Кто вы mr. Gorbachev? История ошибок и предательств - Владислав Швед

К 1990 году Бровиков хорошо осознал значение движения «Солидарность», которая командовала антисоветским и русофобским парадом в Польше. Страшным для него оказался вывод, что польская ситуация стала один в один повторяться в СССР. Поэтому 5 февраля 1990 года Владимир Игнатьевич решил выступить на Пленуме ЦК КПСС, обсуждавшем платформу партии «К гуманному демократическому социализму».

В своем выступлении Бровиков поставил вопрос о перестройке, «которая за неполных пять лет ввергла страну в пучину кризиса, подвела к черте, у которой мы лицом с разгулом анархии, деградацией экономики, гримасой всеобщей разрухи и падением нравов». При этом Владимир Игнатьевич прямо назвал виновников – это руководители партии и государства и их личные ошибки.

Бровиков в своем выступлении заявил, что большинство принятых в период перестройки законов дали противоположный эффект. В качестве примера он привел антиалкогольное законодательство, Законы о кооперации, о госпредприятии, об индивидуальной трудовой деятельности.

С горечью Владимир Игнатьевич констатировал: «Мы все мечемся и ищем панацею от всех бед, надеясь, что возведенная в абсолют демократия все расставит по своим местам в политической сфере, а рынок – в экономике… Но в итоге страну из державы, которой восхищались в мире, превратили в государство с ошибочным прошлым, безрадостным настоящим и неопределенным будущем. И все это на потеху Западу, который славословя в наш адрес, умиленно улюлюкает по поводу краха “колосса на глиняных ногах”, гибели коммунизма и мирового социализма».

В заключение Бровиков предложил убрать из обсуждаемой платформы «предложения о президенте страны, председателе и заместителях в партии, так как не в этих должностях суть дела», а в том, как будет действовать партия.

Выступление Бровикова членами Пленума было встречено одобрительно, но и только. Выступивший на следующий день председатель КГБ СССР В. Крючков о нем даже не обмолвился. Он лишь посетовал на то, что в стране ведется «целенаправленная дискредитация партии, органов власти, вооруженных сил, правоохранительных органов». Однако о главном виновнике подобного положения – Горбачеве – Крючков промолчал. Вот так работал тандем Горбачев – Крючков.

На мартовском 1990 года Пленуме ЦК КПСС Бровиков выступил еще более резко и аргументированно. Говоря о предложениях Пленума по статьям 6 и 7 Конституции СССР (о роли партии в советском обществе) для внесения на внеочередной III съезд народных депутатов СССР, Владимир Игнатьевич отметил: «…Вместо ускорения социально-экономического развития (а именно в этом состояла квинтэссенция XXVII съезда) идет его замедление. Вместо повышения уровня жизни людей труда наблюдается его снижение. Вместо реформирования системы государственного и хозяйственного управления во многом происходит ее деформирование. …Словом, весь наш реформаторский пар уходит в гудок, в лозунги и бесконечные дебаты в этом зале и в смежных с ним.

В крайне тяжелом положении оказалась сама партия, и мы это все понимаем. Ее поносят самыми последними словами… Создается впечатление, что наши руководители спешат поставить крест на партии, как ведущей силе общества, а функции ликвидируемого Политбюро передать Президенту. Но надо ли так спешить? …Но где, товарищи, гарантия, что президентская власть спасет от свалившихся на нашу голову бед?

…Считаю, что за кризис в стране и партии обязаны лично отвечать не только товарищ Лигачев, которого здесь называли, но и товарищи Горбачев, Медведев, Слюньков, Яковлев, Лукьянов. Они, мне кажется, не совсем оправдали оказанное им доверие и не полностью справились с порученными участками работы».

После выступления в ходе обмена репликами с Горбачевым стоящий на трибуне Бровиков добавил, что «было бы нелишне, если бы члены Политбюро, каждый по своей компетенции, отчитались за те провалы, которые допущены после XXVII съезда».

Горбачев крайне болезненно воспринял выступление Владимира Игнатьевича. Но он негодовал бы еще больше, если бы знал, что концовка того выступления должна была быть следующей: «Во имя спасения Родины предлагаю: за измену интересам советского народа и предательство партии генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева М.С. из членов КПСС исключить. Партийной группе КПСС на Съезде народных депутатов СССР солидарно выступить за освобождение Горбачева М.С. от должности президента СССР. Политбюро ЦК КПСС в нынешнем его составе распустить».

Но перед своим выступлением Бровиков прозондировал настроение членов Пленума и понял, что его поддержит максимум треть, а то и меньше. Так впоследствии и произошло на апрельском (1991) Пленуме ЦК КПСС, когда рассматривался вопрос отставки Горбачева. И свою концовку Владимир Игнатьевич не озвучил.

Но даже в усеченном виде выступление Бровикова было впечатляющим. Оно произвело эффект разорвавшейся бомбы и было одобрено шквалом аплодисментов. Как писал советский классик Максим Горький: «Безумству храбрых поем мы песню…» Но тогда большинство в ЦК КПСС предпочли отсидеться в окопах.

Уважаемый читатель может задать вопрос: а что вы, уважаемый автор? Ведь вы были на февральском и мартовском Пленумах ЦК КПСС и даже выступали? Правильно. Но я тогда не был членом ЦК КПСС и был приглашен только для участия в обсуждении вопросов, касающихся Компартии Литвы. Регламентация в ЦК КПСС была жесткой.

Добавлю, что Горбачев весьма оперативно решил вопрос с Бровиковым. Его в том же 1990 году отправили на пенсию и вывели из состава ЦК КПССС.

Горбачева «Генсеком кровавым» назвал В. Легостаев, бывший помощник секретаря ЦК КПСС Е. Лигачева. Он в 2001 году опубликовал в газете «Завтра» статью под таким названием. Я продолжу тему Легостаева, так как трагические кровавые события, которые произошли в период правления Горбачева, наиболее ярко показали предательскую и подстрекательскую суть его политики в национальных регионах СССР и ее способствование нарастанию сепаратистских настроений.

Михаил Сергеевич упорно отрицает свою причастность к этим событиям. Однако к настоящему времени выявлено достаточно доказательств о том, что это не так. Более того, выясняется, что именно его позиция, как главы государства и партии, во многом обуславливала трагическое развитие ряда ситуации.

Как ранее говорилось, одними из первых массовые публичные волнения в СССР на национальной почве произошли в декабре 1986 года в Алма-Ате после замены на посту первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Д. Кунаева на русского Г. Колбина. Тогда, по официальным данным, погибли три человека, десятки были ранены, а 99 человек были осуждены и приговорены к различным срокам заключения.

Далее националистические выступления со странной периодичностью стали происходить в разных уголках многонационального Союза. Возникает вопрос: а может быть, Михаил Сергеевич и его советчики хорошо знали, как инспирировать националистические волнения? Возможно также и то, что уже тогда кто-то с помощью Горбачева пытался создать на территории СССР ситуацию «управляемого хаоса»!