Кровавая фуга - Патриция Вентворт

— По-моему, ты отлично поработал, — утешила его мисс Силвер.

Фрэнк Эбботт покачал головой.

— Есть еще два пункта — я приберег их на конец. Если никто в «Овне» не помнит Эвертона, то никто не помнит и Харша, однако мы точно знаем, что Харш заходил туда. Даже в полдень холл похож на склеп. Но — и это второй пункт — если открыть дверь в кафе, оттуда проникает яркий свет. На против этой двери два окна. Предположим, Харш подошел к двери кафе, и она открылась — он бы оказался лицом к выходящему и к тем, кто находился в кафе. Но что бы он при этом увидел? Я произвел опыт с портье. Свет ударяет в лицо внезапно, и выходящий из кафе выглядит силуэтом, но свет падает на правую сторону лица и фигуры. Если открытая дверь, о которой Харш говорил Дженис Мид, была настоя щей дверью в «Овне», то именно это он бы и увидел — силуэт с освещенной правой стороной головы и правым плечом, Конечно в полицию с этим не пойдешь, но этого достаточно, чтобы вызвать страшный шок, если он увидел то, что много раз видел в концлагере, когда открывалась дверь в освещенный коридор, впуская одного из его мучителей. — На лице Фрэнка отразилось смущение. — Знаете, вы опасны. Вы разрушите мою карьеру. Из-за вас я даю волю воображению и перестаю быть уверенным, кто я — полицейский или персонаж пропагандистского фильма. Что бы сказал мой шеф, если бы слышал меня сейчас, я не знаю и надеюсь никогда не узнать. Лучше перейдем к Мадоку. Как насчет бумаг Харша? Вам удалось что-нибудь из него вытянуть?

— Разумеется, — кивнула мисс Силвер.

— Быть не может! Вам следовало бы с гать укротительницей львов! И вы не получили ни единой царапины? Вы и представить не можете, как он бросался на нас с шефом. Мы удалились, понурив голову и без всякой информации.

— У мистера Мадока очень скверный характер и дурные манеры, — серьезно сказала мисс Силвер, — но в душе он, по-моему, легко ранимый человек. Грубость для него вроде защитной брони.

Фрэнк рассмеялся.

— И вы вытащили его из этой брони, как моллюска из раковины! Ну А что с бумагами? Где они?

— Мистер Мадок повел себя достаточно благоразумно. Когда он не ослеплен гневом, то способен мыслить вполне логично. Подобно Дженис Мид, мистер Мадок не мог поверить, что мистер Харш покончил с собой. Если его убили, то, скорее всего, с целью завладеть записками и формулой харшита. Поэтому мистер Мадок собрал все бумаги, какие смог найти, и отправился в Марбери в среду утренним поездом. Он открыто признает, что отчасти руководствовался желанием вывезти бумаги мистера Харша до приезда сэра Джорджа Рендала. Не будучи уверенным в том, какой властью обладает военное министерство, он хотел посоветоваться с адвокатом и обдумать свое положение пацифиста, государственного служащего и душеприказчика мистера Харша одновременно.

Фрэнк Эбботт с интересом слушал.

— Что же он предпринял?

— Поместив объемистый запечатанный конверт в сейф филиала банка «Ллойде» в Марбери, он посетил здешнего юрисконсульта, мистера Меривейла.

— Значит, бумаги в «Ллойдсе»?

Мисс Силвер улыбнулась.

— В том конверте была пустая бумага, А по дороге домой мистер Мадок зашел на почту и отправил второй конверт в главный офис банка в Лондоне. Весьма ловкий ход. Бумаги там.

Фрэнк приподнял бровь.

— Вам не говорили, что в ночь с субботы на воскресенье была попытка взлома филиала в Марбери?

— Боже мой! — воскликнула мисс Силвер. — Хотя меня это не удивляет. Хорошо, что, благодаря предусмотрительности мистера Мадока, бумаги находятся в Лондоне.

Фрэнк с одобрением посмотрел на нее.

— Похоже, вы его околдовали! Он будет есть у вас из рук, как и мы все! Между прочим, полагаю, Мадок не изменил мнение относительно передачи харшита правительству?

Мисс Силвер просияла.

— Как странно, что ты спросил об этом! У нас было время для разговора, пока мы ждали тебя, и мистер Мадок сообщил мне, что, подумав, принял следующее решение. Будучи душеприказчиком мистера Харша, он обязан действовать так, как действовал бы сам мистер Харш, независимо от собственных убеждений, которые остаются неизменными.

— С этим даже вы ничего не сможете сделать. Ладно, это увлекательная тема, но нам не до пустяков. Я хочу поговорить с вами о заявлении Мадока. Не знаю, каким образом вы убедили этого упрямца его сделать, хотя шеф всегда ожидает, что вы вылетите из окна на помеле… Но вернемся к заявлению — это ставит перед нами новые препятствия. У меня еще не было времени подумать над ним, но если Мадок прав насчет расстояния, то Буш никак не мог застрелить Харша. А так как Мадок не мог убить Эзру Пинкотта, у нас остается человек, который вышел с кладбища на огороды с Эзрой по пятам. Мадок не знает, мужчина это или женщина — никто, кроме Эзры, не находился от него достаточно близко, чтобы это определить. Трудно избежать вывода, что Эзра видел не только это, но и нечто более важное, попытался заняться шантажом и в результате был убит.

— Совершенно верно.

— Ну и что же нам делать дальше?

— С одобрения старшего инспектора, я бы снова расспросила Глэдис и Сэма. Они прогуливались вокруг огородов и, вероятно, вошли на кладбище после без десяти десять. Глэдис говорит, что не обратила внимания на выстрел — значит, в тот момент они, по-видимому, находились на некотором расстоянии от церкви. Она думает, что они пробыли на кладбище минут десять, прежде чем Буш вышел из церкви и часы пробили десять. Они вошли туда после Буша, так как не видели, как он входил в церковь. Но мне хотелось бы знать, начали они свою прогулку по дороге, которая идет мимо домов, или же направились кружным путем, А той дорогой вернулись назад. В последнем случае они могли встретить человека, которого не узнал мистер Мадок и который покинул кладбище почти сразу же после выстрела.

— Разве они не сообщили бы об этом?

Мисс Силвер кашлянула.

— На хорошо знакомое часто не обращают внимания. Например, церковные часы в Борне бьют каждые пятнадцать минут. Многие из живущих в домах вокруг огородов слышат их? Я спрашивала некоторых, и они сказали, что, как правило, не замечают бой часов. Мне кажется вполне возможным, что Глэдис и Сэм столкнулись с кем-то, кого было вполне естественно встретить в такое время и в таком месте, и потому практически его не заметили. Напротив ворот пасторского дома почтовый ящик. Если, скажем, молодые люди увидели миссис Моттрам, доктора Эдуардза, мисс Донкастер, мистера Эвертона или пастора между их домом и этим почтовым ящиком, они бы подумали, что этот человек выходил опустить письмо, и не придали бы подобной встрече никакого значения.

— По-моему, они бы все-таки упомянули о ней, — с сомнением произнес Фрэнк.

Мисс Силвер улыбнулась.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы сельские жители добровольно делились информацией? Лично я — нет. Они могут ответить — или не ответить — на прямой вопрос, но редко станут проявлять инициативу. Инстинкт скрытности заложен в них от рождения. Бывали случаи, когда сведения о преступлении становились известны властям только через два поколения. Но на сей раз мы имеем дело с двумя доброжелательными и бесхитростными молодыми людьми, так что, думаю, прямые вопросы помогут выяснить факты.