Долг ведьмы - Кирилл Кащеев

– Вот он, он нас нанял!

Наверху грохнуло, из нижнего окна тюрьмы высунулся Бурка и заорал в ответ:

– Это не он, это его брат!

– Мря-а-а! – кот сиганул прямо с печной трубы…

Айт повернулся к вооруженным людям на крыше и быстро спросил:

– Я аванс заплатил?

– Ну… – неуверенно согласился наемник на крыше.

Кот долетел до окна и вцепился когтями Бурке в физиономию.

– Ну так по муравьям – огонь! – Айт повелительно махнул рукой – и четверка наемников дружно ударила очередями по наступающим муравьям. Та-та-та, пиу-пиу!

Муравьи перли. Из двери автобуса высунулся вооруженный мечом запорожский богатырь:

– А ну кончайте, щас всех порублю… О черт, Великий Водный!

– Вода есть? – торопливо спросил Айт.

– Чего? – богатырь обалдел.

Муравьи падали под автоматными очередями, но остальные лезли вперед по телам собратьев.

– Право, не понимаю: просят воды – так дайте! Прошу вас, молодой человек! – поверх головы богатыря пожилая деловая дама протянула Айту бутылку минералки.

– Сударыня… – Айт рванул пробку – и вывернул бутылку Ирке на голову.

Наемник нырнул в автобусный люк… и появился, прилаживая к плечу трубу гранатомета.

Ирка судорожно закашлялась и села, держась обеими руками за голову.

Пиу-бабах! – ракета вылетела из ствола, уйдя вдоль улицы Торжища, и с грохотом разорвалась над муравьями.

– П-папа-Симаргл! – в ужасе выдохнула Ирка и торопливо прокричала: – Муравьев соберите, в кадки-тенета заточите, от меня, рабы Божьей Ирины, и друзей моих, и Торжища их заберите!

От пронзительного свиста заложило уши. По улицам Торжища пронесся вихрь, словно где-то высоко мела гигантская метла. Карабкающийся на автобус муравей медленно поднялся в воздух, его перевернуло брюшком кверху, он забил лапами, задергал усиками… а следом поволокло второго, третьего… и вот уже гигантских красных муравьев закрутило, точно сухие осенние листья. Их копья посыпались вниз, как иголки со старой елки, одно навернуло коневрусу поперк спины – и муравьев понесло прочь, прочь…

Приколотый к мостовой Муравьиный Гад взмыл, точно привязанный за ручку целлофановый пакет. Все еще на подгибающихся ногах Богдан приковылял к нему – и обеими руками ухватил за хвост:

– Вот уж нет… ты у нас не совсем муравей, так что останешься здесь!

Муравьев еще было видно – сбитых в плотную массу, изо всех сил шевелящих лапками, точно желая убежать от волочившего их вихря. Потом они уменьшились до красного клина на горизонте, а потом пропали и вовсе. Ветер стих.

– Это… чего было-то? – хрипло поинтересовался букентавр. – Воздушный пролетал?

Ирка только устало привалилась к печной трубе – та немедленно начала тихонько греться, не сильно, приятно, и сразу стало клонить в сон. Айт погладил ее по плечу, неторопливо слез с печки, подошел к автобусу.

– Благодарю, очень своевременно. И эффективно, – вежливо сказал он настороженно глядящим на него наемникам. – Позвольте взглянуть? – он протянул руку за гранатометом.

– Ну че… – хмыкнул их предводитель. – Ты платишь, считай, все твое… Дай ему.

Наемник протянул оружие Айту. Тот с интересом примерился к здоровенной штуковине, вроде как приложил к плечу и задумчиво кивнул… В тот же миг к стоящим на автобусах наемникам со всех сторон полетели паучьи нити. Автоматная очередь ударила в небо… но стянутые нитями наемники уже падали с автобуса, нависшие над ними босоркани шустро заработали лапками, заматывая их в плотные белые коконы, так что видны были лишь носы да испуганные глаза.

– Клянусь, мы не знали! Мы бы никогда… – прижимая ладонь к сердцу выпалил запорожский богатырь, а выглядывающая из-за его плеча запорожская ведьма кивала и строила Айту глазки. Сидящая на печке Ирка недовольно нахмурилась.

– Великий Водный не в претензии, – вмешалась Танька. – Ну мы же не в претензии, что в нашем мире его родственники безнадзорно шляются, наших наивных, доверчивых наемников обманом завлекают в Ирий!

– С оружием, – зло напомнил Айт.

– Согласись, наемник с воздушным шариком – это запредел наивности, это уже просто придурковатость, – парировала Танька.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если ваши наивные наемники немного задержатся у нас? – кивая босорканям, поинтересовался Айт.

– Придурковатые-то эти? Да ради бога! – милостиво разрешила Танька.

– А с Вольхом Всеславичем я связался, он велел передать хортицкой ведьме, что она теперь в Ирии с официальным визитом… То есть нет… – он покосился на Айта. – С самого начала с официальным, только, типа, заблудилась немножко…

– Это чего же? – до того молчавший китоврас вдруг лихо притопнул копытом, оглядел опустевшие улицы, валяющиеся на земле копья, пришпиленного к брусчатке Муравьиного Гада и старательно вылизывающего когти кота на тюремном окне. – Я могу клевер разгружать? И все опять будет, как раньше?

– Ничего уже не будет, как раньше, – тоскливо пробормотал Айт, натужно улыбнулся и объявил: – Пока я не получу хотя бы пары штанов!

– Штаны? Штаны! Все вам будет, и штаны будут, и… – заорал букентавр и неожиданно, совершенно непочтительно ухватив Айта, закинул его себе на спину. Остальные конелюди расхватали ребят, и с победными воплями безумная кавалькада помчалась к дому управляющего. Следом на паутинных нитях летели босоркани, катила печка и валила радостно галдящая толпа.

Тюремная площадь опустела. И только тогда из оставшейся без воздушного щита тюремной двери выскользнула пестрая кошка. Оправила латаную юбку, поправила на ушках застиранный чепчик, сложила лапки и, скромно держа глазки долу, засеменила следом за толпой. Иркин кот на окне прекратил вылизываться и проводил ее долгим напряженным взглядом.

Поутру к причалам Торжища приплыло дерево. Громадный темный ствол закаменел от долгого пребывания в воде, лишившиеся листвы ветви торчали во все стороны, точно переломанные ребра скелета. Ветви зашевелились, и громадный, будто вдруг оживший дом, Медведь сошел с дерева. Следом неспешным, почти церемониальным шагом двигался огромный Лис – толстый пушистый хвост его казался столбом пламени – и гибко скользил дымчатый Кот со сверкающими глазами размером с блюдце и клыками, как у саблезубого тигра. Медведь шагал вверх по улице, и под его лапами стонала и скрипела мостовая, а впереди лихо мчались человечьи мальчишки, кентаврийские жеребята, пока еще малоухие энатокетики и невесть какая еще ребятня.

– Цирк приехал, цирк приехал, великанский цирк приехал! – отбивая дробь копытами, распевал кентавренок, не замечая, как глаза Медведя наливаются дурной кровью.

– Дяденька Медведь, а у нас мячик на крышу залетел, достань! – двое ребятишек – чумазый человечек и пушистый серенький котенок – доверчиво смотрели на Медведя.