Навия. Западня - Елена Булганова

В нетерпении он ударил по железу кулаками. Потом с досады саданул голой ступней, охнул от боли. Повернулся спиной, чтобы вволю поработать пятками, однако в этот миг ворота распахнулись, цепкие руки схватили Орлика за плечи, втащили внутрь и швырнули на вытоптанную землю у самых ворот.

С десяток мужчин сгрудились вокруг него, лежащего, еще больше напирало с флангов. Все темноволосые, смуглые, глаза – как маслины, губы – как гранаты, рты хищно оскалены. Со всех сторон неслась чужая гортанная речь, и Орлик отстраненно подумал, не на этом ли языке говорила его мать. Мелькали над его головой кривые ножи, копья, чиркали по телу. Один мальчишка, по виду ровесник Видана, пинал его ногой, привлекая внимание, раз за разом хватал себя руками за горло, вываливал язык и закатывал глаза.

– Да понял я, понял, что мне не жить, – пробормотал Орлик, краем сознания постигая, что это и в самом деле так.

Какого же дурака он свалял! Нужно было послушаться Ждана и объехать селение стороной.

Но тут вдруг его мучители расступились, пропуская вперед статного старика в парчовом халате, расшитом диковинными цветами. Голову его украшала белоснежная чалма, рыжая с сединой борода закрывала грудь, сужалась книзу и торчала вперед завитком наподобие крюка. Склонившись над юношей, он о чем-то коротко спросил его. Орлик лишь потряс головой. Еще один вопрос – и снова ничего не понять. Старик надолго задумался, бережно оглаживая ладонями бороду, люди вокруг застыли в уважительном молчании. Сын старейшины сообразил уже, что фразы старика, ему одинаково непонятные, звучали всякий раз на разных языках, – и смотрел на него с надеждой. Старик не подвел…

– Кто ты и зачем пожаловал к нам? – вдруг спросил он, старательно выговаривая каждое слово.

– Мы живем в нескольких часах езды от вас, тоже на поляне, – встрепенулся Орлик.

Старик при звуках его голоса обрадовался, как ребенок, даже в ладони захлопал:

– Так ты понимаешь меня? Как удачно, что на этом языке болтала одна наша служанка из страны росомонов, а я всегда интересовался чужими наречиями… да и молодыми служанками. Иначе пришлось бы убить тебя, не узнав ничего нового. А так мы все с интересом послушаем твое вранье… а потом заставим сказать правду.

– Но я уже говорю вам правду! – возмутился Орлик. – К чему мне врать? За то время, что я и мой народ попали в этот мир, лишь однажды нам встретились люди, очень странные и видом, и речами. Что удивительного, что мы захотели получше узнать наших соседей?

Старик помолчал, вникая в чужую речь, покивал задумчиво головой:

– Я живу здесь уже давно, но никогда прежде не слыхивал ни о каких соседях. А верхом обычно сюда прибывали охотники из Города. Правда, не на конях, а на своих жутких тварях, да и выглядят они совсем иначе. Однако откуда нам знать: вдруг это какая-то хитрость?

– Из города? – встрепенулся Орлик. Даже перед лицом возможной смерти тот дивный город, о котором рассказывал мальчишка Видан, чрезвычайно его занимал. – Зачем они приезжают сюда?

Вместо ответа старик отдал распоряжение на своем языке – и несколько крепких мужчин подхватили юношу, поставили на ноги, поволокли куда-то. Тот уже решил было, что настало время прощаться с жизнью, но его всего лишь привели к просторному шатру и втолкнули внутрь. Минутой позже появился старик, уселся напротив, сложив калачом ноги.

– Думаю все же, что ты в самом деле не из Города, ибо зачем тамошним воинам идти на такие уловки? Они всегда берут, что хотят. Сколько мы ни вооружаемся, сколько ни отстраиваем крепостные стены, они все равно всякий раз одолевают нас. Хотя твои речи, не скрою, удивляют меня. Ты сказал, что вас на одной поляне оказалось сразу много, тогда как все мы попали сюда поодиночке, все в разные сроки. За исключением тех, кто здесь уже родился. Сможешь ли объяснить это?

– Думаю, смогу, – кивнул Орлик, косясь на высокий кувшин с узким горлом и фрукты на золотом блюде, – пить хотелось мучительно. – Древняя легенда гласит, что попасть в этот мир может лишь тот, кто никогда не убивал других людей, при условии, что его отец и деды также не обагрили руки кровью. Наш народ всегда славился своим миролюбием, и, когда соседи коварно напали на нас, мы не сумели оказать сопротивление. Лишь некоторые смогли бежать из города. Блуждали среди снегов, а потом чудесным образом очутились здесь.

Старик заметно разволновался: он дернул себя правой рукой за крючок на бороде, а кулаком левой ударил по чалме. Одновременно губы его растянулись в улыбке, глаза блеснули задорно и молодо.

– Знал же, знал, что в этом кроется какая-то загадка, что все мы здесь не случайно, голову себе сломал, а не догадался. Такую легенду никогда не слышал в наших краях. Да и правду сказать, народ наш горяч, жаркое солнце подогревает кровь и выжигает в нас осмотрительность. Потому и немногие попадают сюда.

Все еще качая головой и кряхтя, он подал Орлику кувшин, который тот немедленно прижал к пересохшим губам, – и душистое теплое вино приятно заполнило рот и горло. Старик успокоился понемногу, назвал свое имя – Махмуд. Назвался и Орлик, потом спросил:

– Давно вы здесь живете?

– Кто как. Сам я попал сюда еще почти молодым мужчиной, несколько десятилетий назад. Не скажу точнее, поскольку тут времена года не сменяют друг друга, а счет летам никто не ведет. Каждого больше волнует, сколько осталось жить ему… Ты говоришь, вы оказались на поляне все разом, а не видели примет того, что другие люди проживали там до вас?

– Да, мы обнаружили кое-где старые кострища, истлевшие от старости шалаши, – припомнил сын старейшины. – Но не обратили на них особого внимания.

– Понимаю, – задумчиво и печально проговорил старик. – Вы торопились обжиться на новом месте, наверно, приняв его за рай на земле. Я тоже был наивен… поначалу. С тех пор много людей попало на поляну, и почти всех их я потерял.

Орлик как раз намеревался вонзить зубы в налитое яблоко, но выронил его от волнения:

– Но почему?! Кого вы боитесь, кто нападает на вас?

Махмуд горько усмехнулся:

– Ты, наверно, заметил, юноша, что в здешних лесах водятся только призрачные животные, охотиться на них – все равно что тени сачком ловить. Настоящая добыча в этих обширных охотничьих угодьях – мы, люди. Раз в полгода, а бывает, и чаще сюда верхом на волосатых слонах и сказочных ящерах прибывают люди из Города. Хотя людьми они только хотят казаться. На них костяные и железные доспехи, маски на лицах, и их почти невозможно убить. Лишь однажды, много лет назад, мне удалось свернуть шею одному из них – тогда я еще был силен. И тогда же, сорвав маску, я увидел его истинный облик – и чуть не лишился сознания, подобно женщине. Потому что это настоящие чудовища, неустрашимые и непобедимые. Они хватают всех подряд, но особенно ищут детей, подростков, а вот беременных женщин до поры не трогают. Затаскивают на других чудовищ – запряженных, – и нам остается только оплакивать тех, кого потеряли.

На миг Орлику почудилось, что он вновь среди снегов – разом застыла в его жилах кровь. Как мог он быть настолько опрометчив, что оставил свой народ без охраны? Как мог поверить, что попал в чудесное место, где царят только мир и беззаботность? Ему захотелось немедленно бежать к дружине и скакать во весь опор обратно к селению. Но сперва нужно было узнать то, что знает старик.