Никто, кроме тебя - Ирис Ленская

А затем мое тело вздрогнуло. По нему растекался уже знакомый мне сладкий яд, заставляя цепенеть.

— Ты слушаешь меня, дорогая? — его голос посылал по телу болезненные импульсы. — Почему с тобой все так сложно? Ведь я хотел, чтобы ты снова стала прежней.

— Твоей прежней игрушкой? — выдохнула я, собирая внутренние силы для борьбы с самой собой. — Никогда! Я никогда не стану твоей.

Его пальцы сжали мой подбородок. Неестественно бледное лицо оказалось очень близко, а рот искривился в ревнивой злобной гримасе:

— Ты будешь умолять меня об этом, Таис! Как только я вернусь. Я ухожу, чтобы поздравить брата и узнать, удалось ли найти твоего любовника. Хочу убить его лично…

Собрав последние силы, я плюнула ему в лицо и прохрипела:

— Ненавижу!

Мое сознание постепенно погружалось в непонятную эйфорию, черты взбешенного лица Криуса расплывались, теряя свои очертания.

«Получи, мерзавец! Наконец-то я сбросила с тебя маску! — с непонятным восторгом думала я. — Ты не получишь мое сознание, никогда! Может, только тело…»

Но следующие слова вывернули мой разум наизнанку, вытряхнув последние остатки здравого смысла:

— Если захочешь увидеть своего сына, ты будешь умолять меня на коленях! Ты будешь ублажать меня каждую ночь — и этого будет мало! Запомни это, Таис-игрушка. Твой сын жив. И он полностью в моей власти, как и ты!

А затем я услышала, как хлопнула дверь, запирая мои тело и душу в оковы всепоглощающего отчаяния.

Тело постепенно теряло чувствительность. Я уже не чувствовала этой упругой кровати, нежного шелка постельного белья, одуряющего цветочного запаха свеч. Мне остались лишь тяжесть собственных мыслей и жжение холодных оков.

«Мой сын жив… жив…» — стучало в голове набатом.

В глубине отчаявшегося сознания мелькнула мысль: «Мой сын жив и Криус прав — я буду умолять его на коленях. Лишь бы увидеть… хотя бы один-единственный раз, прижать к сердцу…»

Я пришла в себя от того, что к моей шее прикоснулись чьи-то горячие пальцы. Открыла глаза и увидела склонившееся надо мной лицо Криуса.

— Я готова на все, ты слышишь? — прохрипела, чувствуя, как спадает пелена с окутывавшей мой мозг эйфории. — Мне нравится быть твоей игрушкой. Мне хочется доставлять тебе удовольствие! Я выполню любое твое желание…

Его руки сжали мое лицо, горячее дыхание опалило кожу.

— У тебя такие чудесные руки, deus sheirus. Я готова умолять тебя на коленях. Прошу!

В глубине темно-янтарных глаз что-то жарко полыхнуло, пришло какое-то воспоминание из прошлого… Дариол когда-то смотрел на меня вот так…

«Нет, не думай о нем! Тебе нужно вернуть сына…» — болью отозвалось подсознание.

— Идем, — услышала я возбужденный голос Криуса и как в тумане поднялась, цепляясь за его плечи. — Скорее!

Все пространство вокруг расплывалось, собираясь в разноцветные пятна.

— Куда угодно, дорогой, — покорно отозвалась я, чувствуя, как он тащит меня куда-то в сумрак коридора.

— Сейчас включится аварийная защита, — взволнованно пробормотал Криус, а у меня вдруг закралось непонятное подозрение. — Быстрее!

В конце коридора показалась дамская комната, и мужчина буквально втащил меня внутрь.

О святые небеса! За перегородкой, отделявшей небольшие комнатки-кабинки от прихожей, вспыхнул радужный портал. Теперь я отчетливо видела его очертания. Сердце подпрыгнуло в груди.

Ошеломленно посмотрела на своего спутника, его широкие плечи, вздымавшуюся грудь, и неожиданная догадка пронзила мой мозг:

— Дариол… это ты?! Ты принял внешность Криуса?!

Подхватив меня на руки, мой спаситель, не отвечая, шагнул в портал, и мир поглотила сияющая вспышка.

А потом пейзаж изменился кардинально. Передо мной расстилалось бесконечное синее море. Мы стояли на палубе «Фиалки», соленый ветер дул в лицо и трепал мои распущенные локоны. Я вдыхала полной грудью свежий запах моря, и сознание постепенно прояснялось. Совсем по чуть-чуть, чтобы вспомнить последние слова настоящего Криуса: «Твой сын жив. И он полностью в моей власти…»

Сердце пронзила внезапная острая боль. Вокруг все потемнело, и, вскрикнув, я потеряла сознание.

***

Прошло два дня… Я плохо помню, что происходило вокруг. Какие-то разговоры, вопросы, все действия окружающих были словно покрыты плотной пеленой, а я, безучастная ко всему происходящему, находилась в непонятном забытье. Изредка словно приходила в себя и видела синие глаза Дариола, а затем забывалась вновь. Иногда передо мной появлялось лицо Криуса, искаженное недоброй улыбкой. Его янтарные глаза метали молнии. И почти все время я слышала плач младенца — моего собственного сына. Это был крик новорожденного, малыш звал меня, а я никак не могла понять, где нахожусь и почему не могу увидеть своего ребенка.

Это закончилось, когда неожиданно послышался повзрослевший голос сына: «Освободись, мама! Найди остров Силы. Я жду тебя!»

Я вдруг почувствовала какую-то непонятную эйфорию, прилив сил и бодрости. Мне захотелось вырваться из оков того мрака, где оказалась, и вернуться к реальности.

Когда пришла в себя, то сначала увидела склонившегося надо мной профессора. В глубине синих глаз мерцали золотые огоньки. Никогда раньше я их не видела. И чем дольше я в них вглядывалась, тем больше понимала, что внутри него что-то изменилось.

— Дариол, я…

— Тебе нужен отдых, — перебил меня он и резко встал. — Мы поговорим позже. Я пришлю Миха.

Его голос прозвучал хрипло и натянуто.

Я подняла голову и увидела Дара уже стоявшим у выхода из каюты. Как мне хотелось позвать его, чтобы он прижал меня к груди, рассказать ему обо всем, но что-то в его холодном взгляде остановило меня. На мгновение Дариол нахмурился, а затем повернулся и вышел из каюты.

— Мой ребенок, — простонала я, уткнувшись в подушку.

Что бы ни случилось между нами с Дариолом, я должна быть сильной. Мне нужно как можно скорее прийти в себя. Ради своего сына.

Аршез — я знала его имя из своего сна. Я видела своего мальчика издалека, и мне никак не удавалось вспомнить черты его лица.

«Аршез, Аршез, — повторяла я снова и снова, пока не пересохло во рту, и на мгновение снова услышала голос сына. — Остров силы, мама. Освобождайся!»

Сразу же стало легче, туман в голове рассеялся. Спустив ноги на пол, я подбежала к карте Дариола — той самой, где раньше видела светящиеся кружки с надписями.

Кружки исчезли. Больше не было никаких пометок.

В дверь постучали, и только сейчас я поняла, что на мне теплая сорочка. Видимо, Дар позаботился… А рядом с картой на кресле лежал пушистый халат фиолетового цвета. Схватила его и завернулась в мягкую ткань.