📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаСибирская роза - Анатолий Никифорович Санжаровский

Сибирская роза - Анатолий Никифорович Санжаровский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 61
Перейти на страницу:
над костью, вы б и проскочили в рай. — И с насмешливым укором поддела: — Как не поймёте, что ваш путь в бессмертие начинается у Кребса?! У этого неприбежного людям?[78]

— Скажите! А я и не знала! — сердито бухнула Таисия Викторовна.

— Один тоже не знал… Не обижайтесь, послушайте побаску… Муж в командировке. Со скуки жена завела трёх хахалей. Раз смотрит по телику с одним не то «Время», не то «Это вы можете». Приходит второй. Первого она… Не-ет, кискаблудов своих она, как гоголевская Солоха, не складировала в мешках. Она их на балкон курить спроваживала. Ну, один курит на балконе, второй — некурящий был — тоже курит. За компанию. Бах звонок. На пальчиках к глазку она. Синеньки-зелёненьки сыпанули искры из глаз. Муж! Ай и басурман! Ай и негодяй! Ну панок Подлянкин! До срока прорезался!.. Тебя кто-нибудь звал?!.. Она и третьего шварк на балкон. Ну, муж доволен. Командировка удачная, талы-балы… А трое уже курить не хотят, насосались до одури, все перемёрзли. Из балконников двое были офицеры. Десантники. Смотрят вниз. Говорит один другому: «Зачем влюбленному десантнику с целого девятого этажика прыгать без парашюта?» Второй молчит. Тогда третий, солдат из стройбата, приказал офицерам строиться и повёл строем через комнату. Строго спросил у мужа: «Где здесь дорога на Москву?» Муж опешил, махнул на дверь. Строй спокойно ушёл. Муж долго думал и наконец его прорвало: «Растудыт твою налево! Двадцать пять лет тут живу и не знал, что через мою квартиру проходит дорога на Москву!» Через двадцать пять лет узнал! А вы и через тридцать всё не знаете… Но!.. Простите великодушно за соль, но из постели патрона многие выскакивали в бессмертие! Да… Что горевать об ушедшем поезде? Подождём следующий… Пардон, прождать тоже можно до морковкина заговенья. Без толку можно просидеть все яйца. Нужно самим организовать поезд пораньшéй. И за это берусь я!

— Каким, звоночек, образом? — нарочито умильным голоском спросила Таисия Викторовна.

— Самым прозаическим. Завтра же с утреца махну к Кребсу, к этому гладкому мухомору. Обниму и от избытка чуйств за-ду-шу!

— Только не это! — весело возразила Таисия Викторовна. — Ты в один миг осиротишь меня.

— Странно, — фыркнула Лариса.

— Может быть. Но я вросла в мысль, что где-то есть человек, который долгие-долгие годы неусыпно следит за каждым моим вздохом. Я уже не представляю себя без его внимания в кавычках.

— Интересно, а что думает оказавшаяся одна в лесу раненая пожилая овечка о голодном волке, известном санитаре без халата, без отглаженного белого колпака?

— Всё иронизируешь?… Да, Кребс мне враг. Давнёшний. Вечный. Но знаешь ли ты, что твёрдый, преданный враг ещё не оценённый капитал? Почти бесценный! Смех смехом, а враги всегда подвышали меня. Заставляли быть собранней, наготове. Естественно, я держалась на достойном уровне. Я работала, я жила без помарок. Всю жизнь я им доказывала своё и невольно росла. Не будь врагов, достигла б я того, что достигла? Ой лё-лё… У меня уже в крови: ругают — норма. Подтягивайся. Я спокойна, вся в деле. А вот нечаянно подхвали они меня — это для меня чепе. Я в панике. Я вся перегретый комок нервов, вся насторожку. Где я допустила ошибку? Я ночей спать не буду, но в лихорадке докопаюсь до своей оплошки. Так что хвала моим противникам!

— Конечно! — ядовито подстегнула Лариса. — Несёте вы, бабушка, барабару! Кошка тоже вынуждает мышь держать ушки топориком. Но это вовсе не значит, что мышь от этого счастлива.

— Тоже сравнила…

— Ну по-вашему же, чем хужéе, тем лучшéе?

— Как видишь.

— И, понятно, чем сильнее «доброжелатель», тем лучше вам? Одним словом, вражда — самый надёжный двигатель прогресса?

— А вот с прогрессом пока пшик. Жестокие скачки на месте, — тускло призналась Таисия Викторовна. — Я рвусь вперёд, меня — осаживают. Все при деле…

— Вот вам в итоге и польза от врагов. Однако кре-епко эти бдительные санитары вас мнут. Тридцать лет ни вздохнуть, ни выдохнуть! Не довольно ли? — наливаясь гневом, проговорила Лариса. — Порезвились и — ша! Будя резвиться! Они думают, за вас некому заступиться? А я на что? Завтра в девять ноль-ноль я буду уже у вашего этого преподобного…

— Сразу видно, перегрелась ты в бане, — осуждающе возразила Таисия Викторовна. — На ночь глядя не мели чего зря.

— Почему же зря? Приду, вежливо поздороваюсь…

— Да он от твоего одного вида хлопнется в обморок. Ты — в молодости я. Копия! Один к одному… На одну колодку скроены… Разве что у меня амбарушко был поскромней.

— Не перебивайте, бабушка. И не хвалитесь… У вас всё было выдержано в скромных, но в пикантных масштабах… Поздороваюсь и сразу в темпе: не жалаешь, старче, честно соответствовать — кончай отсвечивать! Neminem laede. Никому не вреди! Мы тоже по-ихнему подсобачились… Иначе как же убрать с вашей дороги этого гнилого колупая? В ум не собрать… Сначала… А был ли мальчик?… Вы же не станете уверять, что не было этого прекрасного, волшебного мальчика по имени Борец?

— Был и есть, — подтвердила Таисия Викторовна. — Этот мальчик стольким спас жизнь… Собери всех его спасёнышей в одну кучаку — в нашем тупичке не пройти! Сельдям в бочке будет просторней.

— Та-ак. Это спасённые. А если собрать по всей земле и тех, кто не спасён по милости этого застепенённого туполобика из башни? Это ж какие тыщи!? Они погибли, потому что эта старая поганка уже тридцать лет не пускает… не даёт и шагу вашему мальчику, в которого вы влили всю свою жизнь. Высокопарно молочу, зато точно. Вы лечите, Вы тридцать лет пишете повсюду о своём способе, а ни Москва, ни Ленинград, ни Минск не выходят напрямую с Вами на связь. Они ж на рецензию гонят всё Ваше сюда же, в Борск, в соседний, в параллельный тупичок. И уже он, Кребс, этот развесистый дуб из соседнего тупичка, выносит Вам приговор, а вовсе не Москва, не Ленинград, не Минск… Вы понимаете этот дурацкий кругооборот? Этот дубоватый фанат выполняет роль отбойного молотка!

Таисия Викторовна обомлела.

С каких давен стучалась она во всякие громкие НИИ, во всякие титулованные конторы, в верховные органы. Посылала на суд свою новину, дело всей жизни, а ответ ей в смехе варился в соседнем тупичке. В сопроводиловке двумя строчками сообщалось, что её «работа направлялась на отзыв профессору Кребсу, который занимается данной проблемой у вас же в Борске». И все эти годы Кребс пёк рецензии, похожие одна на другую до запятой.

Таисии Викторовне стало горько, горько оттого, что всей

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?