Звезда наемников - Уильям Кейт

— Отходи, Лори! — приказал Грейсон. — Мы их здесь задержим!

Лори откликнулась, голос ее по радио был спокоен. Она снова возглавила колонну. Грейсон вернулся в хвост, где стояли «Стрелец» и «Волкодав», стреляя в ночную тьму. Он поставил «Беркута» между ними, нацелившись на приближавшегося уже поврежденного «Мародера», и открыл огонь. Троица не подпускала противника. Дуло автоматической пушки Грейсона раскалилось добела, когда из нее вылетел последний снаряд. Орудие смолкло, и он продолжал стрелять из лазера и ракетами дальнего действия. Смонтированная на голове робота установка ракет ближнего действия опустела за несколько минут до этого.

Пот заливал лицо, руки и тело Карлайла. Его легкая сетчатая рубашка совсем промокла, сиденье под ним стало влажным и скользким. Снаряды автоматических пушек визжали и гремели. Лазеры наносили удары, упорно прогрызая броню. Проносились ракеты с огненными хвостами. Большая часть их попадала в изрытую землю и взрывалась с глухим звуком, разбрызгивая грязь и куски горячего металла, безвредные для бронированных тел боевых роботов. Только несколько ракет попало в цель, но с серьезными последствиями. Автоматическая пушка «Волкодава» была разбита попавшей в нее ракетой дальнего действия, но Клей продолжал стрельбу из лазерной турели, вмонтированной в верхнюю часть корпуса его робота. Воздух над «Волкодавом» клубился и мерцал от потоков тепла, отводимого из специальных раструбов машины.

Число куритских боевых роботов увеличивалось. Они готовились к заключительной атаке.

Неожиданно голос Торвальда ворвался в наушники Грейсона:

— Быстрее отступайте, Карлайл!

ПИ-излучатель «Боевого молота» продолжал извергать молнии. Вражеский «Орион» ожесточенно стрелял из автоматической пушки. Грейсон перевел свой прицел на «Орион», посылая туда одну голубоватую вспышку лазера за другой. Плотный огонь, обрушившийся на его «Беркута» со стены и со стороны куритских роботов, был сейчас так силен, что компьютер угрожал прекращением работы из-за критической температуры в отсеках.

Грейсон знал, что ничего больше не может сделать для Торвальда. Он отвечал сейчас за всех остальных.

— Начинайте отходить! — скомандовал он Макколлу и Клею. — Я за вами.

«Беркут» постоял еще немного, стреляя по «Ориону» с полукилометрового расстояния. Тот захромал из-за сильного повреждения левого бока, ноги и руки, но тем не менее продолжал движение к поверженному «Боевому молоту», находясь сейчас в нескольких десятках метров от него. Грейсон с ужасом увидел, что после прямого попадания из огнемета пламя охватило голову и тело «Боевого молота». Но тем не менее тот снова выстрелил из ПИИ... и снова... и снова...

Вражеский «Мародер» остановился между Грейсоном и «Орионом», в которого он целился, выпуская из автоматической пушки снаряд за снарядом в машину Грейсона.

Тогда Грейсон включил прыжковые двигатели «Беркута», далеко перенесшие пятидесятитонную машину по воздуху. Температура в кабине подскочила на двадцать градусов, и красный предупредительный огонек замигал, предупреждая о скором отключении мощностей из-за перегрузки. Он шлепнул по запасному переключателю и выключил ослабевший привод из цепи управления мощностью в правой ноге «Беркута». Робот приземлился с противным хрустом коленных сочленений, и Грейсон испытал чувство головокружения, пока старался восстановить равновесие робота через нейрошлем. Затем он побежал в ночную мглу, а ракеты дальнего действия продолжали падать слева и справа от него.

За его спиной раздался взрыв. Пламя, охватившее «Боевого молота» Торвальда, осветило ночное небо.

С документами в руке Нагумо прошелся до полковника Кевлавича, стоявшего по стойке «смирно», и вернулся обратно.

— Шесть боевых роботов потеряны безвозвратно, — сказал генерал-губернатор, придав голосу нотки язвительности. — «Центурион», «Вулкан», «Шершень», «Гермес» и два «Ориона»... Они уничтожены! Сражение проиграно. Больше десяти боевых роботов получили повреждения, в том числе и два наших «Мародера»! Старший тех заявил, что его команде понадобится больше тысячи часов работы, чтобы их отремонтировать. Вы отдаете себе отчет, что наши роботы превратились в железный лом исключительно по вашей вине? Вы проиграли это сражение!

Кевлавич стоически молчал, его глаза были прикованы к маленькому белому облачку на зеленом небе за спиной Нагумо. Нагумо все-таки любил своего старшего офицера, ценил его полководческий талант, хотя в последнее время напрасно. Пальцы рук генерал-губернатора нервно забарабанили по столу. Наконец Нагумо продолжил:

— Вам нечего сказать в свое оправдание?

— Нет, мой повелитель.

— Вы трус!

Лицо полковника побледнело, что было особенно заметно над стоячим черным воротником мундира.

— Нет, мой повелитель.

— Эти бандиты уже были в ваших руках! В ваших руках! Ваша некомпетентность стоила нам четырех воинов. Ваши действия свели на нет наши усилия, вы покрыли стыдом всю армию Драконов! Почему вы не преследовали весь этот сброд и не добили его? Они были в ловушке, но вы позволили им сбежать!

— Я не трус, мой господин! Ни я, ни мои люди! Глаза Нагумо сузились.

— Я готов выслушать ваши объяснения. Что же произошло?

— Мы... Я не ожидал, что у партизан есть еще и резервные боевые роботы. Они атаковали с тыла, а мы к тому моменту уже были изрядно потрепаны их первой группой.

— Вы не ждали... — В голосе Нагумо слышался откровенный сарказм. — Интересно, а когда враг делает именно то, что от него ждут? Вы не забыли о том, что случилось на Охотничьем мысе?

— Я... Это полностью на моей совести. — Лицо Кевлавича снова стало мертвенно-бледным.

— Ладно, полковник, — неожиданно мягко сказал Нагумо, — все мы, в конце концов, виноваты. Недооценили этот сброд. Я могу уничтожить вас сегодня. А завтра герцог Ринол уничтожит меня. А Ринола...

— Партизаны обнаружили неожиданные тактические способности, — сказал Кевлавич, обрадованный смягчившимся тоном Нагумо. — Они послали сначала одну группу, состоящую почти целиком из сельскохозяйственных машин, при поддержке танков. Она попала в западню. Затем попали в ловушку мы сами. Повстанцы неожиданно напали на нас с тыла. У них были настоящие боевые роботы, мой господин. Кроме того, они абсолютно точно рассчитали время, когда было необходимо бросить свежих роботов в драку.

— Вам известно, каковы их потери?

— Четыре логгера, три легких агроробота, вспомогательные машины и механизмы. И один тяжелый робот — «Боевой молот».

— Семь агророботов, один тяжелый против наших двух тяжелых, трех средних и одного легкого робота. Не очень хорошо, не так ли? Счет не в нашу пользу?

— Да, мой повелитель.

— Меня интересуют потери живой силы противника. Что вы о них знаете?