История Карла XII, короля Швеции - Вольтер

Сей генерал с двенадцатитысячным корпусом, из коего половину составляла кавалерия, преследовал вдвое сильнейшего неприятеля и настиг его в герцогстве Мекленбургском у местечка Гадебек, возле небольшой реки того же имени. Произошло сие 20 декабря 1712 г. Шведов отделяло от неприятеля болото, за которым и находился лагерь оного. Саксонцы и датчане имели преимущество числа и местности, и к ним невозможно было подступиться, не пройдя под пушечным огнем через трясину.

Стенбок во главе своих войск, в ордер баталии построенных, завязал сражение, кровопролитнейшее из всех бывших между сими соперничающими нациями. Через три часа датчане и саксонцы были смяты и отошли с поля боя.

Сын короля Августа и графини де Кёнигсмарк, известный под именем графа Саксонского[94], получил в сей баталии свое первое боевое крещение. Впоследствии он удостоился чести быть избранным герцогом Курляндии, но ему не хватило сил воспользоваться сим бесспорнейшим правом на достоинство суверена, а именно единодушным желанием всего народа. Впоследствии он завоевал для себя еще большую славу как спаситель Франции в битве при Фонтенуа[95] и завоеватель Фландрии, и заслужил репутацию величайшего полководца нашего века.

В Гадебеке граф Саксонский командовал полком, и под ним была убита лошадь. Он говорил при мне, что шведы ни на мгновение не размыкали строй, и даже после того, как победа была уже решена, ни один из сих доблестных воинов, имея у себя под ногами мертвые тела врагов, не осмелился наклониться для грабежа до тех пор, пока тут же на поле битвы не прочли благодарственную молитву. Вот сколь неколебима была та строжайшая дисциплина, к коей приучил их король!

После сей виктории Стенбок вознамерился отомстить за сожженный Штаде и направился к расположенному на Эльбе неподалеку от Гамбурга датскому городу и порту Альтоне, куда могли заходить довольно большие корабли. Король Дании дал сему городу многие привилегии, желая насадить там процветающую торговлю. Благодаря своему трудолюбию, жители, поощряемые мудрыми попечениями монарха, поставили Альтону в число городов богатых. Сие возбудило ревность Гамбурга, стремившегося во что бы то ни стало изничтожить своего соперника. Явившись к Альтоне, Стенбок послал туда трубача, который объявил жителям, что они могут выйти из города с таковыми пожитками, кои способны унести на себе, а жилища их будут сожжены дотла.

Городские магистраты бросились ему в ноги и предлагали сто тысяч экю контрибуции, но Стенбок потребовал двести тысяч. Альтонцы умоляли его дать им время до завтрашнего дня, чтобы снестись с Гамбургом, где были их денежные счета, однако генерал требовал немедленной уплаты под страхом безотлагательного сожжения.

Войска его уже достигли предместий города, и солдаты держали наготове зажженные факелы. Единственной защитой города оставались хлипкие деревянные ворота и давно осыпавшийся ров. Несчастные обыватели принуждены были посреди ночи поспешно покинуть дома свои. Случилось сие 9 января 1713 г. Стоял жестокий холод, усугубленный порывистым северным ветром, раздувавшим пламя в загоревшемся уже городе. Сгорбленные под тяжестью своих пожитков, мужчины и женщины с воплями и стонами спасались кто как мог на обледенелых холмах. Молодые тащили на плечах парализованных старцев. Только что родившие женщины прижимали к себе младенцев и замерзали до смерти в виду сгоравшего на их глазах родного города. Шведы зажгли его, даже не дожидаясь выхода всех жителей. Альтона горела от полуночи до десяти часов утра, почти все дома в ней были деревянные, и от них остался один лишь пепел. На следующий день уже никто не смог бы сказать, что на сем месте когда-то стоял город.

А тем временем, пока горели их жилища, старцы, больные и слабые женщины еле брели по льду к Гамбургу и умоляли жителей его о спасении, прося открыть для них городские ворота. Однако из-за вспыхнувших в Альтоне заразных болезней им было в сем отказано, и тем легче, что гамбуржцы не настолько любили альтонцев, дабы подвергать ради них опасности собственный свой город. Вследствие сего большинство сих несчастных погибли под гамбургскими стенами, призывая небо в свидетели варварства шведов и отнюдь не меньшего злодейства граждан Гамбурга.

Вся Германия восстала противу сей бесчеловечной жестокости. Министры и генералы Польши и Дании письменно выразили графу Стенбоку свое негодование сим бесполезным и не имеющим никакого оправдания злодеянием, взывающим о возмездии земли и неба.

Стенбок ответствовал им, что «он прибегнул к сим крайним мерам, дабы научить врагов своего повелителя не вести более варварской войны и уважать право народов», что «они ужаснули всю Померанию своими зверствами, опустошили цветущую сию провинцию и продали туркам более ста тысяч жителей оной», что «поджегшие Альтону факелы явились лишь ответом на каленые ядра, обратившие в пепел город Штаде».

Вот с каковой яростию вели войну и шведы, и их противники. Ежели Карл XII явился бы тогда в Померанию, то вполне вероятно, что удача снова возвратилась бы к нему. Даже и без него армия еще сохраняла свой прежний боевой дух, однако отсутствие вождя всегда опасно и не позволяет в полной мере воспользоваться достигнутыми победами. Все то, что принесли Стенбоку славные его виктории, было попусту растрачено в незначительных схватках.

Сей победитель не мог воспрепятствовать объединению московитов, саксонцев и датчан. Ему не давали останавливаться на квартирах, и он терял людей в непрестанных мелких стычках. Две тысячи человек утонули при переправе через Эйдер, направляясь на зимние квартиры в Голштинию. Все сии потери были невосполнимы, поелику со всех сторон его окружали сильные враги.

Он намеревался защищать Голштинию от датчан, но, несмотря на все его усилия и ухищрения, герцогство сие было потеряно, армия разбита, а сам он оказался в плену.

Беззащитная Померания, за исключением Штраль-зунда, острова Рюген и некоторых сопредельных с ними мест, стала добычей союзников и досталась королю Пруссии. Бременские владения наполнились датскими гарнизонами. Русские наводнили Финляндию и гнали шведов, уже потерявших не только веру в самих себя, но, по причине малочисленности, даже и превосходство в доблести над становившимся день, ото дня все более воинственным неприятелем.

И в довершение всех сих несчастий Швеции король ее упрямо оставался в Демотике, безрассудно надеясь на призрачную помощь Турции.

Ибрагим-Молла, сей надменный визирь, который столь упорно стремился начать войну противу московитов, невзирая на виды султанского фаворита, был в конце концов удавлен промеж двух дверей.

Место великого визиря стало столь опасным, что никто не осмеливался претендовать на него, и в течение полугода оно оставалось свободным. Наконец его занял сам фаворит Али Кумурджи, и тогда все надежды короля рассыпались в прах. Он хорошо знал Кумурджи, ибо пользовался его услугами, когда сей последний почитал это для себя выгодным.