Строго конфиденциально - Максим Шахов

– За ней, шеф? – быстро спросил Петров.

– Нет! Прямо! – скомандовал Мамонт.

Интуиция подсказала ему, что поворачивать нельзя.

– Тормози у перехода! И дуй за сигаретами! – проговорил Мамонт, поворачивая голову, чтобы следить за свернувшей «Волгой».

Из «бардачка» он поспешно вытащил прибор ночного видения. Учитывая, что на проспекте было довольно светло, использование прибора могло не дать никакого результата.

Хорошо еще, что Петров быстро сориентировался и остановил машину в тени от бигборда. Хлопнула дверца, майор покинул машину. Мамонт с трудом протиснулся между спинками на заднее сиденье, чуть опустил левое стекло и припал к окулярам…

Петров прошел к ларьку и затесался в толпу жаждущих пива и прочих освежающих напитков. Через плечо он искоса наблюдал за перекрестком у ДК политеха. Минуты через две на проспект вынырнула консульская «Волга».

Петров тут же направился к «Мазде». Открыв дверцу, он спросил:

– За ней, шеф?

– Нет… – покачал головой Мамонт, провожая взглядом «Волгу».

– А куда?

– Так… – наконец повернулся Мамонт. – Проезжай вперед и развернись. А я пока схожу на разведку…

– А что там? – спросил Петров.

– По-моему, там за углом стоит какая-то тачка. Я не уверен, но кажется, из нее в «Волгу» кто-то пересел…

– Так, может, на машине проедем?

– Делай, что говорят! – С этими словами Мамонт вынырнул из «Мазды» и направился на противоположную сторону проспекта.

Петров пожал плечами и тронул машину с места. Через несколько сот метров он развернулся, проехал назад и остановился у бордюра в полусотне метрах от ДК. Перегнувшись через спинку, Петров взял прибор ночного видения и попытался рассмотреть шефа. Не получилось – деревья и кусты с этой точки практически закрывали Семинарскую улицу…

Мамонт вынырнул из-за угла ДК, миновал кусты и оказался на тротуаре. «Мазда» стояла метрах в пятидесяти.

Едва Мамонт плюхнулся на пассажирское сиденье, Петров спросил:

– Ну что?

– Хрен его знает… Там чуть дальше по Семинарской стоит «девятка», пустая, под сигнализацией…

– Думаете, это тачка Логинова?

– Я не рассмотрел толком… – задумчиво сказал Мамонт. – Но очень похоже. Место удобное. Стоишь, ждешь. С проспекта заворачивает «Волга». Чуть проезжает и тормозит. Если за ней «хвост», ты его срисовываешь. Если все в порядке, закрываешь свою тачку и пересаживаешься в «Волгу»…

– Так, может, тогда вскроем эту «девятку» по-быстрому? – покосился на «бардачок» Петров. – Инструмент есть…

Мамонт задумался. Вскрыть «девятку» было очень заманчиво. Но слишком рискованно.

– Нет, – мотнул головой Мамонт. – Если это машина Логинова, он почти наверняка оставил там какие-нибудь контрольки. Лучше присобачить ему «маяк»…

– А если это не его машина? – резонно заметил Петров.

– Придется рискнуть! – решительно сказал Мамонт. – Следить за ним визуально мы все равно не сможем. В общем, пошли!

Петров кивнул и наклонился к «бардачку». Там была масса очень полезных и запрещенных вещей. Само собой, нештатных. Всякие радиомикрофоны, сканеры, индикаторы, «жучки» и прочие шпионские штучки. Часть из них была изъята у несознательного, но продвинутого преступного элемента, часть приобретена взятыми за жабры спонсорами.

В соответствии с законодательством, на использование каждой такой вещицы требовалась обязательная санкция судьи. И не простого, а судьи апелляционного суда. Но действуй правоохранительные органы по закону, оперативникам бы пришлось большую часть рабочего времени проводить в судах.

Потому что судьи ведь тоже люди. И ничто человеческое им не чуждо.

Например, любовь к выпивке. Около года назад на встрече с руководством Верховного суда Украины представители правоохранительных органов очень просили только об одном – сделать так, чтобы хотя бы один день в неделю судьи областных судов были трезвыми. На полном серьезе. Просьба так и осталась гласом вопиющего в пустыне…

Правда, на фоне других регионов одесские судьи выглядели чуть ли не абстинентами. То ли климат был такой, то ли культурный уровень повыше. Но попасть на прием и получить санкцию даже у трезвого судьи задачка не из легких. Та же Халецкая, к примеру, запросто могла находиться в «совещательной комнате», одновременно делая маникюры-педикюры и загорая в салоне красоты. Причем подобная телепортация давалась ей легко и непринужденно…

Закрыв «Мазду», Мамонт с Петровым направились ко входу в ДК политеха. Там они разделились. Мамонт чуть поотстал, Петров с барсеткой нырнул за угол.

На Семинарской он осмотрелся свежим глазом и прошел мимо стоящей у бордюра «девятки». Машина чинно мигала красноватым светодиодом под ветровым стеклом. Когда Петров проходил мимо, светодиод вдруг сбился с ритма. Потом замигал снова.

Петров огляделся по сторонам и позвонил Мамонту. Тот стоял в кустах неподалеку и отвечал за прикрытие.

– Шеф, это я! – доложил Петров. – Порядок, я считал код…

– Ну тогда можешь приступать!

Петров развернулся. Подойдя к «девятке», он нажал кнопку на спрятанном в барсетке приборе. Сигнальный светодиод под ветровым стеклом погас. Петров быстро наклонился и закрепил на днище машины радиомаяк. Потом снова нажал кнопку.

Сигнализация заработала. Петров отыскал в кустах Мамонта и спросил:

– Фунциклирует?

– Да, – кивнул Мамонт, держа в руках небольшой прибор, очень похожий с виду на игру «тетрис». – Ты надежно закрепил? Не потеряется?

– Нет, – покачал головой Петров. – Я ж не сегодняшний…

– Ну тогда пошли, – сунул приборчик в карман Мамонт.

Вернувшись в «Мазду», они объехали вокруг ДК политеха и нашли место для засады. В прибор ночного видения «девятка» просматривалась как на ладони. Саму же «Мазду» рассмотреть за кустами было практически невозможно.

– Вот будет хохма, если это не машина Логинова, – покачал головой Петров.

– Скоро узнаем, чья она, – пожал плечами Мамонт. – Никакой дурак не оставит здесь машину на ночь. Даже под сигнализацией…

– Шеф! – тронул за колено Мамонта Петров.

Наблюдение они осуществляли по очереди, поскольку прибор ночного видения был один. Да и глаза уставали от этой штуки.

– Вижу! – выдохнул Мамонт.

Даже без оптики он рассмотрел, что от проспекта Шевченко к «девятке» направляется какой-то человек. Конечно, это мог быть и обычный прохожий, но глазастый Петров вскрикнул: