Коробка Наказаний - Крис Гофман

может разложить в голове все по полкам и помочь принять лучшее решение. Хотя какое оно может быть? После случившегося только одно — я разрываю связь с родственниками и прекращаю с ними какое-либо общение.

Да, возможно, правильнее было бы отпустить обиды и простить своих родителей. Людей, которые подарили мне жизнь и вырастили. Но… Я не могу этого сделать. Больше не хочу. Слишком много боли причинили мне эти люди, которые по идее, должны были беречь меня и просто любить. Я никогда не требовала большего чем это.

Столько несправедливости и лишений я узнала от них за свою жизнь, что внутри что-то надломилось. Больше не желаю быть игрушкой для людей, которые собственного ребенка подставляют под удар, продают и бросают каждый раз на амбразуру, чтобы прикрыть свои тылы.

Если бы не Властный — я бы свихнулась. Ей богу. Все эти дни он был рядом, утешал меня и находил слова, которые помогали держаться на плаву. Предательство семьи меня здорово пошатнуло.

С другой стороны, стоит признать, Захар прав, я должна быть благодарна обстоятельствам и судьбе, за то, что она сорвала маски с непорядочных людей: Тимура, брата, матери, отца. Последний и вовсе удивил, дойти до того, чтобы врать о приступе. На подобное у меня нет комментариев и оправданий. Как ни пыталась, не пойму, за что они так со мной обошлись.

Единственное, что меня радует во всей этой ситуации — я обрела Захара.

Человек, который изначально был назначен для меня мучителем — стал моим спасением.

— Ты готова? — слышу голос Властного.

— Да, хотелось бы, конечно, обойтись без этой встречи, но правильнее все же объясниться с семьей.

Долго думала, стоит ли это делать и пришла к решению — стоит. Хочу в лицо высказать своим родственникам все, что о них думаю, заодно собрать вещи и покинуть родительский дом навсегда.

Альберт встречает нас с улыбкой у авто, с недавних пор он изменил ко мне отношение и стал более доброжелателен, что не может не радовать.

Домой приезжаю в загруженном состоянии.

Прямо у порога на меня налетает мать:

— Что ты себе позволяешь? Где шляешься? Ты хоть соображаешь, как я извелась? — ничего нового от нее я и не могла услышать, изъясняется в своей привычной манере на повышенном тоне.

— Я за вещами, — произношу глухо.

— Что случилось с Тимуром, почему он отказался от всех сделок? Давай, чертовка, быстро объясняй, — толкает меня в плечо мать.

— Руки уберите, — гремит голос Властного.

— А ты вообще кто? — выходит из комнаты отец.

Мать убирает руки и замолкает.

— Добрый день, меня зовут Захар. Я друг вашей дочери, — ровным голосом произносит Властный.

— Это с ним ты шлялась? — недовольно фыркает мать.

— Захар решил все ваши проблемы, долгов больше нет, Мирон свободен, ну, а я — ухожу из дома. Мне больше нечего тут делать. Свою функцию я выполнила.

— Долгов и правда нет? — уточняет мать с изумлением на лице. — Это благодаря вам? — обращается к Захару. — Раздевайтесь, проходите, как я рада, что Алиночка привела своего друга.

Звучат ее фразы фальшиво, а мне становится противно. Услышала про деньги и сразу сменила тактику поведения.

— Правда. Задолженности все погашены. Наслаждайся жизнью, мама, ты же очень хотела разобраться с проблемами, даже меня продала за пухлый конверт с деньгами, — смотрю в ее глаза.

— Ч-ч-ч-то? — заикаясь отвечает.

— Не нужно этого, актриса из тебя так себе. По этой части у нас отец. Как здоровье, пап? Оклемался от приступа? — поворачиваюсь к нему.

Его лицо заливается краской. Даже не нужно ничего уточнять, все понятно, про приступ он действительно врал. Это же насколько нужно быть циничным, чтобы придумать историю с больницей? Для моего ума это просто непостижимо.

Родители еще много чего говорят, подключается Мирон и пытается выдавить из себя слезу, мать с повинной даже плюхается в мои ноги, только я ничего не слышу. Их слова словно пролетают мимо моих ушей.

Не прощу их…

Собираю вещи и молча покидаю квартиру. Захар держит меня за руку, и я ощущаю, что впервые за долгое время дышу. По-настоящему. Свободно и легко. Ощущаю себя так, словно с моей шеи кто-то снял огромный булыжник, который давил и не давал мне наслаждаться жизнью.

Где-то в глубине души я прощаю свою семью, но отрезаю все пути для нашего общения.

Пусть кто-то свыше решает, судить ли их за каждый из поступков, с моей стороны только одно действие в их сторону — вычеркиваю каждого из своей жизни. У меня есть я — этого достаточно.

— Ты молодец, я тобой горжусь, — Захар прижимает меня к себе и обнимает. Чувствую, что еще немного и я расплачусь. Его поддержка как бальзам на душу. Ведь именно этого мне не хватало всю жизнь — заботы и плеча рядом. Человека, который примет любое мое решение.

* * *

После родительского дома мы едем обратно к Захару в особняк.

Мне нравится, что происходит между нами и то, как развиваются отношения. День за днем мы узнаем друг о друге чуть больше и становимся ближе. Приятно видеть человека, которому не все равно на то, что творится у тебя в душе.

После всей этой грязной истории он объяснил мне причину своего поступка и согласия на отработку.

В жизни Властного был не лучший период, он впал в депрессию после расставания со своей девушкой, конкуренты не дремали и в определенный момент случился финансовый кризис с его вложениями, понадобилась огромная сумма денег. Брать где-то в банке и светить своей несостоятельностью Захар не хотел, к тому же его компаньон, который так шустро увел бывшую девушку не упустил бы возможности уколоть фактом провала и на поприще трудовой деятельности.

Именно в этот период ему и помог отец Тимура, предложив крупную сумму и оставив этот долг неизменным, без каких-либо процентов за пользование. Со стороны Федора Сергеевича это было по-человечески и очень щедро.

Деньги решили временные трудности Захара и помогли снова встать на ноги, но оставили за Властным