Поцелуй меня завтра - Любовь Огненная

Я уже накормила Чернышку и помыла ей лоток, когда телефон натужно пискнул. Взглянув на экран, со вздохом убрала смартфон в сторону. Снова звонил Владимир. С недавних пор его номер, как и Риткин, был помещен в черный список, а потому телефон скидывал звонки самостоятельно.

Маргарита, кстати, перестала названивать мне только два дня назад. Не хотела ее слушать. То, что они совершили, невозможно оправдать ничем, никакими словами. Прекрасно знала, что она дрянь, видела ее натуру, но все равно дружила, потому что она с детства была родным для меня человеком. Мы столько пережили вместе.

В WhatsApp висели какие-то сообщения от нее, но я не открывала. Решила полностью вычеркнуть ее из своей жизни. Это больно, когда предают самые близкие.

Мама тоже звонила на неделе. Разговаривала с ней сухо и коротко, но она не заметила никаких изменений в моем поведении, потому что, наверное, впервые за последние десять лет была счастлива. Она снова выходила замуж и была беременна – и это в ее-то возрасте. Не могла радоваться за нее. Она разрушила мою жизнь, когда я была такой же счастливой – беременной и собирающейся замуж. Не желала платить ей той же монетой, а потому ничего не сказала о том, что мне известно. Просто понимала, что не хочу ее видеть и, наверное, захочу еще не скоро.

Бесцельно лежала в постели, играя самодельным бантиком с Чернышкой, когда во входную дверь нетерпеливо застучали. Странно, что в домофон никто не звонил.

Глянув в глазок, нахмурилась, но все-таки открыла дверь. На пороге стоял Саша. С коротким «Привет!» он хотел пройти внутрь, но я перегородила ему вход собой, недовольно складывая руки на груди.

– Откуда ты узнал, где я живу?

– Риэлтор подсказала, – ответил он нехотя. – Я подумал, что тебе сейчас нужен кто-то рядом…

– Не знаю, откуда ты это узнал, но мои отношения с Владимиром тебя не касаются. Это все?

Уже собиралась закрыть дверь, когда услышала нелепое:

– При чем тут Владимир? Плевать я хотел на этого мудака. Подруга твоя два дня назад умерла. Разбилась на машине. Ты разве не знаешь?

Саша еще долго колотил в закрытую дверь, а я обессилено сползла вниз по стене, не веря тому, что услышала. Смотрела на свое отражение в зеркале и не могла поймать ни одну мысль. Не помнила, как добралась до гостиной и до столика, на котором лежал мой телефон. Звонила Ритке, но абонент был недоступен. Как ненормальная перезванивала и перезванивала, будто ждала, что ее телефон чудесным образом включится и на том конце как ни в чем не бывало мне ответит Маргарита.

В конец отчаявшись, вспомнила про сообщения в WhatsApp. Ни буквы, только три голосовых. Спешно включила первое, но отчего-то так боялась вновь услышать ее голос.

– Евгеша, возьми трубку! – звучало в первом.

Живой голос. Ее голос. Ощущалась тревога, но в остальном это была она. Моя безголовая Ритка.

– Евгеша, меня преследует какой-то мужик на красном бмв! Возьми трубку, мать твою! Я не могу дозвониться до Володи! – теперь голос был злым и требовательным, слышался шум на заднем плане.

Третье сообщение включать было страшнее всего.

– А знаешь, я тебе всегда завидовала. Тебе все так легко давалось. Тебя безмерно любила мама, ты никогда не имела проблем в учебе, всегда справляясь даже с самыми трудными заданиями играючи. И Володя тебе достался легко и без боя, как и Саша, который мне так сильно нравился. Престижная работа, верные друзья, любящая семья, самый лучший парень. У меня никогда ничего этого не было. Все доставалось тебе, а мне так хотелось. – Она закашлялась и захрипела. – Прости меня, – были последние ее слова, а я сидела на полу и до боли прикусывала зубами ребро ладони, чтобы не закричать.

Натурально выла, когда пришло смс от Володи: «Завтра в пять вечера на новом кладбище. В.»

Дождь лил как из ведра. Холодный ветер пронизывал насквозь, а я куталась в тоненький плащ, уповая на то, что лето в столице совсем не радует теплыми днями. Не хотелось заболеть, но зонтик я забыла в коридоре, когда уходила, а потому уже успела промокнуть.

Смотрела издалека за тем, как гроб осторожно погружают в землю и засыпают. Не хотела подходить ближе, чтобы не встречаться с родителями Маргариты. До сих пор не верила в то, что ее больше нет. Не плакала. Слезы кончились, и осталось состояние нереальности происходящего. Мне было жаль ее родителей, хотя меня они не пожалели.

Ее мама громко выла, цепляясь за плечо бледного, как мел, супруга. Не представляла, каково им. Я так и не увидела своего ребенка, не смогла подержать его на руках, а они провели с ней долгие двадцать два года и теперь хоронят.

Чужие руки легли на талию. Володя прижал меня спиной к своей груди, обнимая. Тоже весь мокрый, но никого из нас это не заботило.

– Почему ты не там?

– Я не меняю своих решений, Евгения. У меня давно нет семьи. Я просто разучился их любить, – ответил он откровенно.

– Ты неоправданно жесток. Так нельзя…

– Я плачу им той же монетой, только и всего. Они были с нами куда более жестокими. Из-за них мы лишились счастливого будущего и нашего ребенка…

Да, я думала точно так же, но не испытывала ненависти. Наверное, просто выросла, отпуская тяжелые эмоции. Того, что случилось, уже не изменить, но с этим нужно как-то жить дальше.

Вывернувшись из его объятий, я направилась на выход из кладбища. Уже подходила к воротам, когда заметила красный БМВ, припаркованный рядом с моей малышкой. За тонированными стеклами не было видно, есть ли там кто в салоне, но мотор был заглушен.

Страх неудержимой волной прокатился по телу, но, мигом отогнав его, села в авто. Это просто совпадение и ничего кроме.

Направлялась в бар рядом с домом. Ритка наверняка не хотела бы, чтобы в день ее похорон кто-нибудь безудержно ревел. Нет, она любила жить на широкую ногу – красиво и весело. Она даже ушла красиво, вдребезги разбив дорогущую тачку. Вылетела через лобовое стекло, потому что была не пристегнута. Только упала неудачно – на штырь.

Ее фото было и в новостных лентах, и в газетах. Красивая – в длинном вечернем алом платье, с локонами волос и белой ниткой жемчуга. Она держала телефон в руке и улыбалась, будто позировала для фотосессии. Такой она и была. Всегда с высоко поднятой головой, всегда при параде, неуязвимая.

И с огромным комплексом недолюбленного ребенка в душе.

Заняв один из свободных столиков у окна, я заказала у официантки две бутылки красного вина и два бокала. Сама разливала темную жидкость. Чокнувшись с пустотой, представляла, как Ритка сидит напротив. Веселая, как и всегда.

Всматривается в зал и отмечает парней, с которыми запросто могла бы уйти отсюда. Флиртует игривым взглядом и ждет, пока до претендента на ночь дойдет, что его уже выбрали.