Зловещий аромат нефти - Сергей Зверев

Мулат снял с крюка небольшую баранью тушу, разломал, отдал кусок «белобрысому». Азиат отказался, взял кувшин и большими глотками, разливая на пол, стал пить воду.

– Э-э, аккуратней, – сказал ему «пастух». – За ночь столько росы не набежит.

В углу стоял жбан, над которым был узкий желоб. По нему стекала вода, сконденсированная на глиняных плитках, поставленных углом друг к другу.

– Мне необходимо наверх. Надо доложить, – повторил Артур.

«Пастух» не ответил. Он приподнял с пола полуистлевшей ковер. Под ним лежала железная труба с ручкой, выкрашенная грязно-зеленой краской. Он вставил трубу в отверстие в центре зала и начал вертеть ручку. Труба, словно телескопическая удочка, потянулась вверх. Потом «пастух» дернул специальный тросик возле ручки. На верху «удочки» раскрылась мачта антенны, похожая на лист пальмы.

– Удивляюсь я тебе, Искандер, – сказал Артур. – Говоришь, что ты один. Сам себе воин. А под ковром прячешь антенну. Интересно, зачем?

– Ты мне хорошо платишь, я хорошо работаю. Вопросов не нужно. – Искандер отошел к стене, гда стояли кальяны. Неспеша выбрал себе один.

Его неказистая фигура скрылась в полумраке одной из ниш.

* * *

Седовласый снял трубку.

– Наконец-то, – сказал он вместо приветствия.

– У меня все в порядке, – ответил Артур. – База «друзей» разгромлена «союзниками». Русский след для «союзников» я оставил...

Седовласый слушал отчет Артура, довольно поглаживал себя по подбородку. Все вроде бы шло как задумано. Нанятые боевики разгромили конкурентов. Боевиков, которые вообще никому не давали спокойно работать в Ираке, отдали на растерзание британцам. Те вояки, наверное, сейчас выпятили грудь перед американцами – ведь именно королевские десантники провели такую успешную операцию.

Седовласый улыбнулся. Но улыбка быстро исчезла с его лица. Он вспомнил не очень приятную для него весть. Легионер скрылся, и неизвестно, где теперь его искать. Выделенная группа захвата, – о которой, впрочем, Артур ничего не знал, – попала в ловушку к французам. Седовласый не ожидал от лягушатников такой проворности. Главное, чтобы попавшие к ним в лапы боевики не начали говорить. Хотя рядовые ничего толком не знают. И если всплывет «признание» Мазура, то их показаниям вряд ли кто-нибудь поверит. Скорее всего, подумают, что французы обеляют себя. Заставили пленных говорить то, что им выгодно. Так или иначе, отмыться лягушатникам будет сложно.

«Признание Легионера, – подумал седовласый, – с каждым часом растет в цене...»

– А что с женщинами делать? – прервал его размышления Артур.

– Сестру срочно выводи на нейтральную территорию. Послезавтра утром тебя будут ждать. Пока вывезем ее в Кувейт... Делай что хочешь, но выйди на брата и выменяй ее жизнь на его «сенсационные разоблачения». Обещай деньги. Большие! Намного больше, чем он мог заработать в легионе. Предлагай недвижимость в какой угодно стране, документы на любое имя, рай до конца дней... Что, мне тебя учить?..

– Хорошо-хорошо, – извиняющимся голосом произнес Артур. – А что с остальными бабами?

Седовласый запустил пальцы рук в свою шевелюру:

– Для них уже работы нет.

– Понятно.

– Сразу же мне докладывай, – седовласый нажал клавишу завершения разговора.

* * *

Артур подошел к своим головорезам. Угостился у них куском баранины. Похожий на немца террорист, громко чавкая и чмокая языком, мощно двигал челюстями. Артур что-то прошептал ему на ухо.

Из своей ниши это увидел Искандер. По хищному выражению, отобразившемуся на лице белобрысого громилы, «пастух» догадался, о чем речь.

Искандер подошел к Артуру:

– Скольких?

Артур не стал уклоняться от ответа:

– Двоих.

– Только не здесь и не в подземном ходе. Это мой дом. Я не хочу осквернять его... – тихим шепотом говорил Искандер, чтобы женщины, если даже и не понимали арабский язык, не смогли бы по интонации догадаться, о чем идет речь. – Вонь из подземелья медленно выветривается.

– Э-э, перестань, – также шепотом ответил Артур. – Я же не могу тащить их с собой на поверхность.

– Подумай... Если будешь стрелять рядом с моим домом, выстрелы могут услышать на холме.

Артур начал раздражаться:

– Искандер, что ты хочешь?

– Может, обновим легенду? – предложил «пастух».

– О чем ты? – не понял Артур.

– Пускай твои женщины немного отдохнут. Потом я с вашими людьми отведу их к колодцу. Твои их подтолкнут. У нас есть такой древний обычай...

– Ладно, – Артур догадался, что Искандер хочет себя почувствовать в роли древнего правителя. А может, он был его потомком и на самом деле хочет принести жертву местному джину? «Черт их разберет, этих дикарей», – поежился Артур.

* * *

Артур приказал мулату установить пулемет возле плиты, которая закрывала вход в дом, и остаться «на часах». Остальным боевикам нужно было сменять караульного каждые четыре часа. Объявил отбой.

– Катюха, – Галина придвинулась к тюфяку, на котором лежала сестра Мишеля. – Спишь?

– Где там.

– Держи.

– Что это? – поинтересовалась Екатерина.

– Заточка. Я ручку ложки о камень заточила... Видишь, как «белобрысый» на нас смотрит... – Она замялась. – На тебя и на Эвелинку. Клубнички захотелось. Не иначе как нас скоро в расход, если так косится. Ты, это... подмигни ему, что ли... помани... Ножку из-под лохмотьев покажи. Эвелинка трусиха, ее без толку просить. Она думает, что Артур на нее глаз положил. Спасет ее. А ты верткая. Заточкой в шею – и за автомат. – Галина прошептала Кате в самое ухо: – Тебя, я смотрю, эти уроды берегут... Авось, если не получится, не будут сразу в тебя стрелять...

Галина подсунула ложку прямо Кате под бок.

– Давай, бери.

Катя спрятала заточку в складках одежды.

– Может, подождем еще... – засомневалась она, – когда союзники на горизонте появятся?

– Да пошли они. Разбомбили все. Чуть нас не укокошили.

– Ладно, – вздохнула Катя, – я попробую.

– Когда он останется один, караулить... Я тебя разбужу... Эх, всегда хотела немца поиметь...

«Белобрысый» долго не засыпал на дежурстве...

Отверстие в потолке центрального зала осветилось. Бледно-розовый луч восходящего солнца прорезал сумрак подземного дома.

Галина тихонько толкнула ее:

– Катюха, давай!

Катя протерла кулачками глаза. Нащупала заточку. Поднялась, постояла, набравшись мужества, и босиком, ступая как можно тише, вышла из ниши. В зале оглянулась. Боевики храпели в своей комнате.