Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина

Полчаса назад я позвонил матери и сказал, что Аня сильно устала и уснула. Что мы попали под дождь, вымокли до нитки и вернемся завтра утром. И пусть все вокруг думают что хотят. Мое сердце и душа, как бы банально это не звучало, принадлежало этой маленькой и хрупкой девочке, что свернулась калачиком на огромной кровати. В ней сосредоточился мой настоящий мир и… нет, сомнения никуда не ушли, но пришла твердая решимость, что без нее я и вовсе потеряю себя. Да и не было у меня столько сил, чтобы противостоять ее напору и искренности. Она казалось совсем не знала границ и ничего не хотела слушать. Не знаю, что нас ждало впереди, но не хотел об этом думать. Стас прав, нужно жить одним моментом. А что будет потом… Это уже будет потом.

Прилег рядом с ней и перебирал пальцами светлые волнистые локоны и смотрел на спящего ангела. Отчего-то вдох было сделать больно и смотреть на нее хотелось бесконечно, что я и делал, пока глаза сами собой не закрылись и я не провалился в сон. Проснулся резко, открыл глаза и увидел Аню. Она спала свернувшись калачиком возле меня. Она обычно в этой позе всегда и спала рядом с Машей. Я часто наблюдал за ними спящими, вставал раньше них и уезжал в офис, но перед тем как уйти, заглядывал в их комнату.

От вчерашней непогоды не осталось и следа, если только разводы на стёклах от дождя. В небе светило солнце и день обещал быть прекрасным. Только я все равно не хотел никуда выходить из номера, хотел остаться с Аней здесь как минимум ещё на день. Вчерашний вечер и ночь окончательно все расставили по местам в моей голове. И теперь я знал, что все будет иначе в наших с ней отношениях.

Я поднялся с кровати, подошёл к тумбочке, на которой стоял поднос, взял с него стакан воды и осушил его залпом. Вышел из спальни, позвонил администратору и попросил принести завтрак в номер. Вчера мы так и не притронулись к еде.

— Привет, — услышал я позади тихий голос и обернулся, встречаясь со смущенным взглядом. Аня стояла у двери и держалась за ту одной рукой. Я подошёл и заключил ее в объятия. — Мы все проспали и теперь наверное Маша и твои родители сходят с ума от беспокойства…

— Не сходят. Ты уснула вчера, а я позвонил маме и предупредил, что мы вернёмся только сегодня.

— Игорь, я переживаю как родители отнесутся, что мы… что я…

— Тсс, Аня, — я приложил ладонь к ее рту, заглядывая в глаза. — Никто и ничего плохого о нас не будет думать. Куда большее беспокойство вызывает у меня твой внешний вид… — прохрипел я.

Аня опустила глаза и смущенная улыбка снова коснулась губ, а багровый румянец опалил щеки.

— Я сейчас оденусь, — развернулась, и направилась в спальню, но я не позволил ей уйти, перехватил ее руку и снова заключил в объятия.

— Не так быстро… — впился в ее рот жадным поцелуем, раздвигая податливые губы языком.

Домой мы вернулись только к вечеру. Не знаю кто кого сильнее удерживал в постели, но от Ани невозможно было оторваться. Я ощущал бесконечную потребность и желание касаться шелковистой кожи. Входил в неё медленными толчками и рассудок мутился, словно вспышки мелькали перед глазами, которые били прямо в сердце. Не думал даже, что еще способен испытать нечто подобное. Смотрел в ее лицо, как она выгибалась мне навстречу, принимала каждый мой толчок и отзывалась с умопомрачительной нежностью и недоумевал, как и в самом деле держался все это время? Точно подвиг совершил и теперь вот получал расплату за длительное воздержание.

— Ты думаешь, Маша на нас обиделась? — спросил я у Ани, когда мы вышли из такси и направились к дому.

— Завтра мы реанимируемся в ее глазах, — ответила она, счастливо улыбнулась и прижалась ко мне. — Я больше переживаю как к этому всему, — взглядом обвела наши сцепленные руки в замок, — отнесутся твои родители.

— Хорошо отнесутся, — заверил я ее.

— Но я все равно очень волнуюсь. Одно дело когда…

— Аня, — я остановился и взял ее лицо в свои ладони, заглядывая в глаза. — Всё будет хорошо, слышишь? Да, ранить может и взгляд, и слово, но если уж оба решились, то теперь только вперёд. Зато представляешь как обрадуется Маша?

— Нет, — Аня побледнела, а ее губы задрожали. — Давай пока не будем все афишировать? Догадаются — хорошо, но сами ничего говорить пока не будем.

— Хорошо, — я обнял ее, прижал к себе, чувствуя, как колотится сердце у неё внутри. Только не понимал чего она боялась. — У меня ещё несколько дней, чтобы побыть вместе с вами. Вы можете остаться с родителями, и потом вернуться через неделю? Я куплю вам билеты на самолёт и встречу в Москве. А можете улететь вместе со мной? — предложил я ей варианты.

— Давай спросим у Маши? Это же ради неё эта спонтанная поездка? — я тоже помнил обо всех предписаниях Стаса, что Маше необходимо поправить здоровье перед садиком и побывать на море, но так не хотелось возвращаться в пустой дом одному.

— Хорошо, — грустно улыбнулся. — Вы думайте, но завтра и послезавтра я целиком и полностью ваш.

— Ты и так мой, и я больше никому тебя не отдам, — сказала она пристально глядя мне в лицо.

Такие простые слова, а сердце болезненно сжалось внутри. Я крепче сжал руку Ани. Скуп я был на слова, и на чувства редко когда распылялся. Отучился за эти годы, а с ней будто заново возрождался, подобно птице феникс. Из пепла боли и былой любви.

Маша выбежала нам навстречу. Повисла на моей шее и прижалась мягкими губами к щеке. В это мгновение я чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. Родители, конечно, как я и предполагал, заметили перемены в нас обоих, но тактично сделали вид, что ничего не произошло. Мама очень любила меня и уверен, что Аню со временем полюбит не меньше.

Следующие два дня я выполнял обещание данное девочкам. Мы наверное обошли все побережье, побывали в цирке, в океанариуме, я снова сводил их в кинотеатр. По вечерам мы вместе с Аней укладывали Машу спать, я сидел на полу возле кровати и слушал ее тихий, вкрадчивый голос, мечтая как только уснет младший из ангелов увлечь старшего в свою спальню и не выпускать до рассвета…

Улетал я в Москву один. На сердце было грустно и тоскливо. А потом еще как представил, что почти неделю буду без девчонок, один, так и вовсе хотелось забыть обо всех условностях, посадить их в самолёт и везти обратно. Домой. Но Маше очень понравилось на море и занятия живописью с моей матерью тоже приносили обеим сестрам большую радость. Я решил не быть эгоистом и дать девочкам возможность сделать свой выбор. Тем более через неделю Аня сама выйдет на работу, а Маша пойдёт в садик и это очень волнительный для обоих в жизни этап. Я же пока их не будет в Москве, завершу один важный проект, и к их приезду разгружу себя, чтобы потом проводить с ними все свободные вечера.

В Москве меня ждал неприятный сюрприз. А точнее неприятный разговор, который я и так долго откладывал в долгий ящик. Не успел я и дня пробыть в Москве, как мне позвонила Света и предложила встретиться. Скрепя сердцем я согласился, потому что не имело никакого смысла и дальше игнорировать ее звонки. Пора расставить точки, точнее поставить одну, и обоим идти дальше. Но уже каждому — своей дорогой.