Двойной эскорт. Экзамен для героев - Алекс Орлов

Не успел он предупредить, как всех, кто был в галерее, вдавило в стену. Но маневр выполнялся недолго, вскоре перегрузки ослабли.

– А где Джилберт? – спохватился Курт.

– Он уже в лазарете, ребята его сразу утащили, – успокоил его механик. – Идите за Шандором, он отведет вас в каюту.

Сказав это, механик ушел по своим делам, а матрос двинулся по галерее, указывая гостям дорогу.

Шагов двадцать они прошли по узким, стесненным магистралями переходам, затем спустились по крутому трапу на один ярус и оказались возле двери медблока. В этот момент оттуда вышел человек в чистой голубой робе с нарукавниками.

– Вы доктор? – спросил Курт.

– Шанс выжить у него имеется, – угадав следующий вопрос, сказал врач. – К сожалению, много внутренних кровоизлияний, ребра сломаны. Обходились с ним грубовато.

– Он в жилете в шлюз не пролазил, – пояснил Шандор.

– Тогда понятно.

– А до этого мы на челноке эвакуировались. На спасательном. Чуть у самих глаза не повылазили, а тут раненый. У Джилберта вся спина была исполосована.

– Что за ранение? – уточнил врач, снимая нарукавники.

– В наш вертолет ракета попала, точно позади него, и осколками алюминиевой брони, как лезвиями…

– Ну ладно, давайте надеяться на лучшее. – Доктор похлопал Курта по плечу и ушел по коридору. Группа двинулась за Шандором и, сделав еще несколько поворотов, прибыла на место.

Матрос пригнулся, подныривая под воздуховод, хлопнул по датчику открывания двери, металлическая створка убралась в стену.

– Вот вам место для отдыха! – объявил он, включая освещение.

– А что – неплохо, – заметил Тони, оглядывая двухъярусные койки небольшой, три на четыре метра, каюты.

Где-то часто защелкало.

– Это за переборкой, – пояснил Шандор. – Расцепители. У нас управление электропитанием дублировано механическим распределителем.

– Чтобы вирусом не отключить было? – догадался Джим.

– Правильно. Ну ладно, располагайтесь, а я пойду. Гальюн дальше по коридору, в тупике. Там же и душ имеется, только я не советую им пользоваться, вода из технической магистрали. Лучше салфетками обойдитесь, там же, в душе, их несколько упаковок. Питьевая вода прямо здесь – в шкафчике, а еду вам принесут.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил Курт и огляделся, не зная, куда пристроить «парлет».

– Вы чего эти железки сюда притащили? – усмехнулся матрос, он уже обратил внимание на то, что гости прибыли со всей «артиллерией».

– Ничего, так надежнее, – ответил Курт. Он не стал объяснять, что до последнего не был уверен, кто их подцепил – свои или чужие, и готовился применить оружие, если бы по ту сторону шлюза оказались враги.

– Я пойду в гальюн, – сказал Вольфганг, с облегчением бросая на койку надоевший пистолет.

– А я морду помою, – вызвался с ним Иван. – Да и руку перебинтовать надо, а то саднит.

Они ушли, и Курт закрыл перегородку. В каюте сразу стало тихо, только продолжали стучать за стеной неутомимые расцепители.

Джим и Тони сели на нижнюю койку и сгрузили на пол оружие. Облегчения они не чувствовали, скорее какую-то опустошенность.

– Вот ведь какая она, жизнь, – покачал головой Курт, опускаясь прямо на пол у стены. – Хотели как лучше, а ребра Джилберту поломали.

– Вы все правильно сделали, если бы мы задержались, пропали бы все, – заверил его Тони. Он поднялся и, достав из шкафчика три пластиковые бутылки с водой, дал по одной Курту и Джиму.

– Без этикетки, конденсат, – с долей сожаления заметил напарник и стал пить.

– Сказать по правде, ребята, вначале я был очень удивлен, – сказал Курт, отвинчивая крышку.

– Чем? – спросил Тони.

– Инструкциями относительно вас. Слишком уж большими силами готовы были рискнуть начальники для вызволения пары стрелков. Я в «пожарной команде» не первый год, всякого повидал. Обычно, если потери команды грозили превысить количество спасаемых, нам командовали отход – тут простая арифметика. А ради вас готовы были положить хоть сотню…

Джим с Тони перестали пить и переглянулись.

– Мне начальство так в лоб и сказало: Курт, ты командуешь лучшими «пожарными» в Управлении, но и таких, как ты, мы положили бы не один десяток, чтобы вывести этих стрелков. Я тогда очень удивился, вы мне представлялись какими-то, ну… жеребцами высших кровей. Такими холеными красавцами, за которых богачи платят целые состояния.

– Мы ничего не знали о ваших инструкциях, – сказал Джим. Ему показалось, что командир группы винит их с Тони за то, что случилось с Джилбертом.

Курт сделал глоток и, сморщившись, будто попробовал хины, замотал головой.

– Нет, я на вас не сержусь. И посмотрев на вас, ребята, я понял, в чем суть вашей высокой ценности.

– И в чем же? – спросил озадаченный Тони.

– А хрен его знает, вот чувствовать я чувствую, а словами объяснить… Есть в вас что-то такое, и в глазах, и… даже в движениях.

– Это просто у меня рука раненая, – по-своему понял Тони.

– А-а, – отмахнулся Курт. – Я не об этом. В общем, словами это не передашь, только чутьем.

– Мы самые обыкновенные стрелки, «дорогих жеребцов» на такие задания не посылают, – возразил Джим.

– Не скажи, – покачал головой Курт. – Мне не положено знать, но я давно работаю в системе, поэтому знаю, что вы убирали Гальвингстона. Казалось бы, вовсе не центральная фигура в правительстве, но символическая. Сколько Управление на него капканов выставляло, а он выворачивался с помощью «глобалистов» и военразведчиков. За этим противостоянием следили сотни, а то и тысячи больших и малых чиновников, чтобы сделать собственный выбор – продаться чужакам или еще подумать. Вот в этом и была важность операции по ликвидации Гальвингстона, теперь каждая сволочь знает, что если Управление захочет, оно достанет любого.

Ночь была спокойной, однако Джим несколько раз просыпался от толчков и перегрузок, когда пристяжной ремень больно впивался в тело. Это могли быть штатные маневры или попытки уйти от преследования. Стараясь определить причины этих перегрузок, Джим лежал в темноте с открытыми глазами, прислушиваясь к цокоту расцепителей.

В конце концов он даже вышел в коридор и прогулялся до гальюна, но ничто не говорило о каких-то проблемах на судне.

Джим вернулся на второй ярус койки и заснул.

Проснулся он уже от голосов своих товарищей и ослепительного белого света, излучаемого потолочными панелями.

– Джим, вставай, завтрак принесли, – сообщил Тони, расталкивая товарища.

– Да-да, сейчас. – Джим отстегнул страховочные ремни, схватил пакетик с зубной пастой и щеткой, нырнул ногами в свои летние ботинки и выскочил в коридор. Заметив там доктора, спросил: – Как наш раненый?