Попаданка по вызову - Таисия Васнецова

Воодушевлённая маленькой победой, я ринулась навстречу безумию и потолкала подарок его высочества дальше по этажу, туда, где видела дверь в кладовку. Когда мне снова начало казаться, что я заблудилась, дверь выскочила из ниоткуда. Будто взяла и просто появилась в стене. Но я списала это на собственную невнимательность.

Ручка легко поддалась, будто и не было на двери никаких защитных заклинаний. Я воровато осмотрелась. Хорошо, что особняк древний и в своё время его строили как небольшую крепость. Крепость-то может и была небольшой, но вот жилой дом из неё получился во истину огромным, поэтому я редко встречала где-то слуг, особенно на втором этаже.

Вот и сейчас коридоры были пустынны в этой дальней части особняка, только слабые огоньки-светильники с трудом разгоняли полуночный мрак. Я затащила коробку внутрь и прикрыла дверь. Теперь нужно куда-нибудь приткнуть её, чтобы было незаметно.

Между сундуком и стеной под нижней полкой навесного шкафа как раз был подходящий зазор. Я перевернула коробку с платьем на бок, там что-то бультыхнуло, наверное, украшения на наряде или туфли. Я подавила порыв любопытства и отважно затолкала коробку с глаз долой.

Разогнулась, довольно оглядев дело рук своих, и оглушительно чихнула. Пылищи-то тут, мрак! Пробраться сюда, что ли, в следующий раз с ведром и тряпкой в зубах и навести порядок? Я снова чихнула, согнувшись пополам и схватилась за полку. Точнее, за шкатулку, которая тут же полетела вниз.

Я поморщилась, и прислушалась, не бежит ли кто на этот жуткий шум? А то я как слон в посудной лавке или как человек-оркестр, блин. Но за пределами каморки стояла ночная тишина. Я подошла к двери и тревожно постояла ещё пять минут, прислушиваясь через тоненькую щёлку, которую оставила ранее. И только после этого смогла успокоиться.

Я закрыла дверь и обернулась к разгрому, учинённому мною. Из шкатулки вывалились древние даже на вид украшения, но очень красивые. Грубоватые, даже женские, но такие притягательные, было в этой грубости отделки какое-то очарование силы и власти.

Я присела на пол, не боясь испачкать платье и начала сгребать разбежавшиеся в разные стороны сокровища. Я перебирала их, рассматривала и заботливо складывала обратно в шкатулку. Они были разными — с огромными и маленькими драгоценными камнями, без камней вовсе, но с искусно выплавленными деталями, с эмалью… Здесь были кольца, серьги, браслеты, подвески…

Они не были комплектами друг другу, у меня создалось впечатление, что в эту шкатулку сложили памятные и дорогие сердцу украшения. Потому что не все они были баснословно дорогими. Например, то простое гладкое колечко, кажется, из серебра. Или детский браслетик из полудрагоценных камней. Я не очень в этом разбираюсь, но он выглядел недорого, зато красиво блестел и звенел.

Когда я всё сложила обратно, то огляделась по сторонам — ничего не забыла? Вдруг какое-нибудь коварное колечко закатилось в щель между ларцами? И как в лучших традициях фильмов, я заметила тусклый блеск в дальнем углу, за сундуком со свёртками из кожи.

Я подошла и попробовала достать, пришлось как следует потрудиться. Почти лечь на грязный пол, изогнуться под немыслимым углом и вытянуть руку изо всех сил, чтобы кончиками пальцев коснуться прохладного украшения. Пришлось немного поскрести пол пальцами, прежде чем я зацепила подвеску.

Я вытянула её на свет и застонала, мышцы перекрутило от напряжения. Такая акробатика не для меня! Я села и опёрлась на сундук спиной, приподняла руку к блеклому шарику-светильнику, чтобы оглядеть свою находку. Это оказалась не подвеска, а серёжка. Знакомая мне серёжка.

Я зажмурилась, опасаясь, что из-за недавнего напряжения и затхлого воздуха у меня что-то со зрением, но нет. Мои измазанные в пыли пальцы сжимали серёжку с гвоздиком бриллиантом и свисающей капелькой-жемчужиной.

Я однажды видела такую у бабушки в шкатулке, где она хранила свои сокровища. Когда она застала меня за разглядыванием, ругать не стала, наоборот, рассказала её историю. Что это семейная ценность, всё, что осталось от богатств бабушкиной семьи после революции. Вторая серёжка потерялась во время Великой Отечественной.

А сейчас я смотрела на сестру-близнеца нашей семейной ценности, точно такую же серёжку. Полагаю, именно про неё говорила бабушка. «Найди серёжку, и ты всё поймёшь». Но вот беда, я ничего не понимаю. Я только ещё больше запуталась. Откуда эта серёжка в особняке Монфоров? Или вернее будет сказать, откуда вторая серёжка у моей бабушки?

Я медленно поднялась и убрала находку к остальным сокровищам в шкатулке. Памятным сокровищам неизвестного, дорогим его сердцу безделушкам. Серёжка была дорога этому человеку, точно так же как наша серёжка была дорога бабушке. Что же связывает владельца шкатулки и бабушку?

Но куда важнее другой вопрос — что связывает с Карсе и Монфорами меня, ещё недавно простую россиянку Татьяну Никодимову? Ведь совершенно ясно, что всё намного сложнее и серьёзнее, чем я думаю. Эх, бабушка, почему же ты ничего мне не рассказала?

Сон у меня был беспокойный. Я всё куда-то бежала, картинки быстро менялись, и кто-то зло и весело хохотал. Поэтому проснулась я в холодном поту и рывком села на постели, дыша как загнанная лошадь. Сердце билось как безумное, а я всё никак не могла осознать, что сон закончился.

Я трясущейся рукой потянулась к прикроватному столику, там находился небольшой графин с водой и стакан. Несколько дней назад я попросила Ульмиру вечером приносить их в мою спальню, потому что не пить на ночь и по утрам для меня оказалось мучением.

Несколько дней я ещё держалась, а потом почувствовала острую необходимость в ночном и утреннем питье. Знаю, что на ночь пить вредно, лицо может отечь и далее по списку, но ничего не могла с собой поделать. А по утрам пить воду полезно, вот.

И сейчас я была рада своей привычке, потому что липкий сон срочно требовалось запить прохладной водой. Я налила целый стакан и поднесла к губам. Моя рука дрогнула, когда я заметила коробку. Вода немного расплескалась на одеяло, но я этого даже не заметила.

На туалетном столике стояла большая коробка. Коробка с платьем. Пальцы сильнее сжались вокруг стекла стакана, а во рту у меня поселилась пустыня Сахара от какого-то иррационального страха. Что она тут делает? Я же убрала её в тот чулан!

Я сглотнула сухим горлом, вспомнила про стакан и залпом выпила. Налила ещё воды и снова выпила, пока дно графина не сказало, что больше я не получу ни капли. Руки похолодели от страха, паника захлестнула. Что за чертовщина? Коробка заколдована или кто-то притащил её сюда? Но кто? И зачем?

Тараканы разделились на два лагеря. Одни орали, что надо бежать к Илиасу, пусть сам разбирается и плевать на все его вопросы и подозрения. Вторые тараканы, более рациональные, требовали, чтобы я подошла к коробке и сама во всём разобралась. Ведь тут же есть разумное объяснение.

Но как бы мне этого ни хотелось, победили тараканы-рационалисты. Тараканы-трусишки разбежались по углам, умыв лапки. А я дрожащей рукой откинула одеяло и слезла с кровати. Один осторожный шаг, другой, ещё немного, и вот я почти рядом.