-то веки нам улыбнулась удача. Когда мы обогнули вытянутую громаду кафедрального собора и выехали на Старохолмскую площадь, у ступеней выстроенного в южноимперском стиле здания уже стояла карета со знакомым гербом на дверцах, но кучер в украшенной серебряным шитьем ливрее пока что еще не забрался на козлы и болтал с охранниками.

Я спешился, кинул поводья Микаэлю и только начал подниматься к парадному входу в ратушу, как высоченные двери распахнулись и из них вышел подтянутый сеньор с щегольски подкрученными усиками. На груди поверх камзола из черного бархата блистал медальон с гербом Риера, на ухоженных пальцах поблескивали самоцветами перстни, а рукоять стека и вовсе была вырезана из экзотической слоновой кости.