На южном фронте без перемен - Павел Яковенко

— Получается, это она тебе предложение сделала, — несколько невежливо перебил я Степана.

— Что? — запнулся он. — А… Ну да! Получается так. Я, в общем, согласился. И расписались быстро. Прямо перед выпуском и расписались.

— Она теперь не жалеет?

Бандера задумался.

— Нет, наверное, — наконец сказал он. — По-любому ей жалеть не о чем.

— В смысле?

— Ну, что бы она там, в Казахстане делала-то? Оттуда русские все равно валят — так и так… Что за радость — училкой в казахской школе работать?

— А… Ну да, — согласился я. Спорить с этим было не о чем. У меня дома в соседях тоже переселенцы из Казахстана поселились. Продали все и дернули в Россию. Говорят, вовремя дернули. Сейчас уже сложнее переселиться.

— Ну, а ты чего так рано женился? — В свою очередь задал мне вопрос Степан.

— Даже не знаю, что тебе сказать, — произнес я задумчиво. — Причин несколько. Самая главная, наверное, что предчувствие у меня было какое-то. Вот я так почему-то и предполагал, что окажусь на войне. Не знаю почему. Только я думал, что в Таджикистане воевать придется. А оказалось, что тут — в Чечне. Только хрен редьки не слаще… Во-вторых, жена мне нравится. Мне казалось, что если я ее упущу, то ее обязательно кто-нибудь перехватит. А как девчонку намертво к себе привязать? Проще всего жениться.

Тут Бандера засмеялся.

— Э, нет! — сказал он. — Иной раз только после замужества баба бегать по мужикам начинает.

— Почему? — Поразился я такому странному, на мой взгляд, заявлению.

— Да с замужними бабами проще встречаться даже, чем с незамужними. Тут боишься, что она тебя захомутает, а если девка замужем, так чего бояться?

— А муж?

— А кто ж ему расскажет?

Я усмехнулся.

— Даже если баба залетит, то это тоже не мои проблемы. — Продолжил Степан. — Пусть она с мужем объясняется. Пусть он и аборт оплачивает. Прикинь, как выгодно.

— И много ты таких знаешь? — спросил я.

— Ну, много не много, а знаю. У нас в училище парень женился. На целке, между прочим. Он сам сказал, зачем ему врать? Доволен был, как слон! А потом она гулять начала. Ну, у нас почти все знали, но ему никто не говорил. А она потом залетела от кого-то, хотела аборт сделать, а любовник уперся рогами, говорит, не дам. Мужу про нее рассказал, уж не знаю, зачем. Ну, он на развод подал, она отказалась. Он в суд, а в суде говорят, с беременной женой развести не можем. Он им говорит: «Он не мой»! Они ему: «Ничего не знаем. Докажите!». Любовник пришел в суд, говорит, что «мой ребенок это». А эта дрянь в отказ пошла, начала отпираться, говорит: «Нет, ребенок от мужа!». Пацан хотел экспертизу провести, но она столько стоит!! Короче, он училище закончил, и дернул оттуда. Сейчас алименты по суду платит, прикинь! И трясется, чтобы она еще кого не родила от кого-нибудь. Опять доказывай, что это не его.

Слушая Степана, я представил себе всю эту историю, и меня передернуло. «Если моя такое сделает», — подумал я. — «Искалечу»! А потом сам себе честно сказал: «Нет, не искалечу. Буду деньги на экспертизу собирать. Ничего — соберу. Но чужого отпрыска воспитывать не буду!»

Писем от жены я не получал уже давно. В голову лезло разное. И вот еще Степан со своими «веселыми» историями.

— Извини, — неожиданно произнес Степан, — я тебя перебил. А какая третья причина?

— А что? — Удивился я. — Разве я говорил про три причины?

— А что? Нет? Мне показалось?

— Ну ладно. Была, правда, еще одна причина. Называется, «регулярный секс». Не надо ни о чем таком думать, дергаться… Точно знаешь, сегодня будет, завтра, послезавтра… Супружеский долг называется. Да мою и просить не надо. Сама меня заставляет… А твоя?

— Я не жалуюсь, — ответил мне Бандера. Но была маленькая заминка. Небольшая, но была. И чуть суховат ответ. «Эге!» — сообразил я. — «Не очень-то у тебя с этим делом. Может, потом и вечно нервный и злой такой?».

Я уже думал, как бы так тонко об этом спросить, может быть, о себе чуть подробнее рассказать, он раскроется… Но тут показалась БМП, идущая нам на помощь, и наша беседа прервалась естественным образом.

Все, ротный пришел в себя, и снова стал грозным и ужасным Степаном Бандерой.

С очередной «шишигой», привезшей Степану еду, у нас появился новый офицер — лейтенант Салий. Между прочим, однокурсник Степана. Знакомы они были, видно, очень давно, так как Бандера приветствовал приятеля очень странно: «Привет, свин!!!». Знаете, если бы они не были настолько хорошо знакомы, я думаю, кто-то очень сильно пострадал бы. А так Валера Салий просто улыбнулся, и потащил свой вещмешок в палатку к ротному. Вообще-то, Валера был технарь, а Бандера постоянно жаловался начальству, что ему дали «убитую» технику, которая постоянно ломается, и может подвести в самый неподходящий момент. Наверное, Степан настолько всех достал, что ему просто отправили технаря, чтобы уж тот на месте разбирался с поломками.

Тем не менее, обращение «свин» меня покоробило больше чем самого Валеру. Бандера, ей-Богу, все-таки странный тип. Что за детство в одном месте. Что солдаты должны думать об офицерах, которые друг друга так называют? Ну ладно, Степана и так все боятся. Но зачем Салия-то так подставлять?! А?

Внезапно меня разобрал смех. Я просто подумал, что у нас получается не рота, а какой-то казачий курень.

Бандера, Салий, Яковенко. Прапорщик Чорновил к нам ездит. Я вот, правда, не знаю, как фамилия у Степанова папоротника. Прикольно было бы, если бы тоже какая-нибудь хохляцкая.

Делать мне было абсолютно нечего, и я решил сходить к Бандере в гости. А вдруг и Салий что-нибудь привез?

Но не успел я сделать и шагу, как Степан сам прискакал на БМП и закричал: «Сворачиваемся!». Ну что же, отлично! Что-то давно мы никуда не ездили. Надоело уже на этом месте стоять.

Бойцы побросали в кузов ящиками с боеприпасами, разобрали и погрузили минометы, и мы тронулись за пехотой. Темнело.

На этот раз ехать пришлось как-то необычно долго. Сначала все петляли по полям, затем переехали железнодорожный переезд с тремя убогими деревянными домишками, а потом снова углубились в поля. Совсем стемнело, ничего не было видно, а дорога становилась все хуже и хуже. Вся грязнее и грязнее. Колеса периодически прокручивались, и моим водителям приходилось непрерывно работать рулем, чтобы хоть как-то держать заданное направление.

Внезапно стала попадаться стоящая боевая техника. И так как ее становилась все больше и больше, то я сделал единственно возможный вывод — мы прибыли на какую-то базу. Пока я разглядывал вырываемые из темноты БМП, «Уралы», «шишиги», МТЛБ и прочее, моя машина просто-напросто утонула в грязи.

Бандера со своими БМП исчез где-то в темноте, бросив нас на произвол судьбы, а мы с Сомиком застряли конкретно. Грязь под нами была жидкая, «шишига» ревела, но не двигалась ни на сантиметр. Сообразительный Бичевский, который ехал прямо за нами, взял сильно вправо и смог проехать на более твердую почву, а мой водитель только беспомощно матерился. Слушать его пустой и неизобретательный мат мне быстро надоело. Я попросил его чуть помолчать, высунулся из кабины, и позвал Бичевского.