Ты, уставший ненавидеть - Андрей Валентинов

Постепенно дело стало продвигаться живее. Юрий освоил «фроати» и теперь мог читать текст, почти не прибегая к алфавиту. Страница шла за страницей, но ничего, кроме заклинаний, он не находил. Очевидно, люди из Большого Дома ошиблись: в рукописи учителя никаких тайн не было. Странно, что он зашифровал главу, но, может, эти заклинания и полагалось записывать древним алфавитом…

К концу второго дня работа была завершена. Последнее заклинание оказалось необычным: оно предназначалось для тех, кто, попав в плен, хочет избавиться от мук и позора предательства. Называлось оно странно: «мэви йанхи-вагрэ» – заклинание «Спрячь Душу». В коротком комментарии говорилось, что прочитавший его может не бояться ни людей, ни нечисти…

И это было все. Правда, в конце говорилось, что ни одно из этих заклятий не действует без «Мэви-идхэ» – «Заклинания-Ключа», которое иногда называлось «Великим Заклинанием дхаров»… Древние жрецы-дхармэ, были, похоже, людьми предусмотрительными, но ничего похожего на «Заклинание-Ключ» в тексте не было. Глава заканчивалась. Очевидно, с невольной усмешкой подумалось Юрию, Родион Геннадьевич, потомок дхармэ, тоже был человеком осторожным и предпочел не помещать «Великое Заклинание» в своей книге…

Орловский еще раз просмотрел получившийся конспект. Тридцать два заклинания – больше в главе ничего не было. Интересно, что с ними будет делать «Костя»? Впрочем, это его проблемы…

Юрий еще раз перелистал книгу, в который раз пожалев, что скоро она вновь исчезнет в недрах Большого Дома, и скорее всего – навеки. Как жаль, что учитель не отдал ее перед арестом – хотя бы ему, Орловскому…

Вспомнилась их последняя встреча. Старик знал, что случится в ближайшее время: были арестованы двое сотрудников сектора, остальных уже вызывали «для бесед». Орловский и сам ждал ареста, но Соломатин, грустно усмехнувшись, вдруг пообещал, что Юрия не тронут. Затем, помолчав, добавил: «Вы не дхар. Им нужны дхары…» Орловский наскоро попрощался, пообещав зайти на следующий день, но Родион Геннадьевич, очевидно уже все знавший, внезапно достал из ящика стола небольшую папку и попросил сохранить ее – до будущих времен. «Тут нет контрреволюции!» – Старик грустно усмехнулся и развязал тесемки…

Конечно, никакой контрреволюции там не было. Несколько листков, исписанных «фроати», – копии с каких-то древних, не сохранившихся книг. Обрывок бересты со странным рисунком – давняя, хранимая в семье реликвия.

– И вот еще, Юрий. – Родион Геннадьевич показал небольшой листок бумаги, на котором была написана короткая фраза на «фроати». – Они считают нас заговорщиками… В таком случае – это наш пароль. Храните до последней возможности, а потом – сожгите…

Юрий обещал. Папку, просмотрев и запомнив кое-что наиболее интересное, он отдал Терапевту. Сейчас она должна уже быть в Париже…

Пароль… если б не обстоятельства их последней встречи, Орловский вволю бы посмеялся над этой горькой шуткой. Беззащитный старик и несколько его учеников, писавшие школьные учебники и учившие будущих учителей, которые оказались попросту не нужны… Не нужны, поскольку учеников сослали, запретив даже говорить на родном языке… В те дни Юрию впервые стало стыдно, что он русский…

Орловский ждал «Костю» – с утра, но того все не было, и Юрий начал немного волноваться. Может, у этого улыбчивого такая метода – томить ожиданием? И вдруг ему пришла в голову внезапная мысль. Возможно, «Костя» сегодня же заберет рукопись, а он не успел даже составить краткий конспект! Но это не главное. Энкаведист постепенно подводил его, Орловского, к чему-то важному. Возможно, этот список заклинаний, бесполезный сам по себе, является одним из этапов. Надо все же посидеть над ним, подумать…

Время было, и Орловский быстро снял копию. Она уместилась на одном листке, густо исписанном с двух сторон. Вдруг понадобится – ведь понадобился же этот список кому-то в Большом Доме?..

– Ну, вижу, вижу, справились… – «Костя» широко улыбался, казалось весь источая радушие. – Разобрали шифр-то?

~ Это не шифр. – Объяснять не тянуло, да и не нужно это «Косте». – Могу вас разочаровать: списков заговорщиков не обнаружилось. Равно как и явок, адресов типографий и карт укрепрайонов…

– Настроение у вас хорошее, это самое главное! – Энкаведист вновь одарил Юрия улыбкой и присел к столу. – Карты укрепрайонов, Юрий Петрович, хранятся иным образом… Мне просто интересно было – все-таки наследие древних времен. Что ни говори, забавно…

«Костя» продолжал бормотать, но глаза уже скользили по бумаге. Энкаведист явно спешил. Раньше он предпочитал поговорить, а потом уже интересоваться работой…

Тянулись минуты. Похоже, «Костя» читал список уже не первый раз. Его лицо по-прежнему хранило улыбку, но глаза стали другими – осторожными и внимательными.

«Что он, в самом деле список явок ищет?» – Юрий невольно удивился. «Костя» действительно что-то искал. Искал – и не находил…

– Юрий Петрович! – Улыбка вновь появилась на лице, но какая-то не та робкая, чуть ли не просящая: – Вы… вы ведь не до конца расшифровали, да? Трудный шифр?

– Почему? До конца! Я выписал все заклинания. Вам нужны и комментарии?

– Нет-нет. – «Костя» закусил губу и еще раз посмотрел в список. – Там… Еще одно заклинание должно быть… Главное, которое…

Выходит, он знал? Или знали те, кто прислал сюда этого «дхароведа»?

Юрий вдруг почувствовал нечто похожее на злорадство. Пусть это мелочь, но в чем-то удалось досадить этим всезнайкам. Должно быть? Так ищите!

– Его здесь нет! – Юрий хотел было улыбнуться, но все же сдержался. – Мне очень жаль, Константин. Я могу вам все объяснить…

– Нет… Не надо…

«Костя» перевел дух, подумал, затем медленно проговорил, уже без всякой улыбки:

– Юрий Петрович! Поймите – это не шутка. Это – важное правительственное задание. В случае его выполнения срок вашего заключения будет сокращен… Очень существенно сокращен, поверьте… Мне… нам нужно «Заклинание-Ключ». Отдайте его… Я могу даже сказать, что в этом случае вам придется отбывать срок гораздо меньший – всего десять лет. Вы проведете его здесь и сможете заниматься научной работой… Все зависит от вас…

Это походило на обыкновенное издевательство – требовать у человека то, чего он заведомо не мог дать… Или все-таки «Костя» говорит всерьез? Но зачем им такая ерунда? Нет, что-то не так!

– Константин, если вы шутите, то это плохая шутка. – Орловский старался говорить как можно спокойнее: срываться нельзя. – Вы говорите с человеком, который фактически приговорен к пожизненному заключению. И вы обещаете помилование мне – за что? За образец дхарского фольклора? Извините – это несерьезно…

«Костя» молча встал, аккуратно вложил список в портфель и, не попрощавшись, вышел…

…Прошло два дня. Казалось, о Юрии забыли. Он постарался выбросить нелепое происшествие из головы. Была ли это дурная шутка, или в самом деле в Большом Доме кто-то спятил, его не очень волновало. Если это «тест на искренность», то он его выдержал – в рукописи не было «мэви-идхэ». Он с ними не лукавил, и обвинять его не в чем. Значит, следовало подождать…