Волчий пастырь. Том 1 - Сергей Извольский

Конечно, кроме хорошего, присутствовало в ходе курса начального отбора неудобство. Одно, незначительное: не все сразу привыкли к деревянному мечу, который приходилось постоянно держать в правой руке в свободное от занятий время. Особенно неудобно с деревянными макетами офицерских силовых мечей в первое время было в тесной душевой. Но все быстро привыкли, и эта мелочь не могла нам испортить наслаждение от прохождения усиленного нормативами Корпуса курса начальной подготовки рекрута-пехотинца имперского легиона.

Кроме практических, у нас были занятия и теоретические. Мы прослушали краткие курсы истории народов мира и геополитики, классификации демонов, историю артефакторного оружия, узнали правила поведения легионера в больших городах, обновили навыки управления транспортом, изучали матчасть – кратко и сжато узнавали все то, чему обучают имперских легионеров.

В общем, четыре недели пролетели довольно стандартно и не сильно запоминающееся. Курорт самый настоящий – в сравнении с отбором.

И сейчас, после того как на торжественной церемонии мы прослушали поздравительную речь командира Первой горной бригады Корпуса, и получили каждый из его рук именной перстень артефакторного меча, мы все – все двадцать пять курсантов, выходили на ресторанную палубу «Клавдия». Накрытые столы, с повторением яств, наличествовавших в первый наш день появления на аэростате, теперь были полностью в нашем распоряжении. И я уже бессовестно обжирался, наслаждаясь искусством команды поваров «Клавдия» и позволив себе даже бокал вина. А потом сразу второй.

Атмосфера за столами царила благожелательная, но громких разговоров и обсуждений почти не было – все мы устали, даже вымотались. И сейчас просто тихо радовались тому, что отбор и курсы начальной подготовки закончились.

Впереди нам предстояла уже настоящая подготовка офицерской школы, нагрузки обещали побольше – как физические, так и психоэмоциональные, но каждый из нас понимал: мы начали движение вверх. И перстень на руке каждого курсанта – артефакторный меч, доступный лишь избранным представителям человеческой цивилизации, не давал в этом усомниться.

«Клавдий» давно отвалил от пристани, и поднял нас и над цитаделью, и над облаками. За бортом постепенно темнело, и один за другим курсанты отправлялись отмокать в горячих бассейнах, а кто-то просто отправлялся отсыпаться в каюты. Кто-то даже и вдвоем.

Сам я, старательно избегая общего – пусть и сдержанного веселья, вернулся за тот самый стол, за которым сидел по пути в цитадель. И сейчас просто наслаждался закатом.

За спиной все реже звучали бодрые выкрики из бассейнов, постепенно стихал плеск воды, прекращались разговоры, уже не звучали тосты. Несколько раз гремело общим хохотом, один раз даже звенела бьющаяся посуда. Но шум случился, а драки все не было, так что я даже оборачиваться не стал.

Лениво.

Динамическое освещение теплового конуса, реагирующее на количество людей на палубе, понемногу гасло. И вскоре ночная темнота пришла на палубу – похоже, я остался здесь один. Любуясь отсветами Сияния в небе, на короне Юпитера.

Боги, как же хорошо.

Как прекрасно просто сидеть в тепле, вытянув ноги на соседнее кресло, смотреть на зеленую корону и неторопливо потягивая слабое тарнейское вино с цветочными оттенками, наслаждаясь бархатистым вкусом свежих и уваренных сладких фруктов.

Как долго я ждал этого момента – целых семьдесят два часа, плюс еще четыре недели.

Вечность целая.

«Ты… ты… да как ты можешь?!» – мысленно не просто спросил, а даже закричал Себастиан.

Он сейчас стоял практически вплотную к Дженнифер, а его глаза отсвечивали синим сиянием – как всегда бывало, когда они с сестрой общались, используя мыслеречь.

Дженнифер не отвечала, и только прямо смотрела на брата. Не зная, что сказать. Себастиан же распалялся все больше – глаза его посверкивали все ярче.

«Ты должна перестать обращать на него внимание! Он враг, он конченый человек, нам с ним не по пути! Или ты все уже забыла? Что с тобой случилось, неужели у тебя настолько короткая память, сестра?»

Дженнифер не отвечала, хотя у нее были аргументы и… не ответы пусть, но предположения. Но Дженнифер не могла их озвучить.

Не могла озвучить свои догадки даже для брата, с которым они вместе росли и познавали мир, вместе взрослели, вместе учились. Их связь была настолько сильна, что к одиннадцати годам они научились использовать мыслеречь – что не каждому прошедшему посвящение силой Сияния доступно.

Правда, мыслеречь Дженнифер и Себастиан использовали только вдвоем – с другими даже в фамилии подобного пока не получалось. Ни с кем другим в фамилии… кроме Джессики Агилар, бабушки Дженнифер.

Общаться с ней мыслеречью умела одна Дженнифер. И больше никто – по просьбе Джессики об этом не знал. Не знал даже Себастиан.

Только Дженнифер и Джессика. Внучка и бабушка.

«Молчишь, значит. Молчишь… предательница!» – вдруг хлестко сказал Себастиан, и от избытка чувств даже бросил под ноги бокал с вином, разлетевшийся на многочисленные мелкие осколки.

«Предательница?» – оторопело переспросила ошеломленная до крайней стеепни Дженнифер. Кажется, она даже сделала это вслух.

«Да!»

«Предательница нашей с тобой дружбы, или предательница всей фамилии? Уточни, будь добр. Мне это важно», – холодно поинтересовалась Дженнифер, вернув самообладание.

Не отвечая – лишь выругавшись вслух, Себастиан развернулся и направился к трапам на нижнюю палубу, по пути прихватив со стола с собой бутылку вина.

Дженнифер осталась стоять на месте, оцепенев. Она совсем не знала что делать, и как воспринимать случившееся. И пытаясь справиться с горькой обидой старалась представить, как повела бы себя на месте брата, если бы они поменялись местами.

Постояв немного, пока остальные курсанты – после звона разбившегося бокала обратившие на Агиларов внимание, потеряли к ней интерес, Дженнифер отошла в тень. Удобно расположившись в закутке ресторанного дворика, спрятавшись от чужих взглядов, она просто ждала.

Вопрос с Себастианом нужно было срочно решить. Но прежде чем решить с ним вопрос утраченного доверия, Дженнифер нужно было получить один очень важный ответ. Тянулись минуты, компании курсантов постепенно расходились. Дженнифер с удивлением проводила глазами Гаррета и Нессу, которые скрылись по трапу в обнимку.

Курсанты расходились, и только Кайден Доминик Альба де Рейнар так и сидел на возвышении за дальним столиком, любуясь закатом. Дженнифер по-прежнему ждала – ждала, когда он направится в свою каюту, чтобы подловить его для разговора. Ждала, и не отводя глаз смотрела на высеченную темнотой на фоне багрянца неба фигуру.

Она его ненавидела.

Когда-то давно дед Кайдена – Десмонд, убил деда Дженнифер.

Это не было официально доказано, но все в фамилии прекрасно знали имя убийцы.