Черный пояс по соблазну - Марина Серова

Я понимала, что к Валерию мне просто так не подойти, в том плане, что он тренированный человек и его трудно одолеть. В равном поединке он меня победит. Конечно, можно было бы снова стать его любовницей и заколоть ножом в постели. Но это было бы как-то банально… В общем, когда я поняла, что готова и ждать больше не могу, я якобы случайно встретилась с Валерием, мило пообщалась с ним. Он похвалился, что осваивает новый редкий стиль вьетнамских единоборств и уже тренирует ребят. Пригласил меня в группу, но я отказалась, а потом намекнула, что хотела бы заниматься индивидуально. Он клюнул на это, но в тот момент отказал, ссылаясь на то, что сейчас занят, тренирует других ребят, а вот через месяц сможет уделить мне время. Так и получилось, через месяц он сам мне позвонил. И мы начали тренироваться. Как тебе известно, на школьном стадионе, среди кустов, где нас практически не было видно. Три-четыре раза в неделю, рано утром он меня тренировал и получал за это деньги. И вот во время отработки очередного приема с ножом мне и пришла идея, как беспроигрышно одолеть этого человека. Помню, как он показал связку приемов и потом дал нож мне, мол, повторяй. Он нападал, а я защищалась, имея в руке бутафорское оружие. И вот я медленно, осваивая прием, делаю защиту и касаюсь ножом его шеи, и он мне поддается. Будь нож острым, одно движение – и лезвие у него в шее.

Он называл меня Ким. Говорил, что я похожа на самку леопарда, быстрая, сильная и свирепая. И характер у меня стальной, хваткий. Один раз он меня так и назвал – женщина-металл. Да, сомнительный комплимент, но он был прав, от металла он и умер! Я тогда уже все для себя решила. Господи, как я его ненавидела, как мне приходилось сдерживаться, чтоб не выдать себя. А он даже ничего не подозревал. Он вообще ничего не знал. Да, ему было известно, что моя дочь утонула, и все. А что это случилось благодаря ему, он не знал. Он просто соблазнил мою красивую маленькую доченьку, он даже не удосужился предохраняться. Получил свое, удовлетворил свою похоть, при этом ему наплевать, что загубил человеческую жизнь… В общем, я как-то сказала, что хочу позаниматься с настоящими ножами, так острее чувствуешь прием, не даешь себе права на ошибку. Он согласился, даже похвалил меня. Принес пару ножей, но они оказались тупыми, а мне нужно было остро заточенное лезвие, которое войдет в плоть без особого усилия. Поэтому мне пришлось попросить у него один нож для себя, якобы позаниматься с ним дома, мол, он удобней тех ножей, которые есть у меня. Как он тогда посмотрел на меня… Мне показалось, что он все понял. И как я корила себя за такую неосторожность. Но он согласился, как-то загадочно улыбнулся и дал нож мне. Стоит ли говорить, как я затачивала его дома. И я боялась, я сильно боялась, что он о чем-то догадался, что он заметит остро заточенное лезвие. Но мне было уже нечего терять… Если бы вдруг что-то пошло не так, то я бы просто изрезала его, я бы не остановилась. Однако я зря волновалась. Все прошло как по маслу. Да, Татьяна, такое вот сравнение. Я не стала долго ждать, попросила сразу начать с ножей, закрепить приемы прошлой тренировки. И вот он якобы нападает, я совершаю уход, делаю блок левой рукой, становлюсь к нему боком, слегка подныриваю и правой рукой, в которой нож… В общем я должна была обозначить удар ножом, но я этого не сделала. Я нанесла настоящий удар! Приложила чуть больше усилия, и нож как по маслу вошел в податливую плоть. Видела бы ты его лицо, его глаза. Там было столько недоумения. Как же так? Что произошло? Меня убили? Я сейчас умру? А я отошла чуть в сторону и произнесла: это тебе за мою дочь! А потом он, с кровавой пеной у рта, повалился на землю. Он еще был жив, но в агонии. Я подошла к нему, взялась за рукоятку ножа и… вынула его. Не сложно догадаться, сколько он крови потерял. А я… я отомстила за свою дочь.

Марина замолчала, смотря на меня пустыми и уже совсем сухими глазами. Я поняла, что ее рассказ закончился. Мне было жаль эту женщину, но я ничего не могла с этим сделать. Она убийца, и это факт. Она не имеет права распоряжаться жизнями людей. За любое преступление надо отвечать. Возможно, Валерий Тарковский понес бы наказание за свой поступок, суровая рука возмездия и так настигла бы его, еще при жизни. Но Марина решила, что этой суровой рукой должна быть она.

– Марина, я признательна вам, что вы мне все рассказали. Я вас понимаю, я даже не берусь вас осуждать. Однако вы убили человека. И за это придется понести наказание, вы сами это понимаете. Я свою миссию выполнила, я нашла вас. Все остальное решит суд.

– Да, конечно. Суд… Да, я понимаю. Суд будет, я готова понести наказание. – Марина говорила монотонно, взгляд ее совсем стал пустым и каким-то бессмысленным. – Я сдамся сама, не переживай. А ты молодец! Не зря я тебя хвалила. Ты сильная, умная, хваткая. Ты нашла меня, ты справилась с Олегом, хотя мне кажется, что он тебя просто пожалел. Зря он это сделал. Вообще, если бы не ты… если бы не ты, никто бы не догадался, никто бы меня не нашел. А ты вычислила меня. Как тебе моя история, понравилась?

Марина встала из-за стола. Я осторожно сделала то же самое. За последнюю минуту эта женщина сильно переменилась в своем облике и настрое. И мне это не понравилось. Впору вытащить свой «макаров», спрятанный под курткой, но я пока не стала этого делать. Я молча стояла и смотрела на эту женщину.

– Молчишь? – спросила она, зло смотря на меня. – И правильно делаешь. Да, ты умна, хитра. Наверно, считаешь себя крутой! Одна, без полиции заявилась ко мне домой. Помнишь, я вчера тебе говорила, что волнуюсь за тебя. Как бы ты не встретилась с убийцей Валерия один на один. А я ведь правда волновалась, поверь. И вот ты встретилась со мной…

– Марина, пожалуйста, успокойтесь. Вы слишком разволновались. Сядьте, выпейте воды, налейте себе чаю.

– Деточка, я спокойна. Знаешь, у меня вдруг неожиданно возник вопрос: как ты думаешь, для чего существует смерть?

– Я как-то не думала об этом. Я все больше думала о том, для чего мы живем. А о смерти я стараюсь не думать, даже несмотря на то, что часто сталкиваюсь с ней в силу своей профессии.

– Вот именно, что не знаешь, – зловеще произнесла Марина. – Но скоро ты узнаешь, что такое смерть. А ответ на мой вопрос получишь уже на том свете…

С этими словами Марина быстро открыла ящик стола и вытащила оттуда большой кухонный нож.

Хорошо, что я уже была на ногах. Но пистолет вытащить я не успела.

Марине потребовалась секунда, чтобы обогнуть стол и ринуться с ножом на меня. Но я уже выскочила в коридор и бросилась в глубь дома. Черт, надо было выбежать на улицу, там легче было бы оказать сопротивление. Но что сделано, то сделано.

Очутившись в гостиной, я толкнула дверь в смежную комнату, которая тут же открылась. Мне на глаза попался стул, я схватила его и сделала это вовремя: в комнату ворвалась Марина с ножом. Я резко набросилась на нее, держа стул перед собой, и вытолкала ее обратно в гостиную. Там, не дав ей опомниться, я отскочила назад и коротко стукнула стулом по ее рукам, пытаясь выбить нож. Не получилось. Тогда я снова, держа стул перед собой, навалилась на нее и прижала к стенке. Марина завыла, видимо, ножка стула сильно вдавилась ей в грудь. Она выронила нож, а затем свободными руками перехватила стул, дернула его в сторону и одновременно умудрилась стукнуть ногой мне по голени. Я сжала зубы, терпя боль. Марина вырвала стул из моих рук отбросила его и тут же нанесла мне удар ногой по корпусу. Я отлетела назад и повалилась на пол, стукнувшись при этом затылком о журнальный столик.