Граф ищет жену - Амелия Грей

– Поверьте, так и есть. – Он не сводил с нее глаз. – И мне нет дела до того, что ваш передник весь в краске. Мне нравится смотреть на вас, и я… Знаете, я впервые вижу вас в очках.

Анджелина тихо ахнула и, поспешно сняв очки, положила их на письменный стол.

– Вам совсем не обязательно снимать очки. Они придают вам ученый вид.

– Вздор! – фыркнула девушка, пытаясь стереть с руки пятно белой краски. Но ничего не вышло, и она сдалась.

Граф оглядел веер и произнес:

– Белый павлин? Прелестно…

– Спасибо, – кивнула Анджелина, озираясь в поисках купола. Отыскав его на полу у своего стула, она прикрыла им веер и заявила: – Все закончено. Осталось только высушить. – Она была рада видеть графа, но решила этого не показывать. – А теперь объясните, почему вы приехали.

– Я ведь уже сказал, что хотел вас увидеть.

– И все?…

Он хотел ее видеть? Неужели действительно хотел? Тут она вдруг вспомнила о поцелуях в доме виконта, и сердце ее гулко забилось.

– А где вы были все это время?

– Мы с герцогом Дрейкстоуном ездили к другу, который живет на севере, а на обратном пути я заглянул в Торнуик: хотел узнать, как идет ремонт дома.

– А я думала, что вы избегаете меня, – пробормотала Анджелина.

Граф взглянул на нее с любопытством.

– Вы хотите, чтобы я рассказывал вам о своих планах?

– Что?… Нет-нет! Разумеется, нет! Мне все равно, куда и когда вы ездите.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Вы слишком много рисуете, – заметил Харрисон.

– Мне нравится это занятие. – «Вернее нравилось, до тех пор пока рисование не стало работой».

– Знаете, большинство портретов в Торнуике уничтожено пожаром, а те, что остались, повреждены. Возможно, вы поможете найти мне художника, который согласится скопировать их и воспроизвести на новых холстах? Я плохо разбираюсь в искусстве, а вы наверняка можете взглянуть на работу того или иного художника и дать мне знать, сумеет ли он справиться с этой задачей.

– Полагаю, что с радостью помогу вам, – ответила Анджелина.

– Спасибо. Я очень вам благодарен. – Граф взял руку девушки и слегка пожал. – Хм… а почему в стае нет болонки? – спросил он неожиданно.

Его рука была теплой, сильной и чистой, а ее – вся в краске.

– Она с бабушкой.

– Но ведь сегодня четверг. Разве ваша бабушка не навещает по четвергам свою подругу?

«Он запомнил… Я, кажется, говорила об этом», – подумала Анджелина.

– Да, вы правы, – прошептала она, глядя на свою руку в его руке.

Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал, затем лизнул мазок белой краски и, взглянув на нее, спросил:

– А где ваш отец?

Сердце Анджелины вновь застучало.

– Не знаю, – ответила она.

Граф осторожно потер пятно белой краски пальцем, и оно исчезло.

– Значит, его нет дома?

– Нет. Анджелина даже потрясла головой, изо всех сил стараясь не поддаваться одолевавшим ее мыслям, но, увы, из этого ничего не получалось – она думала именно о том, о чем не следовало думать.

Тут граф лизнул еще одно пятно белой краски, на сей раз – на костяшке ее среднего пальца, потом стал оттирать и его – очень осторожно, стараясь не давить слишком сильно.

– Прекрасно, – кивнул он с улыбкой.

– А почему вы об этом спрашиваете? – спросила Анджелина, хотя заранее знала ответ.

– Потому что это весьма полезная информация. – Граф взглянул на Раскела, потом на Сэма. – Если услышите, что кто-то идет по коридору, залайте, ясно?

– Почему такой приказ? – прошептала Анджелина.

– Потому что я скучал по вас и умираю от желания снова поцеловать, – решительно заявил Харрисон.

При этих его словах Анджелину охватила дрожь предвкушения, но она все же заставила себя отступить на шаг и прошептала:

– Вы не должны целовать меня… таким образом.

– Знаю, – кивнул граф, приблизившись к ней, и добавил: – Но вы наслаждаетесь этими поцелуями, верно?

Она хотела сказать «нет», но не сумела.

– Можете остановить меня в любой момент, – продолжил Харрисон. – Только скажите «нет» – и я отойду.

И тут Анджелина вдруг поняла, что не сможет сказать «нет», потому что хотела его поцелуев.

В следующее мгновение граф привлек ее к себе, и губы их тотчас же слились в поцелуе. Причем Анджелина нисколько не противилась: напротив, прильнула к Харрисону, обвивая руками его шею. Более того, она старалась прижаться к нему как можно крепче – и прижималась страстно, почти исступленно, чувствуя, что ей хочется большего…

В какой-то момент она сунула руки под сюртук графа и медленно провела ладонью по широкой спине, затем по плечам – ей хотелось ощутить его силу.

А Харрисон тем временем ласкал сквозь одежду ее груди и легонько теребил пальцами соски. Его ласки будоражили и возбуждали, и с губ Анджелины то и дело срывались тихие стоны.

– Теперь вы верите, что я скучал по вас? – пробормотал граф. – Верите, что я должен был увидеть вас и поцеловать?

– Да, верю, – прошептала в ответ Анджелина.

Краем уха она услышала какие-то странные звуки, издаваемые собаками, но из-за ласк лорда Торнуика не могла сообразить, что это такое.

Секунду спустя их губы снова слились в поцелуе, и Анджелина, опустив руки пониже, крепко сжала его ягодицы. Тот вздрогнул и глухо застонал. Потом чуть приподнял девушку и прижал к своей возбужденной плоти.

– Почувствуй, как я хочу тебя, – пробормотал он, на мгновение прерывая поцелуй.

Анджелина по-прежнему слышала возню псов, но не могла понять, чем они занимались – слишком уж хорошо ей было в объятиях графа.

– А теперь скажи, дорогая, что скучала по мне, скажи, что ждала меня.

Анджелина уже готова была сказать, что ужасно скучала, но тут вдруг услышала угрожающее рычание Сэма. Собаки больше не играли друг с другом: между ними явно что-то происходило, и Сэм вполне мог разорвать Раскела или Мистера Пита. Отстранившись от лорда Торнуика, Анджелина повернула голову и взглянула на псов, дергавших в разные стороны какую-то белую ткань.

Девушка бросилась к собакам и закричала:

– Сэм, Раскел, Мистер Пит, что это у вас?!

Собаки, не обращая на нее внимания, продолжали рычать. Более того, Сэм вдруг щелкнул зубами на Мистера Пита, и щенок громко заскулил.

– Сэм, сидеть! Скверный пес! Раскел, сидеть! – приказала Анджелина.

Раскел с Сэмом тотчас повиновались. А Мистер Пит, вообразив, что ему уступили вожделенный предмет, уже хотел с ним сбежать, но Харрисон поймал его и вырвал ткань из пасти.