Клан быка - Иван Тропов

А, черт! Тхели…

Леха покосился на плечо. Тускло мерцал броневой нарост. В мелких царапинах, покрылся налетом скальной крошки — это пока продирался в узкой расщелине, — и только. Дракончик остался на трупе прошлой аватары. Где-то возле первого прохода, если еще не разложился.

А без дракончика… Рассмотрела она его прошлой ночью?

Может быть. Очень хотелось бы в это верить. А если нет? С ней же не заговоришь просто так, словами-то ничего не объяснишь… Ч-черт! Леха повернул и побежал на юг. Туда, где скальная стена переходила в Изумрудные горы. И встал. Месяц где-то за скальной стеной, если еще не свалился за горизонт. Здесь только звезды вверху, света совсем немного. Но теперь, когда прямо мордой уткнулся…

На идеально ровном, зализанном ветром песке — цепочка следов, сбегающих с дюны куда-то в темноту. Леха повел мордой, продолжая их, пусть и невидимые…

К скальной стене. Забирая наискось, куда-то к расщелине. Откуда только что вылез. Лысого следы?

Хм… Неужели от самого города на своих двоих топал? А те двое, Пупс с Крысом? Их следы где? Не разделились же они у самого города, чтобы топать через всю пустыню к двум разным проходам?…

Леха прошел по следам вверх. Перевалил гребень дюны — и от досады зашипел сквозь зубы.

Метров на двадцать ниже гребня, в этой безлунной темноте это довольно много, но тут трудно не заметить. Два черных следа, сплошных, с канавками песка по краям. Рельсами протянулись с юга на север.

В одном месте пошире, и оттуда-то и шли следы лысого. Притормаживали, чтобы высадить его? А потом разгонялись…

Лысый потопал к этой расщелине. А Пупс с Крысом понеслись на машине к северной?

Леха медленно обернулся к стене. Черная полоса над горизонтом, где нет ни одной звездочки. Где-то там и расщелина…

Но ни отблесков фонарика оттуда, ни звуков. Ни разрывов, ни выстрелов, ни криков. Ничего.

Может быть, это потому, что сатир не дал им пройти через эту расщелину.

А может быть, не так уж они и рвались выйти в пустыню именно здесь. Должны понимать, что по песку они его на своих двоих не догонят. Может быть, сразу пошли к тому проходу, где оставили машину.

Черт бы их побрал вместе с их машиной!

Леха от души врезал копытом в песок и помчался на юг.

Сколько им идти от одной расщелины до другой? Потом вдоль стены, пока не уткнутся в его следы. И…

Черт, черт, черт! Форы не так уж и много, минут десять от силы!

Леха несся вперед.

Копыта стучали в песок, а в ушах завывал ветер. Вдруг взвыл громче…

Леха крутанулся и встал, вглядываясь в темноту позади.

Но лучей фар не видно.

Ветер в ушах стих. Всего лишь ветер, не шум мотора.

И все равно все тело била мелкая дрожь. Не от страха сейчас — с чего бы? Нет, это другое. Химическое эхо того, что случилось по ту сторону стены, в Кремневой долине…

Здесь игра, здесь виртуальная бычья аватара. Увечья, нанесенные здесь, ничего не стоят, но боль-то реальная. Шок. И встряска тела — реального тела, которое где-то в кресле в центре Москвы… Мозг реагирует на этот шок. И заставляет реагировать тело. В кровь — реальную кровь — хлынул адреналин, врубая организм на повышенные передачи…

Теперь опасность прошла, адреналин прогорел, но осталась переполненная гормонами кровь. Перегретый, стучащий заклепками организм, никак не успокаивающийся, все не приходящий в норму…

Знакомое мерзкое чувство. Адреналиновое похмелье.

Леха стиснул зубы и побежал на юг.

А ветер издевался. Шумел в ушах, шуршал песком, налетал тревожными порывами, заставляя замирать и вслушиваться…

Черная полоса над горизонтом поднялась выше, распалась на иззубренные шпили и провалы. Скальная стена переходила в Изумрудные горы.

Леха пробежал по впадине между дюнами, начал взбираться на очередную. Последнюю, наверно. Гнездо гарпий уже близко…

И крутанулся назад. На новый звук, что вплелся в привычный шум в ушах…

На этот раз не просто шум ветра! Нет, не просто… Леха замер, широко раскрыв глаза — да только все равно ни черта не видно. Темно, хоть глаз выколи.

Лишь еле угадываются собственные следы в ровном, как гладь моря, песке. Метров на десять… Потом темнота скрывает все. Лишь темнеет хребет дюны, проглотивший кусок звездного неба.

С выключенными фарами подобрались, сволочи?

Только как же они по следам-то шли тогда, без света…

Леха шире открывал глаза, вслушивался в свист воздуха, но… С какой стороны приближается звук?

Чертовы дюны вокруг, плодящие эхо за эхом! Звук наваливается со всех сторон. Кружится вокруг тебя. Будто бы вообще сверху идет…

Закрывая звезды, скользнул кусок тьмы, Леха шарахнулся в сторону — но это была не машина.

Что-то стукнулось в песок, побежало, хлопая крыльями. Гарпия.

Но не Алиса, а другая. Та, черная.

Леха раздраженно выдохнул. Ч-черт… Вот ведь напугала-то! Патрулирует она тут, что ли? После вчерашнего решили дозор выставлять?

— Привет, — буркнул Леха и засеменил дальше.

— Стой, — бросила гарпия.

Голос хриплый, грубоватый. И двигалась она… Леха поморщился. Бывают девочки, что любят синие джинсы в обтяжку, чтобы лучше попкой вилять, но есть и такие, что предпочитают грубые черные, мужского фасона.

— Что? — нахмурился Леха.

Гарпия подошла ближе. Походка такая же, как голос. Твердая, тяжелая. Мужицкая.

— Стой… — тихо повторила гарпия, почти шепотом. Оглянулась.

О черт… Опять?!

Леха проследил за ее взглядом — в темноту, куда-то к скалам, ничего не рассмотреть — и пригнулся к песку.

— Он?… — спросил тоже шепотом. — Опять он?

— Не он, ты.

— Я?…

— Да, ты! Зачем пришел? Улыбок захотелось? Тепла доверчивого?

— Э-э…

— Покомандовать? Значительность свою почувствовать?!

— Я… — начал Леха, но гарпия выстреливала слова как из пушки:

— Что ты ей наврал? Что поможешь выбраться отсюда?

Леха открыл рот, но гарпия опять не дала ничего сказать.

— Ну да, сейчас она расцвела, как цветок. Собирай горстями ее радость и доверчивость! А ты подумал, что с ней будет потом? Когда ты сгинешь без следа, а она останется тут одна, с разбитым сердцем и лохмотьями надежд?

— Подожди… Я…

— Не смей врать!!! — зашипела гарпия. — Не смей врать… мне! Я вас всех насквозь вижу! Наплетете с три короба, и в сторону! — Она надвинулась на Леху. — Уходи! Уходи сейчас, пока не поздно! Сейчас она еще выдержит. Не пытай ее больше, сволочь! Уходи!