Личный враг бога - Михаил Кликин

— Ты что, фаталист?

— Нет, нет. Я всего лишь продавец информации. Мои дороги никуда не ведут, потому, что голова моя с ногами не дружит, а глаза видят так много, что язык не успевает проговорить. Но я заболтался с тобой. Мне пора, пора. Вон и твой товарищ глядит на меня как-то косо. Словно жмет ему что-то под локоть… — Рябой Пес хихикнул, развернулся и заторопился прочь.

— Это он сказал тебе о талисмане? — шепотом поинтересовался Епископ.

— Да.

— И он действительно Двуживущий?

— Похоже, что да.

— Оригинал!

— Этого у него не отнять.

— Мне кажется, ты зря доверился ему.

— Если бы он обманул, то зачем бы пришел сюда? Денег с меня он не потребовал, просто убедился, что все в порядке.

— Как знать… — пробормотал Епископ. — Глаз Й’Орха слишком дорог.

— Я надеюсь на это.

Глеб смотрел, как уходит на север Рябой Пес. Оборванец был уже далеко за пределами деревни. Ветер со стороны пустынь развевал, трепал его рваную одежду, и казалось, что человека несет ураган, тащит, вцепившись в одежду, да так быстро, что ноги едва поспевают за летящим по ветру телом.

— Ходит он действительно скоро, — признал Епископ.

— Волка ноги кормят, — ответил Глеб.

— Ну, на волка он не похож. Скорей на паршивого койота.

— Он тебе не понравился, — заметил Глеб.

— Слишком наглый. И грязный.

— Но все-таки, — Глеб повысил голос и скользнул взглядом по лицам толпящихся селян, — где мы можем отдохнуть?

Вперед выдвинулся Одноживущий. Он сделал это так, словно его толкнули в спину: вылетел, шагнул, тормозя, и остановился, потупившись. Он был необычайно толст, невелик ростом. Лицо его походило на пушечное ядро, изъеденное ржавчиной. Краска залила его рябые щеки, и Глеб подумал: что же именно рассказал этим людям Рябой Пес, что они так странно себя ведут?

Толстяк нерешительно почесал в затылке, потер шею, поднял глаза, и наткнувшись на ответный любопытный взгляд Епископа, еще больше смутился и покраснел.

— Ты хозяин таверны? — спросил Глеб.

— Всего лишь маленькой закусочной, господин, — тихо, едва слышно ответил толстяк.

— Но мы можем снять у тебя комнату?

— Да, господин. Всего лишь маленькую каморку.

— И горячая еда у тебя есть? И выпивка?

— Да, господин. Но угощение слишком просто…

— Хватит прибедняться, веди нас к себе.

— Это там, господин. — Толстяк показал в конец улицы. — Но возле дороги помойная яма, и…

— Да что с вами такое! — вскричал Глеб. — Вы что, Двуживущих никогда не видели?

— Видели, конечно, господин, но… — Толстяк замялся. Толпа, встревоженная этим прямым обращением, стала рассасываться. Люди расходились по домам.

— Что — «но»?

— Ничего, господин. Прошу вас, идите за мной.

Не говоря больше ни слова, толстяк покатился по дороге. Епископ сплюнул на землю и последовал за проводником. Глеб поспешил за ними.

Они прошли мимо объявленной помойной ямы. Над ней вились мухи. Оттуда несло гнилью и выглядела она не очень аппетитно, но все же не настолько, чтобы о ней загодя предупреждать путников.

Закусочная стояла на отшибе, особняком от прочих деревенских домов. Кругом зеленели сплошные огороды, и узкая, жутко неудобная тропка петляла меж хаотично разбросанных гряд. Несколько раз Глеб оступался, ненароком раздавил тугой кочан капусты, примял укроп, поломал свекольную ботву, но толстяк, уверенно катящийся вперед по желобку тропинки, даже не обернулся. Епископ выступал, словно манекенщица на подиуме, и Глеба это весьма забавляло.

В конце концов, огород остался позади.

— Послушай. — Глеб догнал Одноживущего и обратился к нему. — Неужели, каждый, кто хочет посидеть в твоей закусочной, должен преодолевать эту головоломную тропку? Мне показалось, что легче пройти по подвешенному канату, чем по ней.

— Да, господин. — Хозяин маленькой таверны подошел к двери, достал массивный ключ, больше похожий на воровскую фомку и стал ковырять им в висячем амбарном замке. Механизм замка отвечал на усилия Одноживущего визгливым скрипом, но открываться не желал.

— Что значит: «да, господин»?

— Нет, господин. То есть… я хотел сказать… — Толстяк окончательно сбился, на лбу его выступила испарина. И упрямый замок все никак не отпирался. — В общем… Ну… — Наконец-то ключ провернулся, что-то щелкнуло, и скоба замка разомкнулась. — Понимаете, господин, ни один человек из нашей деревни никогда не заходит в этот дом. Только я. И гости. Но гостей у нас не было уже несколько лет. Вы первые…

— А как же Рябой Пес? — перебил Глеб.

— Кто?

— Тот человек, который встретил нас.

— Странник? Обычно он не спит в домах. Я даже не знаю, как он проводит ночь. Но он немного странный человек…

— Так уж и немного, — хмыкнул Епископ.

Толстяк сбился и замолчал. Он убрал ключ, потер шею. Поднатужившись, приподнял замок и вытащил его из скоб, распахнул дверь. Изнутри потянуло плесневелой сыростью, запахом нежилого, брошенного помещения.

— Дом, милый дом, — иронично пробормотал Епископ. — И пиво у тебя такое же свежее?

— Это вход в пристройку, — пояснил хозяин, — здесь комнаты постояльцев. А сам я живу в другой половине. Дверь с противоположной стороны. Там и кухня, и погреб. Не волнуйтесь, сейчас все проветрится, высохнет, я огонь разведу.

— Я сейчас и в луже бы уснул, — сказал Глеб, зевая.

— Что вы, господин. — Толстяк всплеснул руками. — Через несколько минут все будет готово. — Он заторопился, бросил ржавый замок на траву, убежал за угол дома, но тут же вернулся, словно вспомнил что-то, выпалил на одном дыхании: — Сейчас все будет готово. Вы заходите пока. А я ставни открою. Или здесь подождите, — и вновь скрылся.

За дверью стояла плотная промозглая темнота, и друзья, не сговариваясь, решили остаться на улице. Они присели на оказавшееся неподалеку трухлявое бревно, лицами повернувшись на запад.

Диск солнца касался острой вершины скалистого утеса. Река у подножья горы искрилась жидким серебром. Небо было чистое, но его линялая синева глаз не радовала. И далеко-далеко виделся смутно горный хребет, окутанный туманной дымкой.

— Ты не расскажешь мне, где находится этот талисман? — спросил Епископ. — Или ты собираешь идти за ним в одиночку?

— Я сам еще не знаю. Надо будет осмотреть гору. Где-то на южном склоне должен быть заваленный вход в пещеру. Его следует расчистить, а уж там посмотрим.

— Работать землекопом мне еще не приходилось, — сказал маг.