Арктические конвои. Северные морские сражения во Второй мировой войне - Брайан Б. Шофилд

Судя по ведущимся переговорам, немецкие подводные лодки находились поблизости, однако не атаковали. 22 февраля налетел новый шторм с ураганными ветрами, снова разметавший суда конвоя. Одни предпочли отдаться воле волн и застопорили машины, другие вступили в борьбу со стихией, одновременно стараясь справиться с неполадками в машинах и подвижками груза. Крен эскортного авианосца «Кампания» достиг 45 градусов – ему тоже пришлось лечь в дрейф. Только на следующее утро в 10.45 он смог занять свое место в конвое, который к тому времени уменьшился до 20 судов. Шторм двигался в северном направлении, и во второй половине дня ветер начал стихать. К пяти часам благодаря неустанной работе кораблей эскорта все суда, кроме одного, снова заняли места в походном ордере. Одно судно потерялось еще во время предыдущего шторма. Американское судно «Генри Бейкон» дрейфовало из-за неполадок в машине. Оно и стало жертвой воздушной атаки. В 14.15 на него налетело 20 торпедоносцев, они с устрашающим ревом кружили в небе над кораблем и сбрасывали торпеды. Команда сражалась больше часа: моряки вели огонь по самолетам и маневрировали, выводя судно из-под удара торпед. Но одна из торпед все-таки угодила в корпус в районе кормы, произошел взрыв, и судно начало тонуть. Самоотверженные моряки уступили свои места в спасательных шлюпках 35 пассажирам-норвежцам, находившимся на борту. Все они были спасены эсминцами, прибывшими на сигнал бедствия. Из 86 членов экипажа удалось спасти 64 человека. История «Генри Бейкона» стала ярким примером мужества моряков торгового флота, оказавших яростное сопротивление многократно превосходившим силам противника, царившей среди них дисциплине высшего порядка. Эти люди не просто подчинялись приказам, они были всей душой преданы делу, исполняли свой долг до конца. В сгущающейся тьме бомбардировщики не сумели обнаружить свою первоначальную цель – конвой, находившийся в это время в 50 милях к югу от «Генри Бейкона», и вернулись на базу.

Конвой двигался против сильного встречного ветра, поэтому его скорость в течение следующих двух дней не превышала 3,5 узла. Тем не менее суда периодически отставали, поскольку многие получили повреждения, которые требовалось срочно устранить. На кораблях эскорта подходило к концу топливо, поэтому адмирал был вынужден отправить некоторых из них на Фарерские острова для бункеровки. Истерзанный непогодой конвой медленно полз на юг, только в ночь с 25 на 26 февраля ветер изменился и позволил увеличить скорость передвижения. Только 1 марта конвой добрался до защищенных вод Клайда. Переход длился две недели, и за это время морякам пришлось испытать самый страшный шторм из всех ранее трепавших арктические конвои. 12 эсминцев отправились в док для устранения повреждений, полученных во время непогоды. Отдав дань великолепной работе команд авианосцев и экипажей самолетов, вылетавших даже в самых суровых погодных условиях, адмирал Макгригор обратил внимание командующего и адмиралтейства на малое количество истребителей на двух эскортных авианосцах – их оставалось всего 10. А после атаки 20 февраля к эксплуатации были пригодны только 4. После подведения итогов операции стало очевидно, что для обеспечения безопасности русских конвоев еще много предстоит потрудиться. В то время как противник потерял только одну подводную лодку, наши потери составили два корабля сопровождения и одно торговое судно, если не считать два судна, потопленные на переходе из Белого моря в Кольский залив, и получивший повреждения корабль эскорта. В части самолетов результаты выглядели более привлекательно: мы потеряли одно торговое судно и два истребителя, а противник – 12 бомбардировщиков и 5 самолетов-разведчиков.

Следующий конвой JW-65 из 24 судов вышел с Клайда 11 марта. Эскортом снова командовал вице-адмирал Далримпл-Гамильтон, который поднял флаг на авианосце «Кампания». В состав эскорта вошли также авианосец «Трубач», крейсер «Диадема» и еще 19 кораблей. По сравнению с тем, что довелось испытать предыдущему конвою, погодные условия были чрезвычайно благоприятными, но, если верить немецким сводкам, на берегу в районе аэродромов дела обстояли значительно хуже, поэтому самолеты-разведчики вылететь не смогли. Поэтому до входа в Кольский залив конвой дошел без происшествий. Канал через минное поле был очищен, но адмирал не пожелал им воспользоваться, чтобы не раскрыть его местонахождение перед противником раньше, чем выйдет в море обратный конвой. На входе в залив на конвой налетел снежный заряд, в результате чего с палуб авианосцев не смогли взлететь истребители. Все это предоставило ожидавшим неподалеку немецким подводным лодкам великолепную возможность атаковать, которой они не преминули воспользоваться. Ровно в 8.15 20 марта «U-313» торпедировала торговое судно «Хорас Бушнелл», в 13.25 другая субмарина записала на свой счет попадание в шлюп «Чибис», а в 14.15 «U-995» торпедировала торговое судно «Томас Дональдсон». Все они затонули.

Когда пришло время отправляться в плавание конвою RA-65, адмирал решил сделать все от него зависящее, чтобы не допустить повторения нападения подводных лодок. К счастью, у него имелся козырь – новый канал через минное поле. Он выслал 4 эсминца вдоль старого маршрута, чтобы они начали сбрасывать глубинные бомбы и стрелять осветительными снарядами одновременно с выходом в море конвоя по новому маршруту. Впереди конвоя следовали фрегаты из Западной группы с отлично подготовленными экипажами, имевшими большой опыт охоты за подводными лодками. 9 подводных лодок, ожидающих у входа в канал, были обмануты отвлекающим маневром и не атаковали конвой. Воздушная разведка противника вновь оказалась не на высоте, и 26 судов конвоя 1 апреля вошли в Клайд, так и не встретив на пути препятствий.

До окончания войны в Европе в Арктике прошло еще по одному конвою в каждом направлении. JW-66 из 26 торговых судов вышел из Клайда 16 апреля в сопровождении самого сильного эскорта из всех, ранее охранявших арктические конвои. В него вошли 22 корабля, а также крейсер и 2 авианосца. Операцию возглавил контрадмирал А. Каннингем-Грэхэм, сменивший вице-адмирала Фредерика Далримпл-Гамильтона. Он поднял свой флаг на авианосце «Виндекс». И хотя 23 апреля немецкая радиоразведка установила, что конвой вышел в море, попыток его атаковать не было. На обратном пути адмирал также прибег к обманному маневру: выход конвоя в море был имитирован за день до назначенной даты. Корабли эскорта провели интенсивный поиск в море на входе в залив. Теперь мы точно знаем, что там находилось 11 вражеских подводных лодок и еще 3 спешили на подмогу. В результате операции «U-307» и «U-286» были потоплены, но «U-968» торпедировала и потопила фрегат «Гудол». Позже командир этой лодки утверждал, что потопил 2 эсминца. Конвой из 24 судов вышел в море 29 апреля и был обнаружен противником с воздуха 1 мая в 18.00. Атака торпедных бомбардировщиков была запланирована, но до нее дело так и не дошло, и 8 мая конвой вошел в реку Клайд. В качестве жеста доброй воли уже после прекращения военного противостояния в Европе в каждом направлении прошло еще по одному конвою, и 31 мая 1945 года с приходом на реку Клайд последних 23 судов героическая история русских арктических конвоев подошла к завершению.

Наше повествование было бы не полным, если не остановиться на значении этих конвоев, на их вклад в дело победы над общим врагом. В период с 15 августа 1941 года до 31 мая 1945 года в Россию из Англии и США поступило: 12 тысяч танков, 22 тысячи самолетов, 376 тысяч грузовиков, 35 тысяч мотоциклов, 51 500 джипов, 5 тысяч противотанковых орудий, 473 миллиона снарядов, 350 тысяч тонн взрывчатых веществ, а также огромное количество продовольствия, сырья и других военных грузов (см. приложение 2). Из этого количества 22,7 процента поступили с арктическими конвоями, остальные 77,3 процента – альтернативными маршрутами, но главным образом через Персидский залив. Широкой общественности об этих перевозках почти ничего неизвестно. Из общего количества грузов, перевозимых арктическими конвоями, 7,5 процента было потеряно (к примеру, для атлантических конвоев эта цифра составила 0,7 процента). Как уже было упомянуто, в сентябре 1941 года английские и американские транспортные эксперты представили всем заинтересованным лицам прогноз, в котором было доказано, что при умелой организации маршрут через Персидский залив станет самым подходящим во всех отношениях для доставки припасов в СССР. Безусловно, у каждого из трех возможных маршрутов имелись изъяны, но стратегические недостатки арктического варианта настолько очевидны, что даже трудно понять, почему был избран именно он. Вопрос обсуждался на конференции в Москве в сентябре 1941 года, которую посетивший ее профессор Эриксон впоследствии дипломатично назвал «странной и сложной». На этой конференции Сталин, чьи знания морской стратегии были, мягко говоря, минимальными, настаивал на использовании именно этого маршрута под предлогом того, что он обеспечит самую быструю доставку остро необходимых грузов в страну и удобный вывоз их в глубь страны. На деле же он возражал против создания англо-американской базы в Иране – необходимой составляющей маршрута через Персидский залив. А тот факт, что немцы не оказали сильного противодействия первым конвоям, дал повод для необоснованного оптимизма в отношении объема грузов, которые могут быть доставлены таким путем. В результате обманутыми оказались не только советские люди, ожидавшие выполнения обещаний, которые заведомо не могли быть выполнены. Британские и американские судовладельцы, грузившие свои суда для отправки в СССР, не знали, когда они вернутся и вернутся ли вообще. Поэтому минимальное по сравнению с другими маршрутами время кругового рейса, что было провозглашено главным преимуществом арктического маршрута, на деле таковым не являлось, поскольку сводилось на нет длительными задержками конвоев. Кризис после трагедии конвоя PQ-17 привлек более серьезное внимание к маршруту через Персидский залив, и даже советская сторона начала понимать, что постоянный поток грузов с юга предпочтительнее, чем нерегулярные поставки с севера. Но время ушло, и ничего не было сделано для развития береговой составляющей маршрута через Иран. В октябре 1943 года Сталин сказал Черчиллю: «Как показал опыт, доставка вооружения и прочих военных грузов через порты Персидского залива никак не может компенсировать то, что не пришло по северному пути».