Младший сын мэра - Ольга Рузанова

— Все говорили! — взвизгивает внезапно, — все всё видели. Она постоянно тусила то с одним, то с другим! Я сама видела, как она уезжала из клуба с парнями! Сама, Кир! Своими глазами!

— Кроме тебя, мне никогда никто об этом не рассказывал.

— Потому что ты ни у кого не спрашивал! А у меня постоянно про нее узнавал!

— Я у всех спрашивал, не только у тебя, — отвечаю спокойно.

— Первый год, пока тебя не было… ты думаешь, она вспоминала про тебя?! Нет, Кир! — переходит на крик, — поговаривали, что она уже тогда с Артуром спала… и с Пашей тоже! А потом, когда ты приехал на каникулы, она легла и под тебя! Хорошая у вас подруга! Одна на всех!

— Заткнись.

Въезжаю во двор дома и резко торможу у подъезда.

— Почему я должна затыкаться?! Почему ты все время ее защищаешь?!

— Потому что она мне девочкой досталась.

— Что?! — широко раскрыв рот, пучит глаза, а потом начинает смеяться, — думаешь, я поверю?.. Кир, я не верю! Она тебя обвела вокруг пальца, и я не понимаю, как ты…

— Закрой свой рот! — рявкаю я, — я первым у нее был. Так тебе понятнее? Девственницей мне досталась, в отличие от тебя, Карина!

— Это что, упрек?

Замолкаем оба. Ей нечего сказать, а я просто выдохся. Все. Сухой бак.

Выбиваю сигарету из пачки, прикуриваю и открываю окно. Карина начинает тихо плакать.

— Иди домой.

— Я без тебя не пойду, — всхлипывает жалобно.

— Иди. Я позже поднимусь.

— Я с тобой побуду.

Если она останется, я просто сверну ей шею.

— Иди, я сказал!

— Я люблю тебя…

— Иди, Карина!

Зло дернув за рычаг, она толкает дверь и выходит из машины. Но продолжает стоять, промораживая салон.

— Когда ты придешь?

— Покурю и приду.

Хлопнув дверью, она уходит.

Я курю. Потом сижу, уронив башку на сложенные на руле руки. Снова курю и думаю, думаю, думаю…

О Насте, конечно… о той *бучей ситуации. Секс наш вспоминаю. Сердечная мышца снова разгоняется до двухсот, хреначит на максималках.

Бл*дь… Контроль. Переключиться на другой канал и тупо дышать. Сознательно перетаскиваю мысли на Карину, но они тут же скисают, как молоко на солнце. Галимая муть. Поговорю с ней завтра. Надоело вату жевать — расставаться надо.

Врубаю заднюю, разворачиваю тачку и вылетаю со двора. Лежащий на панели телефон тут же загорается ее фоткой.

— Кир, ты куда?! Ты к ней, да? — ревет в трубку.

— К родителям. Завтра поговорим. Ложись спать.

— Я люблю тебя, Кирилл!..

— Ложись спать, Карина.

Завтра. Все завтра. Сегодня штормит так, что по-детски хочется к маме. Лицом к груди прижать ее и попросить, чтобы по голове погладила.

Пока добираюсь до выезда из города, выкуриваю еще две сиги. А потом врубаю дальний и как ненормальный жру километры.

Торможу резко, уходя в занос и под рев клаксонов других участников движения встаю на аварийку.

Поговорить с ней хочу. Прямо сейчас. Просто, бл*дь, увидеть все ее глазами. Все до мельчайших подробностей. Пусть расскажет, что было до и после меня. Кто, нахрен, этот *бучий Дима?! Что было у них? Почему соврала про беременность? Пусть в глаза мне скажет!

Почему в больницах лежала… как рожала… почему реанимация была… какие проблемы были со здоровьем у Ромаша…

У меня к ней целый вагон вопросов. Пусть отвечает!

Вдавив тапку в пол, лечу обратно, сам над собой угарая. Достаточно весомые поводы, чтобы заявиться к ней среди ночи?

— Спасибо, Артур, — улыбаюсь устало, когда его машина тормозит во дворе моего дома, — к себе не приглашаю. Не в обиде?

— Честно? В обиде.

Раздраженно вздохнув, он откидывается на сидение и кладет голову на подголовник. Смотрит при этом на меня.

— Подза*бался я, Денежка. В трусы к себе не пускаешь, а быть просто другом мне не интересно.

Я смотрю на Артура с улыбкой. Люблю его, как брата. Жаль. Обидно за нас обоих. Но… жизнь вообще штука несправедливая, подлая и непредсказуемая.

— Перестанешь ко мне приезжать?

— Если смогу, перестану.

— Тебе срочно надо девушку себе найти, — размышляю я, — такую, чтобы мозг выносила, и на меня сил у тебя не оставалось.

— Я их уже сотню перебрал, — хмыкает Рокотов, — скучно.

— Может, к Тасе присмотришься? — предлагаю осторожно.

Она молчит, как партизан, но взгляды красноречивее слов. Артур ей нравится. Уже давно.

— К подружке твоей? Тебе ее не жалко?

— Жалко. Пожалуй ты прав, ты ей не пара.

— Если на разовый перепихон, то камон… Пусть обращается.

— Иди к черту, Артур! — возмущаюсь я, — перебьешься! Не ее вариант!

— Ты сама предложила, — жмет плечом.

Молчим несколько секунд, а потом я тянусь к нему для прощального поцелуя.

— Ладно, пока…

Намереваюсь поцеловать в щеку, но он, чуть наклонив голову вбок, пытается захватить ртом мои губы. Я отстраняюсь, упираюсь ладонью в его грудь, но Артур повторяет попытку.

— Блин… Рокотов… перестань!

— Просто поцелуй меня… один раз!

— Я не хочу!

Я не хочу, потому что, мне неприятно… потому что чувствую отторжение. Это как… с братом родным целоваться! Фу!

— Ладно, — выдыхает он, от меня отталкиваясь, — проехали…

— Не делай так больше! — проговариваю со злостью, толкая от себя дверь, — всего доброго!

Он молчит. Смотрит в спину, пока короткими перебежками добираюсь до подъезда.

Лифт снова не работает. Быстро поднимаюсь на свой этаж, открываю дверь и включаю свет в прихожей.

Вытерев губы тыльной стороной ладони, начинаю раздеваться. Оставшись с собой наедине, сама себя ругаю.

Зря пошла. Одна усталость и внутренняя взбудораженность.

Зачем он так смотрел? Зачем?.. Весь вечер, пока не уехал с ней, не сводил с меня взгляда. Я его даже сейчас ощущаю! Тактильно чувствую на своей коже. Будто он меня всю руками обтрогал.

Обхватив себя руками, растираю предплечья. Надо в душ, чтобы смыть эти ощущения. И спать, чтобы забыться.

Намереваюсь пойти в комнату, чтобы переодеться, но дверной звонок в этот момент издает короткий сигнал. Резко затормозив, хватаюсь рукой за шею.