Не жди, не кайся, не прощай - Сергей Зверев

Сердце в груди билось тревожно, но душу переполнял пьянящий восторг, знакомый всем, кто привык рисковать и подвергать свою жизнь опасности.

Находиться в ночном карауле скучно, а потому охранники обычно придумывают всевозможные способы разнообразить свое дежурство. Кто коротает время перед телевизором, кто с пивной бутылкой в руке, кто за компьютерными играми, кто за карточным столом.

Судя по далеким голосам, доносившимся снизу, бойцы спорткомплекса резались в покер или в очко. Нет, они не шумели, не буянили, но в опустевшем здании был отчетливо слышен каждый звук.

Ступая на цыпочках, Константин поднялся на второй этаж и двинулся по коридору вдоль высоких окон в старомодных деревянных рамах. Остановился. Открыл шпингалеты. Распахнул раму. Перебрался через подоконник и осторожно спрыгнул на черепичную крышу навеса над дверью черного хода. Она была еще теплой. Улегшись на нее, Константин подполз к краю и украдкой посмотрел вниз.

Там, среди темных штабелей ящиков, светился рубиновый сигаретный огонек. Артамону не спалось под открытым небом. Нахохлившись, он сидел боком к Константину, склонившись над слабо светящимся мобильником. То ли в тетрис играл, то ли сообщение писал, то ли просто фотографии девочек разглядывал. Не на звезды же современному человеку пялиться?

Поднявшись на четвереньки, Константин перебрался в конец навеса и спрыгнул на землю, постаравшись сделать это бесшумно и незаметно. Но на этом этапе его лимит везения был исчерпан. Артамон как раз оторвал взгляд от дисплея мобильника и уловил какое-то движение в темноте. Еще не понимая, что происходит и как следует реагировать, он приподнялся с ящика и напряг зрение.

То, что он увидел, повергло его в шок. Прямо на него, совершая длинные размашистые прыжки, неслась почти голая человеческая фигура с жуткой черной физиономией. Черт? Псих? Галлюцинация? Времени на то, чтобы решить эту загадку, у Артамона не было. Константин вихрем налетел на него, яростно орудуя дубинкой. Уже после первых двух ударов по голове Артамон начал валиться на асфальт, но избиение на этом не прекратилось. Нельзя было допустить, чтобы он очнулся и помешал проведению операции. Никак нельзя.

В глубине души Константин жалел, но не щадил потерявшего сознание парня. Отделал его так, что беднягу родная мать не узнала бы. Наградил его сотрясением мозга, многочисленными гематомами, переломами и прочими травмами различной степени тяжести. Не прошло и двух минут, как Артамон валялся возле ящиков, не проявляя никакого интереса к происходящему. Вместо лица у него темнела окровавленная маска, а обе ладони, которыми он пытался прикрывать голову, стремительно распухали, спеша сравняться в размерах с лапками мультяшного Микки-Мауса. Однако он был жив. Об этом свидетельствовал кровавый пузырь, выдуваемый ноздрей Артамона.

Забыв о его существовании, Константин приблизился к тому, ради чего затеял все это. Он уже озирался по сторонам в поисках предмета, которым можно было бы поддеть крышку заколоченного ящика, когда слабый проблеск света, уловленный боковым зрением, заставил его насторожиться.

Светились щели двери черного хода. Кто-то шел к ней, включив свет в коридоре. Скорее всего, это был один из ночных бойцов, дежурящих в подвале. А если все сразу? Если, поразмыслив, Паша все-таки заставил их занести важный груз внутрь здания? Тогда все, крышка!

Запрыгнув на ящики, Константин птицей переметнулся на навес и залег там, чувствуя, как бьется его сердце, готовое вырваться из груди.

Грюкнул засов, дверь скрипнула. В темный двор хлынул поток желтоватого света. В нем появился черный силуэт, постоял на пороге, покачнулся, сместился левее. Послышались звуки, похожие на журчание воды из открытого крана. Длилось это достаточно долго, чтобы Константин успел похолодеть от неизвестности, а потом взмокнуть от пота.

Окликнет этот мочегон Артамона или нет? Решит пройтись по двору или уберется восвояси? И не явится ли следом за ним боевой товарищ?

Закончив мочиться, парень громко, с удовольствием отрыгнул, и Константину почудилось, что в ночном воздухе запахло перебродившим пивом. Он смотрел вниз, не поднимая головы и прищурившись, чтобы не выдать себя блеском глаз. Одна томительная секунда… две… пять… десять…

Еще раз отрыгнув, любитель пива скрылся там, откуда появился. Дверь захлопнулась, заскрежетал засов, свет погас. Можно было возвращаться к ящикам, но Константин сделал это не сразу. Пришлось дожидаться, пока исчезнет противная дрожь в руках и ногах.

Первый ящик он вскрыл с помощью выкидного ножа, обнаруженного в кармане у Артамона. Заодно конфисковал у него мобильник, в электронной памяти которого хранились телефонные номера Мотыля-старшего и начальника его службы безопасности. Мобильник отправился в трусы. Нож вонзился в зазор между досками и принялся раскачиваться вверх и вниз, вытягивая гвозди.

Увиденное его не то чтобы потрясло, но обрадовало. В ящик были уложены новехонькие, черные, блестящие автоматы Калашникова и – отдельно – магазины к ним. Константин обошел штабель, отыскал тару другого габарита и вскрыл ее. Там хранились цинки с патронами калибра 7,62 миллиметра. Судя по количеству оружия и боеприпасов, все это предназначалось для перепродажи на Кавказ или в Азию, но у Константина сложилась в голове своя собственная версия, которой ему не терпелось поделиться с Александром Викторовичем Мотылем.

Неужели сегодняшней ночью все закончится? Неужели будет перечеркнуто прошлое, давая возможность начать жизнь с нового листа?

Из состояния задумчивости Константина вывело грозное рокотание грома. Подняв взгляд, он увидел, что еще недавно звездное небо стало черным, как открывшаяся над головой бездна. На западе полыхнула оранжевая зарница, следом за ней другая. Гроза была еще далеко, но стремительно приближалась. Воздух был неподвижен и вязок, как кисель, и лишь высокая верхушка тополя шуршала под напором первых дуновений ветра. Быть буре! Не помешает ли она осуществить задуманное? Нет, не должна. И все же лучше поспешить.

Метнувшись к воротам, Константин открыл засов, оставив створки держаться на честном слове. Затем, вспоров плоский цинковый ящик ножом, набил патронами четыре магазина. Прихватив их и автомат, покинул двор, стараясь не бряцать железом.

В свою каморку он добирался бегом, предвкушая скорую расправу над обоими Мотылями, сломавшими ему судьбу. Ненависть не остыла, она продолжала тлеть в глубине души и теперь постепенно разгоралась заново, опаляя виски и скулы лихорадочным жаром.

По пути Константин тщательно умылся и сполоснул руки. Если бы Валера успел очухаться и поинтересовался, почему напарник шастает по зданию в одних трусах, пришлось бы врать про ночную разминку или свидание, но Валера сидел в прежней позе, издавая храп, напоминающий предсмертные хрипы висельника.

Успокоенный, Константин занес в комнату свой арсенал и сунул его под топчан. Достал свой телефон. Набрал номер Мотыля-младшего.

До развязки оставалось совсем немного.

Разбуженный пиликаньем телефона, Александр Викторович не сразу сообразил, где находится. Частенько он ночевал в личных «олимпийских» апартаментах, ссылаясь на занятость и множество дел. Дома он или в отеле? Ага, все-таки дома. Уже хорошо. Или плохо? Сипя и кашляя, Мотыль поднес к глазам мобильник. Время близилось к полуночи. Кто посмел разбудить его в столь поздний час?