Дочь по контракту - Мила Дали

— Доброе утро, мой несравненный муж!..

Очень громко кричу и стою возле кровати. У меня ничего не болит, не тошнит и настроение восхитительное.

В отличие от Марка…

Лютольф морщится и кряхтит, переворачивается на другой бок и закрывает подушкой голову.

— Пить хочешь? — со стуком опускаю стеклянный бокал на прикроватную тумбу. Бросаю в воду пару шипучек.

Муж что-то невнятно бормочет и откликается на предложенный напиток. Пока Марк совершает медленные телодвижения, я достаю из кармана халатика полоску теста и кладу ее рядом со стаканом.

Притихнув, кажется, я забываю, как дышать ведь уже через секунду Марк узнает, что скоро снова будет отцом!

Помятый супруг растирает виски и щеки, усаживается на край постели и тянет руку к тумбочке.

— Спасибо, — хрипло благодарит и как ни в чем не бывало берет бумажный тест.

— Постой! — спешу окрикнуть Лютольфа. — Это не палочка для размешивания напитков!

— Да? — супруг еще туго соображает.

Фыркнув, шлепаю Марка по руке.

— Мой тест на беременность! — объясняю. Лютольф покачиваясь, разглядывает красные полоски, а потом застывает. Так, что я начинаю волноваться, — Марк?

— Две… это значит?..

— Вендетта, Марк Яковлевич, — не сдерживаю себя от сарказма. — Ты опять станешь папой! Второй раз, но теперь без помощи клиники!

— Вау.

Не слишком эмоционально произносит ошарашенный Марк. С каждой секундой его глаза округляются все шире. Будто в этот момент происходит перезагрузка в мозгах Лютольфа. А в комнате тихо за исключением тяжкого дыхания мужа.

Я впервые начинаю ощущать беспочвенную обиду, хотя в другой ситуации мне было бы все равно. Мой доктор называет это явление гормональной перестройкой.

У меня получается, как мышка пискнуть, резко топнуть и подстрелышем вылететь из спальни вон.

Каменная морда адвоката уже набила оскомину за проведенные совместные дни, а я рассчитывала на улыбку!

Торопливо шагаю по коридору в ванную, чтобы как следует выпустить пар и с добрым настроем навестить малышку Стефанию.

— Кис, а я что… отцом буду?! — внезапно раздается за моей спиной.

— Бинго! — не останавливаясь, поднимаю руки вверх и размахиваю для эффекта.

— Ведь это замечательная новость! — голос Марка звучит вдалеке, но уже через мгновенье супруг подлетает ко мне и разворачивает.

Лютольф сияет всеми оттенками радости. Значит, до него, наконец, дошло.

— А кто будет мальчик или девочка? — продолжает Марк.

— Срок еще маленький… но разве пол ребенка имеет значение?

— В принципе нет, — вдохновенно оглядывает стены и потолок. — Может, нам следует сменить квартиру на коттедж? Подальше от городской суеты? Будешь гулять с детьми по собственному двору.

— Мне и здесь комфортно, — теряюсь от незапланированного предложения, — решай сам.

***

Четыре месяца спустя. Лондон.

А в Лондоне хорошо даже несмотря на слякотную погоду.

Я с округлившимся животом сижу в салоне такси и жду, пока Марк распахнет для меня дверцу. По случаю поездки я прикупила себе беретку и клетчатое пальто, чтобы не выделяться среди модных англичанок.

Рядом со мной доченька, внутри меня сын, а на переднем сиденье такси Зинаида Федоровна почти в таком же берете.

Мама тоже изъявила желание получше познакомиться с ближайшими родственниками Марка, но сейчас она не может оторваться от переписки в телефоне с неким сэром Джонсом — мужчиной, который искусился маменькой красотой в аэропорту Хитроу.

В отличие от меня, мама знает английский практически в совершенстве и может общаться с новым поклонником без затруднений.

За пределами автомобиля туманно, но это не мешает мне разглядеть фамильную резиденцию Лютольфов за стеклом машины.

Большой дом из серого камня с элементами готики. С острыми башенками на крыше и круглыми окнами в темных рамах. С колоннами и аркой на входе. Выглядит весьма эффектно.

Но еще больше задевает мое сердце то, что именно здесь прошло детство Марка и его братьев. Внутри дома сохранилось много вещей от родителей, как доброе напоминание.

Я подобно леди изящно протягиваю ручку в ответ на любезность мужа. Поочередно спускаю ноги в сапожках на лондонскую землю. В новой стране даже пахнет по-другому свежей зеленью, мокрым асфальтом от частых дождей, а еще дымом. Немножко совсем, поэтому не напрягает.

— Рада встрече! — возле калитки из металлических прутьев стоит девушка, укутанная в палантин. — Меня Юля зовут.

Да ты моя нежная… Ну серьезно!

Таких миловидных девушек я никогда встречала. У Юлии большие глаза и тонкий нос. Ямочки на щеках и обворожительная улыбка.

— Очень приятно, — я тоже улыбаюсь и спешу пожать руку невестке, — Настя.

— Какая ты хорошенькая! — говорит мне словно подружке.

— Не лучше тебя!

Как и в любой непонятной ситуации, обмениваемся комплиментами.

По жене среднего брата Адама очень заметно волнение. Будто она начала готовиться к нашему приезду еще за неделю. Отдраила весь дом, а потом перепроверила под микроскопом. Вдруг я подумаю, что она плохая хозяйка?

На фоне солнечного лучика Юли сам Адам сильно похож на айсберг. Холодный такой. Словно бесчувственный. От жизни в пасмурном Лондоне его кожа почти лишена загара. Мужчина стоит на крыльце облаченный в черный пуловер и прячет руки за спину.

— Добро пожаловать, — сдержанно приветствует, но слегка оттаивает, когда в его внимание попадает Марк с малышкой Стефанией.

Дочь указывает на Адама пальчиком и спрашивает отца:

— Он?

— Ага, твой второй дядя.

— Ого? — по-детски удивленно хлопает глазками. — Тоже Амир?

— На этот раз Адам.

Нас приглашают в дом. Переступаю порог и оказываюсь в просторном помещении почти без стен. В дальней части трещит камин и стоят два удобных кресла.

На одном мрачным изваянием восседает Амир, на другом копия Юли. Дочь Адама Алиса. Школьница начальных классов. Девочка спрыгивает с кресла и, широко расставив руки, бежит нас встречать.

— Welcome Uncle Mark and Aunt Stacy!

— Спасибо за приветствие! — отвечает Марк, склонившись, опускает Стефанию на пол.

Наша дочь уже подросла и вовсю может разгуливать по дому родственников.

Стеша видит в углу не столь гостеприимного Амира и мелкими шажками бежит к нему обниматься. По закону жанра дети должны бояться «злодеев», однако Амир пользуется особой популярностью среди племянников.