Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного - Лорд Кинросс

Эта первая кампания в Персии ознаменовала собой падение Ибрагима, который служил султану в качестве великого визиря на протяжении тринадцати лет и который теперь был командующим действующих армий. За эти годы Ибрагим не мог не приобрести врагов среди тех, кто ненавидел его за быстрое вхождение во власть, за чрезмерное влияние и вытекающее из этих обстоятельств феноменальное богатство. Существовали также те, кто ненавидел за его христианские пристрастия и неуважение к чувствам мусульман. В Персии он, очевидно, превысил свои полномочия. После захвата Тебриза у персов перед прибытием Сулеймана он позволил присвоить себе титул султана, добавив его к титулу сераскера, главнокомандующего. Ему нравилось, когда к нему обращались как к султану Ибрагиму. В этих краях подобное обращение было достаточно привычным стилем. Такая форма обращения к Ибрагиму была преподнесена Сулейману как акт проявления непочтительности к нему. Случилось так, что Ибрагима во время этой кампании сопровождал его старинный враг, Искандер Челеби, дефтердар, или главный казначей, который возражал против использования Ибрагимом данного титула и пытался убедить его отказаться от него.

Результатом стала ссора между двумя мужами, превратившаяся в войну не на жизнь, а на смерть. Она закончилась унижением Искандера, обвиненного в интригах против султана и злоупотреблении общественными деньгами, и его смертью на виселице. Перед казнью Искандер попросил дать ему перо и бумагу и обвинил самого Ибрагима в заговоре против своего господина.

Поскольку это было его предсмертное слово, то, согласно священному писанию мусульман, султан поверил в виновность Ибрагима. Его виновность в этом была подкреплена, согласно турецким хроникам, видением, в котором султану явился мертвец с нимбом вокруг головы и попытался удушить его. Несомненное воздействие на султана оказывалось также в его собственном гареме его амбициозной наложницей русско-украинского происхождения, известной под именем Роксоланы. Она испытывала ревность к близким отношениям между Ибрагимом и султаном и к влиянию визиря, которым ей самой хотелось бы обладать.

В любом случае Сулейман решил действовать скрытно и быстро. Однажды вечером весной 1536 года Ибрагим-паша был приглашен поужинать с султаном в его апартаментах в Большом Серале и остаться после ужина, согласно его привычке, ночевать. На следующее утро его труп был обнаружен у ворот Сераля со следами насильственной смерти, показывавшими, что он был задушен. Когда это происходило, он, очевидно, отчаянно боролся за жизнь. Лошадь под черной попоной увезла тело прочь, и оно было сразу же захоронено в монастыре дервишей в Галате, без какого-либо камня, отмечавшего могилу. Огромное богатство, как обычно было принято в случае смерти великого визиря, было конфисковано и отошло к короне. Так сбылись предчувствия, которые Ибрагим когда-то высказал в начале своей карьеры, умоляя Сулеймана не возносить его слишком высоко.

Должно было пройти более десяти лет, прежде чем султан решился во второй раз подвергнуть себя тяготам второй военной кампании против Персии. Причиной перерыва послужили события в Венгрии, еще раз привлекшие его внимание к Западу. В 1540 году неожиданно скончался Ян Запольяи, бывший совместно с Фердинандом королем Венгрии с момента заключения между ними недавнего секретного договора о разделе территории. Договор предусматривал, что в случае, если Запольяи умрет бездетным, его часть страны должна будет отойти к Габсбургам. В этот момент, как считали, он не был женат, следовательно, не имел детей. Но до этого, вскоре после подписания договора, вероятно, по подсказке лукавого советника, монаха Мартинуцци, который был ярым венгерским националистом и противником Габсбургов, он женился на Изабелле, дочери короля Польши. На своем смертном одре в Буде он получил известие о рождении сына, который в его предсмертном завещании наряду с повелением обратиться за поддержкой к султану провозглашался королем Венгрии по имени Стефан.

Немедленной реакцией на это со стороны Фердинанда было идти в поход на Буду с теми средствами и войсками, которые он смог мобилизовать. Как король Венгрии он теперь претендовал на Буду как на свою законную столицу. Однако его войск оказалось недостаточно, чтобы осадить город, и он отступил к Пешту, удерживая за собой несколько других небольших городов. В ответ на это Мартинуцци и его группировка противников Габсбургов обратились от имени короля-инфанта к Сулейману, который, будучи в гневе по поводу тайного договора, заметил: «Эти два короля недостойны носить короны; они не заслуживают доверия». Султан принял венгерских послов с почетом. Они попросили его поддержки в пользу короля Стефана. Сулейман гарантировал в обмен на уплату ежегодной дани. Но сначала он пожелал быть уверенным в том, что Изабелла действительно родила сына, и направил к ней высокопоставленного чиновника, чтобы тот подтвердил его существование. Она приняла турка с инфантом на руках. Затем Изабелла грациозно обнажила грудь и покормила младенца в его присутствии. Турок пал на колени и поцеловал ноги новорожденного, как сына короля Иоанна.

На протяжении зимы султан готовился к еще одной кампании против Венгрии. Летом 1541 года он вошел в Буду, которую вновь атаковали войска Фердинанда, энергичную и успешную оборону против которых возглавил Мартинуцци, надев латы поверх своих церковных одеяний. Здесь после переправы через Дунай, чтоб занять Пешт и тем самым обратить в бегство нестойких солдат своего противника, султан принял Мартинуцци с его националистическими сторонниками. Затем, сославшись на то, что мусульманский закон не позволяет ему лично принять Изабеллу, он поехал за ребенком, которого принесли в его шатер в золотой колыбели в сопровождении трех нянек и главных советников королевы. Внимательно рассмотрев ребенка, Сулейман приказал своему сыну Баязиду взять его на руки и поцеловать. После этого ребенка отослали обратно к матери.

Позже ее заверили, что ее сын, которому теперь дали имена ее предков, Иоанн Сигизмунд, должен будет править Венгрией по достижении надлежащего возраста. Но в данный момент он предложили удалиться вместе с ним в Липпу, в Трансильванию.

Теоретически юный король должен был иметь статус данника в качестве вассала султана. Но на практике скоро появились все признаки постоянной турецкой оккупации страны. Буда и прилегающая к ней территория были преобразованы в турецкую провинцию под началом паши, с администрацией, целиком состоящей из турок, а церкви начали переделываться в мечети.

Это беспокоило австрийцев, у которых вновь появились опасения относительно безопасности Вены. Фердинанд направил в лагерь султана послов с мирными предложениями. Их подарки включали большие искусной работы часы, которые не только показывали время, но и дни и месяцы календаря, а также движение солнца, луны и планет и, таким образом, должны были, по замыслу, взывать к интересу Сулеймана в области астрономии, космоса и движению небесных светил. Тем не менее, подарок не порадовал его. Спросив своего визиря: «Что говорят?» – он прервал их вступительную речь, приказав: «Если им больше нечего сказать, отпусти их». Визирь, в свою очередь, упрекнул их: «Вы считаете, что падишах не в своем уме, что он должен оставить то, что в третий раз завоевал своим мечом?».

Фердинанд вновь приступил к боевым действиям, чтобы отвоевать Пешт. Но предпринятая им осада потерпела неудачу, и войска разбежались. Затем Сулейман весной 1543 года еще совершил поход в Венгрию. Захватив после непродолжительной осады Гран и превратив кафедральный собор города в мечеть, укрепил его в качестве своего северо-западного аванпоста в Европе. После этого его армия с помощью серии осад и полевых сражений отвоевала у австрийцев несколько важных опорных пунктов. Турки захватили под турецкое господство участок территории настолько обширный, что султан смог разделить его на двенадцать санджаров, тем самым основная часть Венгрии, связанная воедино упорядоченной системой турецкого правления – одновременно военного, гражданского и финансового – была незамедлительно включена в состав Османской империи. Ей предстояло оставаться в этом состоянии на протяжении грядущих полутора веков.