Смертник из рода Валевских-3 - Василий Маханенко

Обращённый. Вероятность: 100 %

Разочарование было настолько ярким, настолько глубоким, что, когда я посмотрел на виконта Курпатского, тот сразу всё понял. Нам ни в коем случае нельзя блокировать отца Пифра.

— Амулет! — потребовал виконт Курпатский, изменяя голос. Капюшон скрывал его лицо, так что церковник вряд ли его мог узнать. Особенно в своём текущем состоянии.

— Подавитесь! — отец Пифр швырнул Курпатскому два камня, но те не долетели и упали на землю. — Да открывайте ворота! Мне нужно в город!

— Порядок прежде всего, — продолжил Курпатский. — Приказ епископа — без досмотра никого не выпускать. Даже его самого. Нам чётко приказали — если не хотим сдохнуть, обязаны проверять каждого, даже если они станут орать о том, что мы права никакого не имеем. В Кострище сейчас герцог, так что из поместья ничего ценного нельзя вывозить. Ты же не везёшь с собой запрещёнку?

— У меня есть на это право! — заволновался отец Пифр и инстинктивно положил руку на карман. — Герцог никогда не станет копать под епископа!

— Слезай и предъявляй, что везёшь! — я подключился к разговору. Вроде первые эмоции прошли и, стоит отдать должное виконту, он вновь оказался на высоте. Если обращённого нельзя скрутить, его можно постараться разговорить. Тем более что он находится в каком-то возбуждении. — Как у верховного обращённого, у меня есть право досмотра любого существа.

— Верховный? — опешил отец Пифр. — На воротах?

— Тебе же чётко объяснили — герцог в Кострище. Явился сюда для того, чтобы разобраться с поместьем. Он уже ходил к епископу, но тот в очередной раз отправил имперца ни с чем. Времена изменились — герцог набрал силу и начал копать под всех, кто может угрожать его положению. В том числе и под епископа. Меня сюда поставил лично тёмный мастер, чтобы гарантировать безопасность.

— Так ты приближенный мастера Мерама? — на лице отца Пифра появилось выражение изумления, смешанное с каким-то почтением.

— Не просто приближённый, — ответил я, но тут же осёкся, делая вид, что вовремя спохватился. — Это всё не имеет значения. Порядок прежде всего. Показывай, что везёшь.

Итак, у меня есть новое имя — мастер Мерам. Кто это может быть? Просто кто-то из верхушки тёмных? Тогда откуда такое почтение в голосе церковника? Он явно знает, кто такой Мерам и испытывает к нему чуть ли не благоговенье. Рискнуть? Почему нет, хуже всё равно не будет. Дождавшись, когда отец Пифр слезет с лошади, я, всё ещё пряча лицо в огромном капюшоне, спросил:

— Какой символ мастер тебе даровал?

— Даровал? — удивился церковник, едва не вынудив меня направить на него арбалет. Неужели я ошибся и это не тот тёмный, что рисует верхушке Крепости усиления? Однако отец Пифр продолжил: — Можно ли назвать «даровал» то, за что пришлось заплатить? Причём недёшево.

— Любое творение мастера — дар. Особенно таким, как мы. Ты не ответил. Что ты получил?

— «Ферт». Мне обновили «Ферт».

— Показывай, куда тебе его нанесли? Мне нужно проверить, что символ никто случайно не сможет обнаружить.

— Прямо здесь? — ошарашенно спросил церковник. — Может, в дом пройдём?

— Прямо здесь, — настоял я. — У меня нет времени играть в игры «здесь буду, здесь не буду». Либо показывай, либо я тебя заворачиваю. Вернёшься вместе с епископом. Пусть он берёт на себя ответственность за то, чтобы тебя пропустить.

Отец Пифр недовольно скривился, повернулся и приспустил штаны, демонстрируя нарисованный на заднице символ.

— Здесь его точно никто не увидит, — кивнул я, с трудом скрывая недовольство. От того, что я увидел новый символ, он не появился в моём списке. Почему? Проклятье, как же мне не хватает нормального образования!

— На год? — я кивнул в сторону задницы.

— Куда там, — вздохнул церковник. — На год мастер запросил столько, сколько я даже при всём желании не получу. Епископ тщательно следит за своим товаром. Только на три месяца. Но даже этого мне хватит, чтобы вдоволь погулять. Шутка ли сказать — возможно без последствий всё принимать! Порошки, алкоголь, всё! Епископ уже подписал мне увольнительную, а вы тут меня задерживаете!

— Значит, всё же запрещёнку везёшь? — я кивнул на карман и вновь отец Пифр сделал инстинктивное движение защитить свою собственность.

— Это дар епископа, даже не смотри в эту сторону! Кристаллы забвения я никому не отдам!

Для меня название было незнакомо, но виконт Курпатский дёрнулся, словно у него всё тело свело. Хорошо, что церковник этого не видел. Он, кажется, вообще ничего не видел, продолжая витать где-то в облаках.

— Значит, это дар епископа? Тогда да, забирать права мы не имеем. Ещё что-то есть? Камни, амулеты, эликсиры?

— Откуда? — удивился отец Пифр. — Я простой служитель Света, допущенный милостью епископа до определённых таинств. Камней мне не положено.

— Не знаешь, в нашу сторону ещё кто-нибудь поедет? Уже три дня на ногах, хочется поспать, но как тут отдохнёшь, когда народ постоянно туда-сюда бегает?

— Да вроде не собирались, — задумался церковник. — Мастер Мерам со своими помощниками завтра отправляется за Стену северной дорогой, да ты и сам знаешь, ты же с ними едешь. Наёмники, которые сейчас отдыхают в поместье, никуда не собираются, епископ сейчас тоже на обновлении, вернётся только завтра, а больше в поместье никого и нет.

— Как нет, а охрана? — удивился я.

— С чего ей выходить из поместья? — отец Пифр собрался и сосредоточил взгляд на мне. — Погоди, а почему ты здесь стоишь? Вы же на внешнем периметре должны стоять, а тут зверолюды обычно всё контролируют.

— Потому, отец Пифр, что нет больше зверолюдов, — я скинул капюшон. Лицо церковника просияло от момента узнавания, потом нахмурилось, не понимая, что я тут делаю, потом исказилось в гримасе ужаса. Глаза отца Пифра закатились, изо рта пошла пена и церковник возвёл руки к небу. Скрон перехватил управление своей марионеткой, окончательно утратившей хоть какой-то разум. Виконт Курпатский действовал молниеносно — с губ обращённого не успели сорваться первые звуки, как его голова покатилась по земле. Наполненные тьмой глаза однозначно указывали, что перед нами обращённый, а не просто несчастный церковник, попавший под горячую руку доверенного лица герцога Турбского.

— Что такое символы? — спросил мужчина, как только мы спрятали ещё одно тело в домике и закидали землёй следы крови.

— Внешние усиления или проклятия, в зависимости от того, как на них посмотреть, — пояснил я. Смысла скрывать от виконта эту информацию я не видел. Я вообще не понимал, почему из многих вещей Крепость делает страшную тайну? Ведь если бы о существовании, к примеру, символа «Ять» знали аристократы, у Крепости отбоя бы не было от клиентов, желающих поскорей нанести себе символ усиления. На который ничего, кроме камней, не нужно. Но по какой-то причине церковь делает вид, что ничего об этом не знает.