Подкидыш - Эльмира Нетесова

— Саша! Эти две недели были сущим наказаньем. Мы многое обдумали, поверь. Мать о многом пожалела. И, кажется, поняла все. Она надумала пойти на работу. И я тоже подыскал себе место. В военкомате… Все ж приработок. Не помешает… К тому ж обещали через год-два какое-нибудь жилье подыскать. Конечно, за деньги. С меньшими удобствами и не в центре, как у тебя. Но все же своя крыша. А потому, если с матерью невмоготу, мы уйдем. Но погоди это время! Умоляю! Не гони! — дрогнули плечи…

— Я сказал! Живите, сколько надо! Об одном прошу, не наступать мне на душу и не лезть в мою жизнь!

— Нам уже не до того! Поверь!

— И нечего жить по-бродяжьи. Распаковывайте вещи и живите нормально! Вы не в гости приехали!

— Спасибо тебе, Сашок! — подошел Иван Степанович к сыну. Обнял его. — Давай, сынок, вдвоем, как раньше! Ведь получалось у нас с тобой! И неплохо!

— Иван Степанович! Не выдержал! Я так и знал! Ушел от нее! — стоял в дверях Сережка с кучей инструмента в руках.

— Нет, Серега! Не ушел! В гости приехал. А с Валентиной Ивановной все уладится. Женщин в руках держать надо, даже в старости. В этом твой отец прав! — глянул Иван Степанович на Варвару, закусившую губу.

— Это уж, как получится! Иного мужика не вытаскивай с-под каблука! Не давай волю норову! А то ишь, в руках держать! А руки не отвалятся? Не всякую бабу подомнете! Иная так лягнет, откуда зубы доставать будете! — не сдержала язык.

— Не о вас сказано. И не о Стеше! О той, какая не умеет ни с кем ужиться! — успокоил Сашка тещу. Та вмиг потеплела. Морщины на лице разгладились.

Иван Степанович вместе с сыном обошел дом, участок, полюбовался лесом, подступившим почти вплотную. Напарился в бане. И, вернувшись, долго разговаривал с сыном и Сережкой в полутемной спальне. Никому не хотелось включать свет.

— Знаешь, Сергей, Валентина Ивановна — человек резкий. Но не с добра. В детстве была в детдоме. Когда война началась, детдом был оккупирован. И немцы у ребятни брали кровь для своих раненых. Валюхе тогда три года было. Кормили их крапивой и гнилой картошкой. От нее одна тень осталась. Умирала девчонка. И даже когда потеряла сознание, врач ей в вену иглу вставил, чтоб последнюю кровь взять, покуда жива. Да тут партизаны помешали. Открыли стрельбу. Врач про Валюху забыл. Ее нянька унесла. К себе домой. Растила до конца войны. В самом детдоме к тому времени больше половины ребят поумирало. А Валька уцелела. Но нянечка была старой. И после войны, когда узнала, что ее третий сын тоже погиб, уже в Берлине, не выдержала. Умерла. Вальку опять в детдом. Там она училась. Потом в ФЗО пошла. Но постоянные заборы крови даром не прошли. Здоровье сдавало. А тут узнала, что ее отца, кадрового офицера, попавшего в плен, заживо скормили свиньям. А мать попала под бомбежку вместе с военной колонной, менявшей дислокацию, погибла на Курской дуге, — выдохнул Иван Степанович и продолжил: — Однополчане… Мать их в бок! Девчонка и не выдержала этих известий. Попала к неврастеникам. Чуть на Колыму не угодила! Хорошо, врачи вступились.

— А на Колыму за что? — ахнула бабка.

— Награды ее отца были аннулированы, когда в плен попал. И посмертно назвали его предателем. Валюха, услышав о том, Сталина кляла на все лады! И не только его. А всех и вся, из-за кого сиротой стала. Ее спрятали в санаторий закрытого типа для детей-ивалидов. Там она подлечилась, поступила в библиотечный институт. И закончила с отличием. А вскоре меня встретила. Я тогда высшее офицерское училище закончил. В Одессе. Поженились. Правда, Валюшка долго не соглашалась. Мол, не получится семьи. И рассказала все. Потом и врачи со мной беседовали. Предупреждали о возможных срывах. Но… Они случались крайне редко. Я, как обещал, берег ее от стрессов. Но от жизни нынешней не убежишь. И позавчера у нее был очень сильный приступ. Думал, потеряю свою Валюху. Навсегда… Посинела. Дышать стало нечем. А на венах, сколько лет прошло, следы от игл, черные, как дробью пробиты… Еле откачала «неотложка»… Вот и злился на нее, и обижался, а пришла минута, свою жизнь отдал бы! Только бы она жила! Ну, кто я без нее? Старый мухомор! Не только кому-то, себе не нужен! А Валя всю жизнь любила меня! И теперь не можем друг без друга! Случается, конечно, иногда цыкну на нее! Но перегибать боюсь. Знаю, потерять могу. Потому уговорами, убежденьями переламываю. А чем старше становимся, тем больше ее жалею. Ведь я ей один всю родню заменил. Случись что со мной, не переживет. Если она уйдет, я себя исказню, что никчемным человеком жил, не уберег…

— Отец, а почему ты раньше о том мне не говорил? — удивился Александр.

— Сначала ты мал был. Потом — молод. Дальше — несчастен. Свое бы пережить и удержаться на ногах. А вот теперь — самое время. Но не для того, чтобы пожалел, чтобы понял. Неспроста все так сложилось. И я никогда не мог оставить ее. Не только потому, что жалел, я люблю ее. Она вынесла непосильное для женщины. И держалась в этой жизни зачастую из последних сил…

Сережка слушал равнодушно, думал о чем-то своем.

— Куда она устроилась на работу? — спросил Александр.

— В техническую библиотеку. Кстати, отобрала для Сергея какие-то книги. Я их ему привез. Валентина убеждена, что они пригодятся.

— Покажите! — заинтересовался мальчишка. И, взяв стопку книг, ушел на кухню, там под настольной лампой внимательно просмотрел все, что передала для него Валентина Ивановна. Несколько раз у него вырывался восторженный крик:

— Класс! Я это искал!

— О! Схема! Та самая!

— Цены нет! Находка!

— Иван Степанович! Большое спасибо! Сколько я могу их подержать у себя?

— Она их тебе насовсем прислала!

— А откуда узнала, что именно эти книги мне нужны? — удивился Сергей.

— Да кто их разгадает, этих женщин, где их чутье прячется? У тебя в ящике стола остались какие-то железячки, записи. Она в них разобралась. А еще в твой колледж звонила к директору. Там согласны перевести тебя на заочное отделение. Учебники, нужную литературу бабка обеспечит. И еще! Там в сумке, чуть не забыл, два набора конструкторов. Она купила тебе. Ты хотел их. Правда, не верила, что можешь в них разобраться. Но на всякий случай взяла.

Сережка с головой влез в сумку. Выволок оттуда дав пакета. Развернул. Улыбка разлилась по всему лицу.

— Пап! Глянь! Приемник могу собрать теперь! Карманный! На всех волнах ловить будет! А еще звонок! Глянь! Шестнадцать мелодий! Электронный! На батарейках! Я его завтра соберу и поставлю! — радовался Сергей.

«Значит, не все так плохо было, раз знала свекруха, чем занят Сергей! Интересовалась его делами. Не всегда и он озорничал!» — думала Стешка, наблюдая за всеми, слушая каждого.

— А когда сватья к нам пожалует? Иль ей деревенский дух не по нраву? Пошто не схотела повидаться с нами? — тихо вошла Варвара и глянула на Ивана Степановича вопросительно.

— Знаете, Варя, моя жена считает, что незваный гость хуже татарина. Ее не приглашали. Потому не решилась. Теперь, когда передам ей, конечно, приедет. Ей тоже хочется познакомиться с вами. Со всеми. Ведь нас было всего трое. Теперь вон сколько родни появилось! Она всегда завидовала большим семьям. А тут… Не знала, как отнесетесь к ее приезду. Когда скажу, что внук ожидается, она очень обрадуется. Много лет этого ждали! Теперь уж доживем..;