Ночь с братом мужа - Амелия Борн

- Может, - пожал плечами муж. - А может и не заболела.

Он сделал вид, что изучает меню, которое за последнее время я пересказывала ему сотни тысяч раз. Потому что лично составляла список блюд для нового ресторана.

- Саааааш, - позвала тихо, и он вскинул на меня взгляд.

- Слушай, открытие просто бомбовое, - сказал он совсем не то, что я ожидала.

- Угу, - согласилась я.

Открытие ресторана и вправду было роскошным. И счастливые Вика, Ольга Станиславовна и мой дедуля, что в этот самый момент принимали участие в конкурсе от шефа, были прямым тому подтверждением.

Вот только мыслила я сейчас вовсе не об этом.

- Что-то не так? - спросил Саша, откладывая меню, при этом в глазах его черти танцевали ламбаду.

- Все так, - ответила тотчас. И добавила: - Я могу быть беременна снова.

По взгляду мужа я поняла то, что знала и так - он на миллион процентов уверен: мы скоро снова станем родителями.

- И это прекрасно, - заявил Саша, улыбаясь.

Я нахмурилась, когда мне в голову пришла та мысль, которую я и озвучила:

- У нас ведь могут родиться близнецы. Ты готов к тому, чтобы сразу растить троих детей?

Сашина улыбка стала еще шире и через мгновение он произнес то, что было неоспоримым:

- Разумеется. И всех наших малышей мы будем любить одинаково. Ведь так?

И мне совсем не нужно было раздумывать над ответом. Я просто проговорила, вторя тому человеку, дороже которого у меня не было на всем белом свете:

- Разумеется.

Третий по счету день рождения близнецов выдался сумасшедшим и суетливым.

Каждый из нас при этом сходил с ума по-своему. Мира буквально поселилась на кухне, намереваясь, видимо, приготовить еды на весь земной шар, а не на скромную группу людей, состоявшую из ближайших родственников и друзей.

Мама постоянно бегала по магазинам, сметая с полок, казалось, все, что ни попадя. Начиная от одежды, рассчитанной на близнецов, и заканчивая всевозможными игрушками.

Вика, обрадованная тем, что бабушке и матери некогда за ней приглядывать слишком пристально, гонялась по дому за недавно приобретенным котом по имени Грей. Кот, в свою очередь, гонялся за Викой, точнее - за ее разноцветными носками, выбирая для нападения самые неожиданные моменты.

Что же касалось меня… я просто пытался не свихнуться в этой предпраздничной суете.

- Можно?

В мое укрытие, оно же - рабочий кабинет, осторожно заглянул Иван Григорьевич.

Я усмехнулся при виде его растерянного лица, на котором буквально было написано «помогите!»

- Заходи, Иван Григорьевич, - кивнул ему с улыбкой и поднялся, чтобы разлить по бокалам «успокоительное».

- Я думал, живым не доберусь досюдова, - выдохнул он, одобрительно причмокнув, когда я вручил ему бокал.

- Да, кажется, что настал конец света, а не день рождения близнецов, - хмыкнул в ответ.

В молчаливом мужском согласии мы выпили. Затем дед вдруг выдал неожиданное:

- Саня, а я ведь к тебе не только за укрытием, но и по деликатному делу!

Я удивленно взметнул брови. Неужто Иван Григорьевич после этих слов аж заалел весь или мне просто показалось?

- Я слушаю, - ответил, гадая о том, что вызывало такую неловкость у родственника, с которым мы прекрасно ладили. Деньги нужны, что ли? Так ведь он знал, что я всегда помогу без проблем…

- Саня, как ты считаешь, ежели я к матери твоей посватаюсь - не откажет?

Тут я, не выдержав, подавился.

- Сложный вопрос, - откликнулся, пряча улыбку за кромкой бокала. - Но если не попробуешь, то и не узнаешь, ведь так, Иван Григорьевич?

Тот сразу согласно закивал, но разговор продолжить мы не успели - та, о ком мы говорили, буквально ураганом ворвалась в мой кабинет.

- Нас обнаружили, - обреченно констатировал я.

- Алекс! - отчаянно взмахнула руками мама, подлетая к моему столу с двумя какими-то цветными тряпками в руках. - Ты представляешь, в магазине не было двух таких кофточек желтого цвета! Как ты считаешь, Игорек не обидится, если я подарю ему зеленую, а Олежеку - желтую?

Я внимательно посмотрел на мать - Господи, она и впрямь была сама не своя из-за такой ерунды!

Оттолкнувшись от стола, на который опирался, я подошел к ней ближе и аккуратно взял за хрупкие плечи. В ее глазах плескалась тревога, понятная, должно быть, только мне одному.

Однако, почувствовав, что разговор становится слишком личным, Иван Григорьевич деликатно вышел из кабинета. Я же, сжав мамины ладони в руках, твердо сказал:

- Мама, они совсем не такие, как мы.

Она смотрела на меня некоторое время, потом поднесла руку к моему лицу и погладила по щеке дрожащими пальцами.

- Знаю, но я так боюсь… так боюсь обидеть хоть одного из мальчиков какой-нибудь мелочью!

- Не нужно, - произнес успокаивающе в ответ. - Ты же знаешь, мы воспитываем их совсем иначе. С Игорем и Олегом все будет по-другому.

Мама кивнула и вдруг прильнула ко мне, прижавшись щекой к груди. Я обнял ее хрупкую фигуру и вдруг услышал приглушенное:

- Алекс… я не рассказала тебе кое-что.

- Что же?

- Твой отец…

Я нахмурился. Вспомнился вдруг тот ночной звонок, когда мать сообщила о его смерти. И мои странные ощущения от того, как она об этом говорила…

- Да? - спросил коротко и она вдруг всхлипнула. Но, тем не менее, продолжила:

- Он тогда… он звал на помощь. Когда ему плохо стало…

Я замер, уже подозревая, что услышу дальше.

- А я… - продолжила мама неуверенно. - Я слышала и… ничего не сделала. И он умер, Алекс… Я поступила плохо?

Я мягко отстранил от себя маму и, посмотрев ей в глаза, веско произнес:

- Нет, ты не поступила плохо. Ты сделала то, что он заслужил. И ни о чем ином не думай, ясно?

- Я хотела свободы… - выдохнула она.

- Ты имела на нее право, - откликнулся я. - Поэтому просто наслаждайся жизнью, мама. И кстати… Иван Григорьевич хотел тебе что-то сказать, - добавил я с усмешкой.

- И что же? - полюбопытствовала она нетерпеливо, и огонек, что зажегся в ее глазах, заставил меня улыбнуться шире.

- А это лучше спросить у него самого. Пойдем.

Мы вышли из кабинета, окунаясь в праздничное сумасшествие, к которому стали присоединяться гости. А некоторое время спустя…

Некоторое время спустя мы наблюдали такую картину: