Акула. Отстрел воров - Андрей Кивинов

Говорили тихо, не все слова долетали. Но смысл был ясен.

Поговорили и разошлись. Хлопнула дверь — кто-то вышел на улицу. Двое протопали в зал. Валет рассмотрел лица: приблудные. Из тех, кто присоединился к компании в последний момент. Кажется, даже машины у них своей не было. Прикинул, у кого навести о них справки.

Подумал о Волгине. С ним Валета связывали давние отношения, Акулов был новичком.

Сообщать ему или нет?

Ничего не решив, заперся в своём номере. Рассудил, что утро вечера мудрёнее, и бухнулся спать.

Но сон долго не шёл. Валет ворочался с боку на бок, измял всю постель, несколько раз хватался за сигареты.

А потом ему приснились кошмары.

* * *

Заходить в дежурную часть Акулов не стал. Остановился в коридоре перед большим окном, так, чтобы Кулебякин из камеры не мог его видеть, и дождался, пока обратит внимание Купченко. Положив телефонную трубку, прапорщик вышел и плотно закрыл за собой дверь. Протянул для пожатия руку:

— Жаль, что пришлось тебя разбудить.

— Ничего страшного, была бы польза.

— Есть что-нибудь закурить? У меня за смену все «расстреляли».

Акулов угостил папиросами. Сам тоже взял. Поднёс зажигалку. Купченко кивнул в знак благодарности. Спросил:

— Ты знаешь Майданника?

— Это фамилия или?..

В прежние времена «майданщиками» называли воров, орудующих на железнодорожных вокзалах.

— Понятно. Из нынешних его мало кто помнит. Он тоже в дежурке работал, пока не спился. Лет десять назад. А потом совсем плохо стало. Бандиты кинули на квартиру, хулиганы отметелили так, что едва живой остался… Ночью его патруль подобрал — дрых где-то на улице, чуть не замёрз. Не первый раз! Я его в камеру положил, больше-то девать некуда. Сыну его позвонил — тот отказался забрать… И Кулебякина твоего в эту камеру посадил. Он к Майданнику и пристал: позвони, дескать, одному человеку, когда тебя выпустят. Передай, что меня замели.

— Майданник ещё здесь?

— Ждёт.

— Давай.

Бывший дежурный дремал на скамейке у паспортного стола. Услышав шаги, встрепенулся, встал, и расправил пальто. Грязный, заросший, опухший. Зубов почти не осталось, на щеке — ссадина, под глазом — старый «синяк». Неожиданно Акулов его вспомнил. Фамилия ничего не говорила, но лицо всплыло в памяти. Действительно, работал когда-то. И Майданник Андрея узнал. Протянул трясущуюся руку:

— Здоров! Я тебя помню! Ты только начинал, когда меня вышвырнули.

Улыбка Майданника была жалкой. Пожимая его корявую ладонь, Андрей почувствовал какую-то неловкость за своё здоровье и относительное благополучие. За то, что сам он пахнет туалетной водой.

— А говорили, что ты сидишь.

— Убежал.

Оставалось поражаться осведомлённости полубомжа. Впрочем, ничего удивительного, в отделении Майданник был частым гостем.

Прапорщик кашлянул:

— Ну, я вас оставлю, не буду мешать. Разговаривайте…

Ушёл. Майданник сел на скамейку, Акулов остался стоять.

— Кирилл просил позвонить своему брату, Ивану. Сказать, что его посадили, но он не раскололся, все взял на себя.

— Какой телефон?

Майданник продиктовал. Андрей записал цифры в блокнот. Адрес был неизвестен, как не было до сих пор известным и то, что у задержанного имеется какой-то брательник. Папаша-алкоголик о нем не обмолвился; может быть, не родной?

— Что-нибудь ещё он говорил?

— Ничего интересного. Да мне и не с руки было спрашивать.

— Понимаю, — Акулов повторил цифры. — Все правильно?

— Да. Это в пригороде где-то, в Сосновке. У меня там когда-то баба жила.

— Спасибо, — просто так уйти было неудобно. Андрей помедлил, думая, как поступить, и экс-дежурный сам пришёл ему на помощь:

— Червончиком не богат?

В бумажнике Андрея были только пятьдесят рублей одной купюрой и талоны на бензин. Майданник сдачи не даст…

Акулов протянул ему полтинник.

— О! Благодарствую, — банкнота исчезла в кармане пальто. — А может?.. Я быстро сгоняю, а?

Намёк был понят. Акулов отрицательно покачал головой:

— Как-нибудь в другой раз.

Потоптался, не зная, что можно пожелать опустившемуся человеку, пожал руку и пошёл, не оглядываясь.

* * *

Ждать до десяти или одиннадцати часов, когда в отделение должна была приехать Тростинкина, Акулов не стал. Пускай сама разбирается с Кулебякиным, если надо — местные ребята помогут. А он появится позже, с информацией об Иване.

Был соблазн заехать домой и подремать часок в своей кровати, но он подумал, что наверняка не услышит будильник, и повернул к РУВД.

Сонный милиционер открыл ворота. Двор управления был почти пуст, и Акулов выбрал удобное место для своей «восьмёрки». Большое начальство регулярно запрещало сотрудникам парковать здесь личный автотранспорт, расчерчивало на асфальте прямоугольники с номерами машин, составляло какие-то списки. Покойный Иван Тимофеевич Сиволапов отдавал этому делу много сил. После его гибели активность по данному направлению сошла на нет, но снова возобновилось, как только появился Кашпировский. Наверное, это было первое, чем он занялся, приняв должность. Акулов ни в каких автомобильных списках не значился и спрашивать разрешения на парковку не собирался. Во-первых, это казалось ему просто глупым. Во-вторых, немалую часть двора занимали иномарки, принадлежащие неизвестно кому, уж точно — не работникам управления, и несколько передвижных торговых лотков с рекламой мороженого, пельменей и чебуреков. Как-то раз опера из 13-го отделения просили одну такую тележку, чтобы замаскироваться для наблюдения за точкой наркоторговцев, но Кашпировский им показал дулю и сказал, что торговое оборудование хранится в РУВД исключительно для того, чтобы его не разворовали на улице. Как и роскошные автомашины, самая дешёвая из которых стоила тысяч тридцать зелёными. Такая вот своеобразная профилактика преступлений.

Стоило войти в кабинет, как прозвонил телефон. Андрей решил, что это — Маша, но в трубке прозвучал незнакомый женский голос.

— Простите, Андрея Витальевича можно услышать?

— Это я.

— Вас беспокоит жена… — девушка назвала фамилию, которую Андрей не сразу вспомнил. — Скажите… Вы Сашу арестовали, да?

Казалось, что вопрос задаётся с надеждой.

— Нет. А почему вы так решили?

— Он пропал. Я нашла вашу визитную карточку. Он оставил её, когда приходил позавчера.

— Простите, а… на работе?

— Я разговаривала с Ларисой Валерьевной. Она мне, по-моему, врёт. Говорит, что приехала вчера вечером, а Саши нет.. А перед этим говорила, что он ушёл в магазин. Зачем она мне врала? — девушка всхлипнула.