Другая жизнь - Джоди Чапмен

там, только в самом конце. И одна.

В воздух взметнулись конфетти, прозвучали радостные возгласы, и толпа начала рассеиваться. Кто-то крикнул: «Анна!» – она с улыбкой обернулась и заметила на заднем плане меня. На этот раз я не стал отводить взгляда. Сигарета придала мне смелости.

Она подошла ко мне, скрестила руки на груди и сказала:

– Ну, привет, незнакомец.

Я подался вперед и обнял ее, отведя подальше руку с сигаретой.

– Привет.

– Все еще гробишь себя, – с дружелюбной улыбкой заметила она.

Я затянулся в последний раз, бросил сигарету на землю и немедленно пожалел об этом. Зачем я так поторопился?

– Тебя кто пригласил, невеста или жених? – спросил я, теребя воротник, который без конца сбивался набок.

– Мы с Джесс вместе ходили в художественную школу, – ответила она, наблюдая за моими мучениями. – Я же теперь художница.

Я сделал вид, будто эта новость очень меня удивила.

– И что же ты рисуешь?

– В основном декорации для театра и кино. Но и свои картины пишу. Дай помогу. – Она потянулась ко мне и твердой рукой поправила мне воротник. – Ты тут один?

Я кивнул на толпу, от которой уже отделился Сэл и теперь шагал в нашу сторону.

– Помнишь моего брата?

– Ну конечно! – Она встретила его улыбкой. – Привет, Сэл!

Лицо Сэла на мгновение затуманилось, а потом во взгляде мелькнуло узнавание. Он обвел взглядом Анну, посмотрел на меня, а потом вновь на нее.

– Анна! Гляди-ка! Все такая же красавица! – Он заключил ее в объятия и долго не отпускал. – Сколько лет прошло? Пять?

– Семь, – поправил я.

– А ты такой же обаяшка, как и прежде, Сальваторе, – со смехом сказала Анна. Она пригладила волосы, и на ее пальце сверкнуло золото.

– Терпеть не могу портить людям веселье, – начал Сэл, панибратски положив Анне руку на плечо, – но в соответствии с современными свадебными традициями нас всех сейчас погрузят в красный двухэтажный автобус и повезут на банкет. Не знаю, как вы, ребятки, а я смерть как хочу выпить. Поедем?

Он покрепче обнял Анну и повел к автобусу, перекинув через плечо свой розовый пиджак, висящий на пальце. Я еще раз посмотрел на сигарету, лежавшую на земле – ее явно было уже не спасти, – и направился следом. Сэл что-то шептал Анне на ухо, а она смеялась. Он всегда умел заводить беседы.

Банкет устроили неподалеку от Тафнелл-Парка, в заведении, которое представляло собой, по сути, современную реинкарнацию старинного паба с массивными деревянными столами и стенами, выкрашенными в модный оттенок серого. Еду тут подавали на разделочных досках, а подносы были заставлены стеклянными банками из-под джема с напитками от Pimm’s, из которых торчали трубочки в горошек.

Когда мы приехали, Сэл тут же растворился в толпе футболистов, которые смотрели матч на чьем-то телефоне. Я взял себе и Анне выпить и кивнул на укромную стену снаружи.

– И где твоя вторая половинка? – спросил я.

Анна приподняла подол платья и осторожно направилась к стене.

– Это не для него. Да и потом, я знала, что не так уж много свободных мест осталось, так что сказала, что приду одна. – Она разгладила ткань на колене. – Ты в курсе, что я вышла замуж?

– Да. – Я закурил еще одну сигарету. Мне предстояло еще не раз пожалеть о том, что я не взял с собой вторую пачку. – А почему это не для него?

Она отпила вина.

– Он бы сидел целый вечер молчком. Бывают такие люди.

– Как-то грустно, наверное, идти на свадьбу одной.

– О, я и одна не пропаду.

Я улыбнулся:

– Уж в этом-то я не сомневаюсь.

Через дорогу фотограф собрался снимать семейный портрет, чем спровоцировал громкие жалобы бабушки и дедушки невесты, которым совсем не хотелось фотографироваться на фоне прачечной самообслуживания.

– Если бы мне пришлось выходить замуж еще раз, я бы хотела, чтобы все было точно так же.

– Это ты про ругань тех стариков?

Анна улыбнулась.

– Про застолье в пабе, про прачечную, про вой сирен. Это все придает живости.

Мне не хватило духу задать вопрос, но она уже и сама пустилась в подробности.

– У меня-то все было очень пафосно. Исторический особняк, шикарный автомобиль, троюродные братья-сестры. С моей свекровью иначе бы и не вышло. – Она поморщилась и осушила бокал.

– Представить не могу, чтоб ты слушалась указок свекрови.

Анна пожала плечами:

– Далеко не у всякого в двадцать есть деньги на свадьбу. Счета оплачивала не я, так что мне оставалось только принять правила игры. Все прошло строго по плану. Светило солнце, подружки невесты выглядели изумительно, все танцевали. А потом, когда я обнималась со всеми на прощание и говорила: «Поверить не могу, что все наконец закончилось!» – все отвечали: «Закончилось? Так оно ведь только начинается!»

Мы переглянулись.

– Выпьешь еще? – спросил я.

* * *

За банкетным столом я оказался между Сэлом и симпатичной блондинкой. Я представился и твердо решил, что в ближайшие два часа буду внимательным и интересным Ником. Когда мы сели, я украдкой отметил для себя местоположение Анны и за все время, пока собравшиеся поглощали обед из трех блюд, так ни разу на нее и не взглянул.

* * *

Тротуар снаружи заполнили курильщики, а выпитый алкоголь уже давал о себе знать. Сэл подался вперед, шумно рассказывая о забитом голе. Я взял в баре выпить и направился к лестнице в заднем конце зала. Столы сдвигали к стенам, оркестр настраивал инструменты перед первым танцем. Я поднялся по лестнице, пошел к открытому окну и увидел на балконе Анну – она наблюдала за толпой в полном одиночестве.

Я прочистил горло. Она обернулась.

– Местечка для меня не найдется? – спросил я, переступив порог балкона. Я ненадолго передал ей свой бокал, а сам прикурил последнюю сигарету, прикрывая ее ладонями от ветра.

– По-моему, дымить рядом с некурящим человеком – высшая степень наглости.

Я выпустил струйку дыма, и она взвилась в небо над ее головой.

– Мне жаль.

– А вот и ни капельки! – заметила она, протянув мне бокал.

– Хотелось бы бросить.

– Но у тебя уже зависимость.

Я посмотрел на нее:

– Да, зависимость.

Анна бросила взгляд вниз. Ее кожу подсвечивало закатное солнце, золотящееся между домами.

– Ты ведь мужчина, так?

Я закашлялся:

– Похоже на то.

– Объясни мне одну вещь, – попросила она и кивнула на толпу внизу. – Вот они говорят: «Мы вас порвали!», «Что, облажались?», «Да мы вас в грязь втоптали по самое не хочу!». До чего же все это беспощадно. Почему мужчины так разговаривают?

Я тоже прислонился к перилам балкона, и наши руки соприкоснулись.

– О футболе-то? Чтобы