Давай поиграем, дракон! - Даха Тараторина

Лоренцо уже покорно дёрнулся к внутреннему карману, но передумал и сцепил пальцы поверх внушительного налитого животика:

— Возможно я ошибаюсь, госпожа… эм…

— Пижма, — ласково подсказала Пижма.

— О, разумеется, я помню, госпожа Пижма! Так вот, возможно я ошибаюсь, но что-то подсказывает мне, что, пока флакончик у меня, вы не рискнёте заниматься рукоприкладством. Ведь он может ненароком разбиться, верно?

— Если он разобьётся, — спокойно предупредила агент, — следующей разобьётся твоя голова.

Советник поднял вверх руки, демонстрируя, что сдаётся, безоружен, кроток и вообще не собирается совершать необдуманных поступков.

— Зачем же так грубо? Госпожа иномирянка, у нас общий враг! Я зол на председателя не меньше вашего и совершенно не приемлю его методы! Как, впрочем, и ваши! — торопливо добавил он, оценив боевую стойку нападавшей.

— Ты зелье-то отдай, — предложила девушка последний раз, якобы расслабленно приближаясь. — И разойдёмся мирно.

Лоренцо куда менее расслабленно отступил, прижимая полу камзола:

— Боюсь, угрозами здесь ничего не решить. Поверьте, вы в заранее проигрышном положении…

Договорить советник не успел: в его ногу вцепился дракон. Конечно, будь это полноразмерный дракон, конечность исчезла бы в пасти целиком, причём вместе со своим владельцем, но это был Леонард. Тем не менее, хоть и сквозь высокий кожаный сапог, укус ощущался достаточно, чтобы Лоренцо по крайней мере отвлёкся от Пижмы, а после столь тонко и высоко завизжал, что позавидовать могла любая оперная дива.

— А-а-а-а-а! Крыса-а-а-а-а!

— А вот сейчас было обидно! — выплюнул Леонард захваченное.

— А-а-а-а! Говорящая крыса!

Агент, быстро сориентировавшись, с серьёзным видом добавила:

— А ещё дрессированная и ядовитая. Отдай флакон или через пятьдесят восемь секунд тебя убьёт отёк лёгких.

— Вы не посмеете!

— Хочешь проверить?

— Вы снова станете вне закона!

— У меня всегда были с ним неладные отношения.

— Вас казнят!

— Если мы с тобой никому не скажем, меня даже не обвинят. А мы же никому не скажем, верно? — понизила голос она. — Сорок две.

— Вы не сможете бездействовать, если я начну умирать у вас на глазах!

Пижма ощупала языком щербинку между зубами, помогла пальцем и выковыряла наконец изматывающую её с начала вечера маковку. Отщёлкнула в сторону и сообщила:

— Вообще-то смогу. Тридцать секунд.

— Тогда вы! — Лоренцо в панике обратился к говорящей крысе, с ужасом понимая, что на крысу существо похоже меньше всего. — Кто бы вы ни были! Остановите это безумие! Вы не сможете смотреть…

— А я отвернусь, — пообещал дракон сохранить душевное равновесие. — Хотя нет, знаешь что? Пожалуй, не стану отворачиваться. Даже займу место поудобнее.

— Десять…

— Да чтоб вам провалиться!!!

Лоренцо выхватил бутылёк и швырнул им в агента в надежде, что тот всё-таки разобьётся и не достанется никому.

Но Пижма не зря тренировала реакцию в полевых условиях и сцапала флакон быстрее, чем тот закончил полёт.

— Противоядие! — прохрипел советник, на полном серьёзе хватаясь за горло.

— Ах, да, — «вспомнила» Пижма. — Смотри: закрываешь глаза, — Лоренцо покорно зажмурился, — топаешь ножками, — советник покорился, — а теперь произноси заклинание: мы писали, мы писали, наши пальчики устали; мы немножко отдохнём…

— Вы издеваетесь?! — Лоренцо был профессиональным трусом, но считать умел. Сообразив, что время вышло, дракон — не крыса, а яд — выдумка, он озверел. — Я так просто это не оставлю! Вы и ваша… крыса нажили себя серьёзного врага!

Леонард хотел возразить, что, вообще-то, он дракон, но постеснялся: что уж, не в том он размере, чтобы пятнать чешуйчатое имя. Но ничего, вот как засядет за изучение феномена, как повторит зелье в лабораторных условиях…

— Пижма, ложись!

Замечтавшись, Лео едва успел заметить, как незаметным движением советник откидывает край ковра и наступает на вызолоченную магией руну, активируя её.

Взмыв в воздух, отпечаток заклинания напитался силой, раздулся, принял форму огненного шара и, повинуясь движению рук хозяина, устремился к цели. Цель успела броситься на пол, но пульсар — не пуля; он умеет менять направление и находить врага, куда бы тот не делся.

Огненный шар чуть исказился, меняя направление. Леонард почти увидел, как он касается упрямой лохматой головы, как обжигает едва заметным белёсым пламенем, а потом взрывается тысячей магических искр, распыляя на мельчайшие частицы женщину, которую он, кажется…

Лоренцо закатил глаза и тяжело рухнул под стол, вместе с сознанием гася и заклятие.

Не ожидавший от себя подобной прыти, Лео осторожно поставил некогда начищенный до блеска подсвечник на место, поправил и, повинуясь порыву перфекционизма, стёр с него остатки пыли.

— Я же его не убил, нет? — он посмотрел вниз, покраснел и прикрылся первым, что попалось под руку. Попалась чернильница, ничегошеньки не способная прикрыть.

— Очень надеюсь, что да, но вряд ли.

Пижма наклонилась к вороху мусора, выпавшего из шкафа ранее, и вместо одежды подала мужчине издевательски маленький клочок бумаги. Лео всё же предпочёл чернильницу.

Соблазн как ни в чём не бывало вернуться к гостям и улыбнуться напоследок Ювеналию был необычайно велик. Как раз и гости не успели разойтись, продолжая пересуды, разбившись на группки поменьше. Воображение Пижмы активно дорисовывало чванливым лордам и завёрнутым в драгоценные ткани леди платочки, завязанные под подбородками, скамеечки и полные карманы семечек.

— Небось Ювеналия теперь наркоманом величают, — шепнула она. — А меня проституткой.

— С чего бы? — так же шёпотом удивился Лео, выглядывая из-за колонны, чтобы проверить степень правдивости сказанного.

— Полагается так, — отрезала агент. — Не высовывайся.

Леонард повиновался: всё-таки в вопросах скрытности у Пижмы фора.

Хоть дракон и вздёргивал нос, уверяя, что результаты скандала с председателем его не волнуют, но, выбираясь из имения, потребовал пройти через общий зал и не двигался с места, пока не нашёл в толпе родителей и не убедился, что им ничего не угрожает.

— В порядке они, в порядке. Ленора себя в обиду не даст. А нам валить надо, — щёлкнула его по лбу девушка.

— Я за них и не волнуюсь! — возмутился Ангуссон, скрывая вздох облегчения. Волновался, ещё как! Но ни за что бы не признал.

Пижма продолжала злиться. После частью услышанного, частью додуманного диалога Лоренцо и Зинервы она ожидала, что Леонард озвереет (желательно всё же в переносном смысле, чтобы снова не таскать с собой кулёк его одежды, точно заботливая курица-наседка) и отправится мстить, как любой уважающий себя аристократ, нашедший, наконец, виновника смерти брата. Но он лишь долго, вдумчиво попинывая вырубленного советника, молчал, а потом заявил, что нужно убираться отсюда, пока их не схватили. Дескать, найди охрана Лоренцо одного, он не стал бы привлекать к себе внимание и жаловаться, а вот свяжи кто парочку с шишкой на голове толстяка, проблем не избежать. В том числе очередных проблем для иномирянки, только что яро доказывающей, что ни за что не причинит вреда жителям Лимба и достойна остаться на пмж.