Италия. История страны - Валерио Линтнер

В конечном счете приобретения от войны совершенно не оправдали непомерных затрат, поскольку Парижская мирная конференция оказалась большим разочарованием для итальянцев. Они сглупили, доверившись тайному договору, заключенному посреди войны, поскольку американский президент Вудро Вильсон отказался признать его силу, а другие союзники не сумели поддержать требования нерешительных и дипломатически наивных итальянских представителей, Витторио Орландо и Сонино. В Версальском договоре, заключенном в январе 1920 года, Италию упомянули с обещанными важными приобретениями на севере страны вплоть до Бреннерского перевала и с какими-то, честно говоря, бесполезными территориями в Северной Африке, но без всех остальных земель, обещанных в Лондоне. Договор привел в ярость патриотов: Италия выиграла войну, но проиграла мир. Это был еще один гвоздь в гроб либерального государства.

Через несколько лет либеральное государство смели фашисты Муссолини, и страна погрузилась в катастрофический период правления ультраправого крыла. Что стало причиной этого драматического поворота?

Как мы видели, государство уже давно утратило связь с народом. Корни этого недуга уходили глубоко в бюрократические уловки Депретиса, Криспи, Джолитти и им подобных, поэтому государство было слабым в своей основе. Его крах ускорила смесь неблагоприятных исторических обстоятельств, неэффективное управление, политическая неумелость и просто случайность. Важной непосредственной причиной было глубокое разочарование, последовавшее за унизительным публичным отказом, который правительство получило при подписании послевоенного договора, что подорвало доверие к нему и его популярность, но также дало карт-бланш правым экстремистам на дальнейшие унижения. Особым источником затаенной вражды стала неудача в приобретении Фьюме (Риека в нынешней Югославии). В сентябре 1919 года, когда стало ясно, что Италии его не видать, Габриеле Д’Аннунцио возглавил сборище фанатиков-националистов, оккупировал с ними город и устроил там комическое подобие режима. Д’Аннунцио продержался довольно долго, пока трактатом Рапалло в ноябре 1920 года не была объявлена независимость Фьюме (его присоединили к Италии в 1924-м), орды экстремистов всех мастей стекались послушать его демагогические разглагольствования и злобные выпады в адрес правительства под председательством Франческо Нитти (которого он называл «Cagoia», «грязный трус») и Джолитти, неспособных найти на него управу. Сегодня кое-кому хочется видеть в квазифашистском режиме Д’Аннунцио некое фантастическое заблуждение, но на самом деле он произвел на итальянцев сильное впечатление и сделался образцом для действительности, наступившей позднее. «Вожак» лично принимал решения и усвоил некоторые диктаторские замашки вроде римского приветствия, лечения несогласных касторовым маслом и смехотворного военного клича «эйя, эйя, алала». Шайки головорезов, приходивших толпами к Д’Аннунцио, проводили время во Фьюме в бесконечных праздниках и церемониях, веселясь и щеголяя в плащах и с кинжалами, к негодованию ошеломленных местных жителей. Позже это сравнили с беспорядками мая 1968 года с той только разницей, что в тот раз беспорядки устраивали правые, тем не менее и эти беспорядки стали размашистой пощечиной государству, призванной публично продемонстрировать его бессилие.

Умирающее либеральное государство добила неспособность правильно провести экономический переход страны от войны к миру. Решению проблемы препятствовали и действия таких крупных промышленников, как братья Перроне, собственников компании «Ансальдо», которые, боясь ухудшения собственного положения в результате разоружения, вредили государству и финансировали праворадикальную агитацию.

Политика правительства, если у него была политика в эти хаотические времена, состояла в том, чтобы возлагать решение проблем послевоенной реструктуризации на полурыночный экономический режим, оставляя различные отрасли промышленности сражаться без всякого прикрытия против международной конкуренции. Ответить на этот вызов большая часть итальянской промышленности оказалась явно не готова. Привыкшие обеспечивать государственные заказы на поставки вооружений, многие промышленники не отреагировали должным образом и просто сдались. Результатом стала лавина банкротств, включая банкротство «Ансальдо» в 1921 году. Правительство ругали за массовую безработицу, последовавшую за демобилизацией, за галопирующую инфляцию послевоенного периода и за снижение заработной платы и уровня жизни тех, кому посчастливилось найти работу. Отчаянное экономическое положение стало причиной распространения забастовок и беспорядков, поскольку профсоюзы и социалисты усилили вовлечение в свои ряды, узнав о недавних событиях в России и о возможности ускорить революцию и в Италии. Но революция пришла не слева, а справа. Правительство ответило на кризис освященной веками тактикой откупа от беды компромиссом и присоединением. Это помогло только выиграть время и попутно отвратило средние классы, поскольку им пришлось натерпеться ужаса во время забастовок и акций вроде половинного уменьшения цен на продукты питания, осуществленного Палатой труда. Некоторая часть средней буржуазии стала смотреть на штрейкбрехеров и правых экстремистов как на лучший, если не единственный способ отстоять свои интересы среди этого хаоса.

Так правые начали приобретать поддержку влиятельных слоев населения. В любом случае их могущество и организация быстро росли. В марте 1919 года Бенито Муссолини, издававший собственную газету «Popolo d’ltalia» («Народ Италии»), сформировал первый «отряд бойцов» («fascio dicombattenti») из ста пятидесяти человек, многие из которых были ветеранами эскапады во Фьюме и страстно желали уничтожить «красную угрозу». Одновременно националисты и «патриоты», включая Д’Аннунцио и его «отважных» («arditi»), формировали подобные группы, и вскоре многочисленные «отряды» («fasci») начали расти по всей стране, запугивая тех, кто дерзал не соглашаться, дубинками и дозами касторового масла. Правительство, лишенное единства и далекое от реальности, как никогда, абсолютно ничего не предпринимало. Джолитти никак не ограничивал фашистов, видя в них силу, способную победить «красную угрозу» социализма. Поэтому карабинеры и армия безучастно наблюдали, как фашисты-«чернорубашечники» жгли служебные кабинеты социалистов, грубо нападали на крестьянские и промышленные союзы и силой вышвыривали социалистов из их муниципальных цитаделей в таких крупных городах, как Болонья и Милан. Здесь главари фашиствующих молодчиков («squadristi»), «шишки» («ras»), как они себя называли, например Роберто Фариначчи в Кремоне, Бальбо в Ферраре и Арипанти, самовольно становились местными заправилами. В мае 1921 года Джолитти назначил выборы, надеясь, как обычно, втянуть Муссолини и его шайку в свою пеструю коалицию. На этот раз не получилось.

Выборы оказались безрезультатными, и Джолитти снова подал в отставку. Его преемники, Иваноэ Бономи и Луиджи Факта, продолжали вести дело, строя вереницы нестабильных и недолговечных коалиций, пока общественный порядок разваливался на куски — пир во время чумы. В конце 1921 года Муссолини, только что избранный в парламент вместе с тридцатью четырьмя другими фашистами, основал Национальную фашистскую партию (НФП) с полной программой правления. Принципами были: надежные финансы, сильное (и авторитарное) государство, социальная реформа, интенсивная внешняя политика, подавление забастовок и суровый контроль над экономикой в жестких рамках капитализма. К концу 1921 года фашистская партия насчитывала более 200 000 членов, к маю 1922 — более 300 000. Так Муссолини обеспечил политическую базу фашизма, одновременно укрепляя свои позиции, поскольку миф о «дуче» как «сильном человеке» порождал культ личности.