Небо одно на всех - Дарья Кожевникова

– Знаешь… недавно, давая показания об очередных своих подвигах, Лунев заикнулся о том, что ты была любовницей Ивана Ледорезова, – сообщил ей однажды Андрей.

– И зачем ты мне это передаешь? – Лорка спросила не сразу. Несколько секунд просто сидела, слушая свое сорвавшееся в галоп сердце, в то время как душу при упоминании заветного имени сжало болезненно-сладким спазмом. – Хочешь узнать, правда это или нет?

– Уже не хочу, – сказал он, глядя ей в лицо. – Я сам сейчас узнал ответ. Ты даже не спросила, кто это такой. И судя по твоему виду, ты его любила.

– Я его и сейчас люблю, – никакая осторожность не могла бы заставить Лорку солгать насчет Вани.

– Но он же погиб. В аварии, еще в декабре прошлого года. Ты прости, что я об этом напоминаю… Вряд ли ты об этом не знаешь?

– Я знаю. – Лорка прикрыла глаза, хватаясь своим сознанием, как за спасительную соломинку, за образ яркого самолетика с бортовым номером «405». И уже в который раз спрашивая себя, не мог ли Ваня в последние дни просто сделать приписку в своем завещании? Чтобы его поверенный оставил за него этот самолетик на капоте машины с указанными номерами? – Только это ничего не меняет.

– Точно не меняет? Или тебе просто известно об этом немного больше, чем нашим экспертам? Участники той аварии настолько пострадали, что с абсолютной точностью их идентифицировать не удалось. Даже нельзя уверенно сказать, кто именно за каким рулем находился, так всех раскидало от удара. Личности устанавливали по отдельным вещам, по машинам… А на Ледорезова и вовсе вначале поступил сигнал от соседей: они сообщили, что его дом брошен, стоит с выбитыми окнами. Наши сотрудники с трудом установили хозяина, а уже потом провели параллель до одной из сгоревших машин, оформленной на подставное лицо. Сопоставляя все со свидетельскими показаниями, выяснили ее истинного владельца. Так и пришли к выводу, что Ледорезов мог быть одним из погибших.

– А тебя теперь что, отправили ко мне на разведку, экспертам в помощь? – вскинулась Лорка.

Вначале он даже отшатнулся на ее слова. Потом холодно произнес, явно обидевшись:

– Даже если бы попытались отправить, я бы на это не пошел, и ты-то могла бы уже это знать.

– Да. Прости. Ты не такой.

– Я как раз такой, я следак, на многое готовый ради раскрытия дела. Но только не по отношению к тебе. Я даже не спрашиваю тебя теперь, кто Валькин отец…

– И не спрашивай. Он только мой! А если ты сейчас пытаешься судить меня за мое отношение к Ване, то могу сказать тебе: он был совсем другим, чем многие его себе представляли. И это сейчас во мне говорит не слепо влюбленная дурочка, а знавший его человек.

– Я мог бы с тобой поспорить. Ледорезов был фигурой неуловимой, но очень известной в криминальном мире. Этакий серый кардинал, про которого мало кто может рассказать, но многие его опасались.

– Я не опасалась. Но рассказать о нем тоже ничего не могу.

– А я и не прошу. Я просто волнуюсь за тебя… на случай, если он все-таки жив.

– Если бы он был жив, за меня как раз не требовалось бы волноваться. А теперь… могу лишь просить тебя, чтобы ты никому не заикался про Вальку. Мало ли кому и что может прийти в голову…

– Хорошего же ты обо мне мнения! – выдохнул он. – Если считаешь, что меня надо об этом просить! И так, к слову… я даже луневские показания не стал заносить в протокол. Не так я к тебе отношусь, если ты до сих пор этого не поняла! И разговор с тобой затеял сегодня в первую очередь для того, чтобы оценить свои шансы… узнав твою сердечную тайну.

– Андрюш, не заводись. Не надо. Прости, если обидела. Но ты должен меня понять. Сын – это самое дорогое, что есть в моей жизни. А насчет шансов… я сразу скажу тебе нет, чтобы ты не тратил на меня время впустую. Теперь ты все знаешь, так что, думаю, не надо тебе много объяснять. Ты не из тех, кому требуется разжевывать истины.

Он встал, прошелся по комнате. Потом замер, глядя на Лорку:

– Но ведь… если его больше нет…

– Да пусть эта смерть утрется! – выдохнула Лорка, срываясь на слезы.

С того разговора Андрей остался для нее просто другом, с которым можно иногда поужинать вместе или, что было чаще, погулять по парку с коляской – Лорка каждую свободную минуту старалась уделять Валентину. Но все равно испытывала перед ним чувство вины, глядя, как этот маленький человечек радуется ее появлениям – в рабочие дни у нее почти не оставалось времени на общение с ним. Ведь жил он у мамы, в ее доме, в пригороде. И хотя Лорка прекрасно знала, что сын в ее отсутствие находится в очень надежных и любящих руках, она все равно изводилась от вынужденных разлук. А расставаться между тем приходилось порой и на несколько дней – Лоркина карьера стремительно пошла в гору, и теперь она нередко вынуждена была задерживаться на работе допоздна. С одной стороны, это тяготило. Но с другой – оно того стоило. И надо было пользоваться моментом, пока он не миновал. А в том, что такой взлет ненадолго, Лорка даже не сомневалась, зная о его причине: во время визита в их фирму директора головного офиса их компании она с чего-то очень приглянулась ему. Но, не собираясь отвечать на его знаки внимания, была готова даже к тому, что однажды ей придется поменять место работы. Самым оптимальным вариантом было улучить момент и уволиться самой, прежде чем за нее всерьез возьмутся, а потом за неуступчивость укажут на дверь. Но при поисках новой работы старая должность и заслуженная репутация могли сыграть свою положительную роль. Поэтому Лорка пока старалась изо всех своих сил. И даже, несмотря на предстоящую двухнедельную разлуку с Валькой, согласилась, когда в феврале следующего года ее включили в число сотрудников, командированных для поездки в головной офис. Впрочем, ее кандидатура даже не обсуждалась: шеф сразу дал ей понять, что она была первой, кого сверху включили в этот список идущих на повышение квалификации. Лорке это не очень понравилось, насторожило и озадачило вопросом: так ли уж далек момент ее увольнения за несговорчивость с начальством в нерабочее время? Но престижные курсы в любом случае не были лишними, а предстоящие события угадать не представлялось возможным. Так что Лорка поехала, в очередной раз не ведая, что ее ждет впереди.

Две недели, проведенные в головном офисе, оказались напряженными для всех Лоркиных коллег, потому что фирма собиралась реконструироваться, и обучение было очень интенсивным. Но для Лорки это время оказалось напряженным вдвойне, как она и предполагала: босс находил повод встретиться с ней каждый день, оказывал ей знаки внимания. А она лавировала, ускользала, изворачивалась. И каждый вечер, перед отходом ко сну, облегченно вздыхала: ну вот, и сегодня обошлось! Но впереди предстояло самое сложное! По учебе – заключительные зачеты, а со стороны босса – прощальный банкет. По слухам, в каком-то очень престижном ресторане. И Лорка с холодком в душе спрашивала себя: отчего вдруг такой размах? Просто ли от щедрости руководства, многого теперь ждущего от своих сотрудников, перестроенных на новый принцип работы? Или это был тот самый момент истины, после которого ей все-таки предстояло неотвратимое объяснение с боссом, влиятельным мужчиной, отчего-то вдруг проявившим к ней интерес?