Лжедмитрий. Игра за престол - Михаил Ланцов

– Кошмар! Проклятье!

– Когда мы отходили, – продолжил Мстиславский, – пешцы еще держались. Мыслю, у тебя время есть. Пока их добьет. Пока трофеи соберет. Пока сюда дойдет. День, может, даже два.

– Думаешь, продержатся? – скептически поинтересовался Шеин.

– Они к саням прижались. Чай, не дураки, знают, что побегут – конница вырубит. А так – может, до ночи простоят. Там и отступят. Вряд ли Дмитрий будет бросать своих пешцев на приступ. Мыслю – не поступит так. Это войско – все, что у него есть. А он не дурной так бестолково его стачивать. По крайней мере, нас он принял очень толково. Даже до рубки дело не дошло. Сколько его людей там легло? Почитай никого и не зацепили.

– И не говори, – покачал головой Шеин. – Как детей малых побил.

– Да ты не печалься, – ободрительно похлопал его по плечу Мстиславский. – Откуда же нам знать, на что его войско способно? Это ты, Дмитрий Иванович, промахнулся. Нужно было с ним под Смоленск своего человека слать. Чтобы знать, что к чему.

– Так слал! Слал! – нервно воскликнул Шуйский. – Как концы в воду. Даже не знаю, жив ли.

– А это еще что за шум? – насторожился Шеин. Все прислушались. И мгновение спустя бросились на кремлевские стены.

Несколько минут стремительного бега. И вот она, стена.

– Проклятье! – закричал Шуйский, увидев штандарт с белым «единорогом» на красном поле.

Царевич лично возглавил отряд кавалерии, сведя воедино кирасир и поместных. И повел их на город. Драгуны присоединились уже возле Москвы, доведя общую численность конного войска до четырех эскадронов.

– Закрыть ворота! – истошно завопил Шеин, по спине которого побежал холодок. Да, в Кремле было около тысячи поместных дворян. Все, кто выжил в той атаке и не разбежался по дороге. Но не далее как несколько часов назад он уже успел удостовериться – численное превосходство для царевича не помеха.

– Ты же говорил, что ему еще день-два там возиться!

– Значит, пехоту оставил, а сам с конницей бросился преследовать, – задумчиво произнес Мстиславский.

– Зачем? На что он надеялся? Наскоком взять Кремль? – продолжал нервничать Шуйский.

– Не знаю, – с небольшой задержкой ответил Мстиславский. Он лгал, прикидываясь дурачком. Но разводить дополнительную панику у и без того не вполне вменяемого Шуйского не желал. Для Федора Михайловича было вполне очевидно, что царевич оставил пехоту разбираться с пехотой, а сам выступил с простой и ясной целью – блокировать своего оппонента в Кремле. А потом там и добить. Ловушка захлопнулась. – Да и чего нам бояться? – Максимально спокойным голосом продолжил он. – У него нет ломовых орудий. Пехота подойдет чуть позже. Но это делу не поможет. Чем он будет стены ломать? Картечью? Пойдет на приступ? Так милости простим – в сабли и примем. Не все потеряно. Мужайтесь!

– Тебе легко говорить, – раздраженно фыркнул Шеин, – тебя он не обещал убить.

– Так ты бы за языком следил и тоже чувствовал себя спокойнее.

– Что там случилось? – напрягся Шуйский.

– Этот болван стал царевича оскорблять и потешаться над ним, – усмехнувшись, произнес Мстиславский.

– Зачем? – удивленно спросил Шуйский, повернувшись к Шеину.

– Ах оставь, он и сам не знает, – махнул рукой Мстиславский. – К слову сказать, Михаил Борисович, пусть тебя это не сильно печалит. Вряд ли кто-то из его противников переживет его победу. Ну разве чтобы подивить его на плахе. Все так запуталось… Просто так уже не покаешься.

– Может, это и к лучшему, – угрюмо произнес Шуйский.

– Как знать, как знать… – покачал Мстиславский головой. – Ты точно не жилец, если он выиграет. А твои родичи? В относительной безопасности только твой брат старший. Да и то только потому, что в Испанию отбыл. Миша тебе не говорил?

– Что?!

– Там на поле мы попробовали торговаться. Вдруг он что интересное предложит?

– Да что он может предложить?! Голодранец!

– Он предложил нам жизнь, – усмехнувшись, произнес Федор Михайлович. – Казалось бы? Сейчас же я отчетливо понимаю всю ценность того предложения. И нашу судьбу в случае поражения. Ведь мы выбрали смерть.

Нарочито услужливо поклонившись, князь отвернулся от Шуйского и уставился на войско царевича. Но уже не сомневался в том, что этот сынок Ивана Грозного доведет начатое до конца…

Дмитрий осадил своего коня и с удовольствием посмотрел на захлопывающиеся ворота Кремля. Да. Он сделал это. Теперь если Шуйский и уйдет, то только как вор в ночи. «Без ничего». И то не факт.

– Отправь десяток драгун к пехоте. Поторопи ее. И передай, чтобы роту-другую вернули. Негоже раненых врагов оставлять в поле мучиться. Добить надо. А то зверье ночью живьем есть начнет. Да трофеи собрать.

– Понял, – кивнул Петр Басманов и умчался кабанчиком выполнять этот приказ.

После тех побед под Смоленском и известия о смерти Бориса с Федором Басманов сделал ставку на этого кандидата. И старался быть всегда при нем, выслуживаясь. Ибо увидел в том свой шанс, свою звезду. По местничеству-то он никуда не пройдет далеко и высоко. А так – очень может быть…

Сам же Дмитрий в сопровождении полуроты кирасир двинулся вдоль стены с инспекцией. На разумном удалении, естественно. Требовалось показать себя всем желающим.

Москве досталось.

Судя по тому, что открывалось перед глазами Дмитрия, беспорядки накатывали волнами. Одна за другой. Везде валялся мусор, какие-то обломки чего-то и даже пара разбитых саней.

Глянул дальше – а там люди жмутся в улочках, боясь выйти.

Царевич остановил своего коня и присмотрелся. Мало ли где угроза? И только через минуту до него дошло – они его боятся.

Приближаться сразу Дмитрий не стал, чтобы не спугнуть. Достал зрительную трубу и присмотрелся. Некоторых зевак даже узнал. Купцы, ремесленники да дьяки, небольшая россыпь десятников стрелецких да несколько иностранцев.

Оставив свой эскорт, он медленно подъехал к пугливой толпе зевак.

– Здоровы будьте!

– И тебе здравствовать, – нестройным хором отозвались люди.

– А чего вы тут жметесь, словно сделал я вам чего дурного?

– Тык… – заломив шапку, произнес один купец, – мудрые люди сказывают, что, когда паны дерутся, у холопов лбы трещат.

– Так ты и не холоп, – с легкой улыбкой ответил Дмитрий.

– Так и не боярин.

– А это, может, и к лучшему. На нашем боярстве словно проклятье какое-то. Вот был человек толковый, разумный, верный. Стал боярином. И вмиг превратился в незнамо что. Будто его аспиды какие дивные покусали, что травят не тело, но душу. М-да, – произнес и покачал головой Дмитрий, выдерживая паузу и наблюдая за реакцией людей. Ее не было. Они молча слушали, готовые «сдернуть» в любой момент. Зашугали их тут… зашугали. – Слышал я, что Шуйские царя убили, выбранного всенародно. И наследника его законного. Что? Неужели правда? Неужели они посмели так дерзко плюнуть в душу и люду русскому, и Отцу нашему небесному?