Призрачный всадник - Аннабель Ф. Стедман

тренировки, на которой Бенджи на Проклятом Шёпоте снова отказался от поединка с «духовным магом». – Людям свойственно искать виноватого, понимаешь? Как только убийства прекратятся, вся эта история сойдёт на нет.

Но пока она только набирала обороты, и Скандар с друзьями ждали своего шанса положить убийствам Серебряного Круга конец. Фло вынесли последнее предупреждение и приказали снова посещать встречи, и на первой же Дориан Мэннинг ожидаемо заявил, что, лишь позволив Клинку участвовать в следующей охоте, она докажет свою верность Серебряному Кругу. По иронии судьбы, Фло, Митчеллу и Скандару именно это и было нужно, но ноябрь сменился декабрём, а вызова всё не было.

Тем временем всё больше островитян в Гнезде делились страшными историями о том, как их семьям пришлось бежать от охватившего стихийные зоны магического хаоса, с каждым днём приносящего всё большие разрушения. «Инкубаторский вестник» был полон заметок об огромных трещинах, проглотивших поля, о пожарах, которые не могли потушить даже самые сильные водные маги, о реках, вздымающихся невероятно высокими волнами, смывающими дома на деревьях, и об ураганных ветрах за сотню километров в час, вырывающих из земли целые леса.

Вдобавок заметно участились нападения табунов диких единорогов. Скандар не знал причины: их гнали в зоны стихийные разрушения или тот факт, что за ними охотятся? Как бы то ни было, улицы Четырёхточия заполонили те, кто лишился дома или считал столицу единственным безопасным местом на всём Острове.

Митчелл после разговора с одним пожилым водным магом во время ланча с отцом выдвинул целую теорию о мести Острова.

– Она подтвердила мои предположения, – однажды вечером сказал он, когда они сели перед доской. – Дело не в том, что Остров обладает сознанием, а в равновесии, необходимости поддерживать баланс. Дикие единороги составляют неотъемлемую часть магической сущности Острова, многие населяли его столетиям, а то и дольше. И если начать удалять их из этого уравнения, естественно, что это нарушит баланс магии Острова. И это повлияет на наши связи с единорогами, ведь они буквально состоят из стихийной магии. Разрушения в зонах, одержимости через связь – всё это выглядит так, будто Остров мстит, но на самом деле это не совсем так, понимаете?

Фло вздохнула:

– Звучит разумно, Митчелл, но мне кажется, тем, кто пострадал или потерял крышу над головой, как-то без разницы, из-за чего конкретно это произошло – из-за разбалансировки магии или мести Острова.

И если бы на этом неприятности Скандара заканчивалась, но нет: Бобби, придя в себя, вспомнила – к сожалению, – что Скандар её спас, и закатила ему новый скандал.

– Поверить не могу, что ты спас меня без моего разрешения! – орала она на него из гамака в доме целителя. – Теперь меня все будут знать как «спасённую Скандаром Смитом»! Отлично!

Скандар не смог сдержаться:

– Ну прости, пожалуйста! Может, стоило дождаться, когда ты кого-нибудь убьёшь?!

– Может, и стоило!

– В следующий раз так и сделаю!

– Вот и договорились!

Но у Бобби была проблема и посерьёзнее: она не могла заставить себя снова сесть на Соколиную Ярость – у лучшей наездницы их курса сдали нервы. Фло и Митчелл оба пытались до неё достучаться, объяснить, как важно готовиться к турниру, который теперь, когда на дворе уже декабрь, стал казаться намного ближе. Но даже угроза стать кочевником не могла заставить Бобби вернуться в седло.

На последней тренировке перед недельными выходными Митчелл снова попытался об этом заговорить:

– Может, попробуешь прокатиться на Ярости в зимние каникулы? Так тебе не придётся волноваться из-за тренировок.

Скандар наблюдал за их разговором из кресла-мешка под своим морским пейзажем и даже на расстоянии мог прочесть в глазах Бобби стальное упрямство.

– Сказала же: пока я на Ярость садиться не буду.

Митчелл огорчённо насупился, но всё равно ткнул пальцем в доску:

– Роберта, ты нужна нам для нашего плана. – Он впервые в этом признался, но они все это прекрасно понимали. – Не считая Негодяя, Ярость самый быстрый летун в нашем квартете. Нам необходимо, чтобы ты согласилась участвовать и вернулась в седло до того, как Серебряный Круг вызовет Фло и Клинка. Без тебя… – Он осёкся, когда Бобби направилась к лестнице и всё так же молча скрылась в своей спальне.

Фло вздохнула:

– Прежняя бы Бобби рвала и метала, если бы ей пришлось пропустить хотя бы одну тренировку – но эта… Её вообще, похоже, никто не волнует. Ни мы. Ни даже Ярость.

– Боюсь представить, каково это, когда в тебя вселяется единорог, – пробормотал Митчелл. – Прочувствовать всю кровожадность существа, с которым твоя душа неразрывно связана. Как внезапное напоминание, какие единороги на самом деле. Яростные. Магические. И смертельно опасные.

– Габриэл и Рикеш уже в порядке, – заметила Фло.

– Но Габриэл был не верхом на Цене Королевы, когда в него вселились. А Рикеш по жизни в вечном поиске адреналина, и он молодняк. У него гораздо больше опыта.

Скандар поднял глаза от альбома для рисования:

– Она не станет нас слушать. Она даже находиться рядом со мной не хочет. – Он вернулся к своему наброску Негодяя, видящему сон о сером в яблоках единороге. Он не рассказывал об этом друзьям, но планировал в зимние каникулы ночевать в стойле Негодяя в надежде, что это пробудит в нём способности Штопщика.

– Нельзя допустить, чтобы её объявили кочевником, – твёрдо заявил Митчелл. – Не годится, когда в квартете всего трое. Нам необходимо держаться вместе. Пора ей заканчивать с этим расширением горизонтов. Я хочу, чтобы мы все доучились до хищников, покинули Гнездо со значками и стали наездниками Хаоса. И Роберта Бруна не сможет мне в этом помешать.

– Но как ты заставишь её передумать? – в отчаянии спросил Скандар.

Митчелл нахмурился и отвернулся к доске:

– Я что-нибудь придумаю.

Наступила неделя празднований зимнего солнцестояния. Слепыши продолжали тренироваться, пока слётки, молодняк и хищники, ну, если говорить откровенно, веселились. Во время зимних каникул каждое логово закатывало для своих магов вечеринки, и на них разрешалось привести с собой одного гостя. Вот только пискунам в силу возраста ход туда был заказан, поэтому они просто отдыхали. Скандар был рад перерыву от тренировочных поединков. На них ему приходилось избегать пользоваться элементом духа: с одной стороны, потому, что его страшила мысль, что в этот момент в него могут вселиться, а с другой – потому, что большинство однокурсников при виде его духовного оружия пугались и злились. Многие категорически отказывались с ним биться, совсем как во время Церемонии сёдел, тем более что крылья Негодяя регулярно светились белым – его