Подразделение 000 - Сергей Костин

– Герасим знает, что делает. А что Боб?

– А второй номер со своими учениками в поход ушли. Забрали все съестное и ушли. Но обещали вернуться за новыми припасами. Командор, извини, детишки на карусель пришли.

Милашка отсоединилась. А я подумал, что самым педагогичным из нас, является американец. Взял и повел детей на экскурсию прививать любовь к отечественной природе и еде.

А мои ученики, пока я общался со спецмашиной, совсем разленились. Машенька рисовала на бронированном стекле большие красные сердца, пронзенные острыми палками с перьями на концах. Под сердцами глупая девочка писала «Маша плюс Уралмаш равняется вопросительный знак». Причем писала на двенадцати двух иностранных языках, исключая русский.

Ванюша торопливо набирал номера на связь-телефоне. Что-то торопливо шептал, украдкой посматривая в мою сторону и, как-то нехорошо хихикал. Я тут же, не делая Ванюше замечаний, нажал несколько раз на нужную клавишу.

Мишка двоечник вел себя примерно. Сидел перед телевизором, пялился на экран и ковырялся в носу. Совсем как я в детстве. Только я еще и телевизор иногда включал.

Вовочка, используя детали сгоревших охранников, пытался собрать миниатюрную термоядерную установку для выведения плохих отметок в классном ноутбуке. Дурная затея. В свое время я тоже пытался проделать такие штучки. Но ничего не получилось. Энергии жрет много.

– Ну, вот что дети! Мне плевать, что вы проходили на первом уроке, но сегодня мы займемся контрольным опросом. На мои вопросы отвечать только да, или нет. Всем ясно? Бродский, что?

– Писать хочу, – поглядывая в сторону личного туалета, прошептал Мишка двоечник.

Знаю я эти отговорки. Проведенные, еще во времена моей юности, исследования обнаружили странную закономерность. Желание учеников отлучиться по тем или иным естественным причинам с урока, обратно пропорционально сложности урока. Перед контрольными у детей чаще всего заболевают зубы, живот, голова. Учащается сердцебиение, обмороки, преждевременные не при детях будет сказано что, насморк, свинка, и даже переломы верхних и нижних конечностей. И именно поэтому в прошлом веке отменили как контрольные, так и сочинения, диктанты, домашние задания, общественно полезную работу, сбор металлолома и макулатуры, шествование над слабыми учениками и старенькими бабушками. Государство стеной встало на защиту детства.

Но я всегда придерживался старых методов воспитания.

– Садитесь Бродский на свое место. Потерпите два часа. Итак, дети, серия контрольных вопросов…. Иванов, не понял! Что ты сказал?

– Паяц! – отчетливо на весь класс повторил Иванов, предварительно включив записывающую аппаратуру.

– Два, Иванов! И последнее предупреждение, – в доказательство своих слов я немедленно отключил Иванову электричество и его угол погрузился в потемки. Естественно, что тут же сгорела вся записывающая аппаратура, – Вопрос первый. На засыпку. Сколько будет дважды два?

Детишки, проклиная все на свете, бросились к рабочим столам. Но я вовремя нажал кнопочку на классном ноутбуке и отключил все компьютеры.

– Головой работать надо, дети! – по рядам учеников пробежала, громыхая папиным ремнем, паника, – Слушаю ваши версии. Машенька, оторвись от своей картины и выдай дяде учителю свою версию.

Машенька, нервно отгрызая целые куски лакированных ногтей, беспомощно оглянулась в сторону Вовочки. Но Вовочка был хорошим мальчиком и никому не собирался подсказывать. Потому, что сам находился в затруднительном положении.

– А вам с точностью до какого знака, – Машенька быстро хлопала ресницами, – А можно связаться со своим адвокатом?

– Думаете, гражданка Маша с Уралмаша адвокат в курсе школьной программы? Отвечайте.

– Предположим, дважды два, где-то в районе от ста до трех с половиной тысячи. Да?

– Нет! Иванов? Ваши предположения?

– А это с какой стороны посмотреть? – Иванов схватил авто фломастер и красным цветом начал выводить на стекле формулы, – Если по десятичной системе, то ответ неопределенно бесконечен. А если принимать вторую цифру за зеркальное отображение первой, то в вопросе изначально заложена ошибка. Вот, вот, и вот. Думаю, дяденька учитель согласится с выложенными постулатами.

Я быстро пробежался глазами по столбцам написанных формул, но ошибки в своем вопросе не заметил.

– Увы, Иванов. У вас изначально знак интеграла поставлен не на свое место. Плохо. Кто следующий по списку? Миша Бродский?

«Вам письмо!» – пропел классный ноутбук.

В почтовом ящике лежал плотный конверт, на котором корявыми буквами, написанными явно левой рукой, было выведено: – «Взятка от Миши Бродского».

«Двоечник, а знает как в этой жизни не пропасть», – уважительно подумал я, распечатывая конверт. Пятьсот брюликов мелкими купюрами. Сам Миша Бродский, прижавшись носом к стеклу, усиленно моргал одним глазом.

– Спасатели мелких взяток не берут, – гордо сказал я, и брезгливо отодвинул от себя конверт, – Если вы, гражданин ученик, не знаете правильного ответа, то пятьсот брюликов вам не помогут.

В почтовый ящик шлепнулся еще один конверт, и я переключил все внимание на последнего опрашиваемого. Вундеркинда Вовочку. Он как раз закончивал собирать из двух сгоревших охранников логарифмическую линейку. Кулибин.

– Мы тут подумали! – многозначительно сказал Вовочка, двигая колесики и рычажки на собранном аппарате, – Посовещались, проконсультировались и пришли к единодушному мнению. Так больше жить нельзя. Ваши требования, дяденька учитель, явно завышены. Разве вы не знакомы с пунктом восьмым зы, параграфа тринадцать бис Общих Законов по охране прав Ребенка? А там ясно написано, что ребенок имеет право на три равноценных попытки. И если учитель, думающий, что он знает больше ученика, принуждает последнего ответить на сложные вопросы, то учитель наказывается лишением….

Выключить все микрофоны в отделе Вовочки раз плюнуть. Не хватало мне еще кошмаров, на ночь глядя.

– А теперь подведем итоги, – я пододвинул классный ноутбук поближе и радостно потер руками, – Если не возражаете, начнем с Маши с Уралмаша. Безобразные знания. Два. Владимир. Безобразные знания. Два. Иванов. Безобразные знания. Два. Миша Бродский. Безобразные знания. Четыре с минусом. Хорошо, хорошо, Бродский. С плюсом. Оценки занесены в журнал. Опротестовать решение учителя, то есть меня, вы можете в течении десяти календарных дней.

Детишки, кроме Мишки Бродского, слегка побузили, побили мебель о стеклянные стены, помахали флагами и транспарантами, но быстро угомонились. Дети быстро забывают неприятные моменты в жизни.

– Дяденька учитель?! – Вовочка оторвался от собирания из частей перегоревших охранников муфельной печи, – А, сколько на самом деле будет дважды два?

Я мысленно улыбнулся и скосил глаза на учительский компьютер, где еще в начале урока решил эту непростую задачку. Экран монитора был черен, как борт Милашки после химчистки. По сравнительному анализу детских глаз я сразу же понял, чьих это рук дело. Вовочка, ковыряясь в закопченных деталях, изредка, хитро прищурившись, бросал на меня косые взгляды. Жаль, что я поставил умнику такую высокую оценку.